Дешевка
- Автор: Джо Пьяцца, Люси Сайкс
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2018
- Цикл: Citygirl
Читать книгу "Дешевка"
— Я просто обожаю тебя, Имоджин Тейт, — он захлопнул блокнот. — Сделаем совместное селфи?
Имоджин улыбнулась и кивнула, обвив, насколько ей это удалось, рукой талию Эддисона. Он посильнее вытянул руку с телефоном, чтобы сделать снимок чуть сверху, и сказал:
— Если так снимать, не будет двойных подбородков.
— Очень умно, Эддисон.
К тому времени, когда погас свет, Имоджин, как и все присутствующие, держала наготове свой айфон. Интересно, что подумал бы какой-нибудь путешественник во времени, прибывший из недавнего прошлого, отстоящего от этого момента лет на десять, увидев, как все эти люди делают совершенно одно и то же, держа светящиеся телефоны на уровне лица и игнорируя реальность в пользу их экранчиков. С тех пор как неписанные протоколы модных показов запрещали даже доставать фотоаппараты, прошло слишком много времени.
Стоячий
Поэтому Имоджин придумала тэг #видсгалерки и выложила тридцать фотографий, по одной на каждую проходящую по подиуму модель. Она комментировала крой и цвета, используя в зависимости от освещения и расстояния три разных фильтра, которые придавали белому подиуму магическую ауру. Наверно, Ева наткнулась на ее снимки в своем «Твиттере», а может, краем глаза заметила что-то через свои диковинные очки. Имоджин видела, как она вытягивает шею, пытаясь рассмотреть, где стоит Имоджин, но свет у подиума сиял слишком ярко, а весь остальной зал был погружен во тьму.
Имоджин не стала ждать последнего аккорда показа, когда все модели появятся на дефиле и Сенби выйдет на поклон вместе с ними. Как Тезей, блуждающий в лабиринте, она проложила путь из стоячего
— Миссис Тейт, почему вы просто не зашли через подиум?
Она приобняла охранника за талию.
— О, я хотела избежать толпы. Хотела оказаться первой, кто поздравит Сенби.
— Конечно, миссис Тейт.
К тому времени когда Ева присоединилась к толпе поздравителей, явившихся через подиум, Имоджин болтала и смеялась с Сенби, которая, похоже, понятия не имела, где ее подруге пришлось ютиться во время показа. Каждый раз, когда они встречались, Имоджин восхищалась красотой этой женщины. В ней безупречно соединились вьетнамские и египетские гены, наделив ее миндалевидными глазами и кожей цвета золотистого какао. Ева уставилась на обеих женщин, которые разглядывали шаговый шов широких дамских брюк. За их спинами парикмахеры и художники по гриму судорожно готовили моделей к следующему показу. Потом девушкам придется напялить на головы черные мешки вроде тех, что мучители надевали заключенным в тюрьме Абу-Грейб, — в них можно было переодеться, не пачкая одежду косметикой. Один из парикмахеров решительно сооружал из светлых, темных, рыжих и сияюще-белых волос сложные прически высотой сантиметров тридцать, используя для этого фрагменты сеточки и заливая все это бутылками лака для волос, чтобы зафиксировать конструкцию. Имоджин наблюдала, как художник-визажист сосредоточенно создавал модели идеальные глаза, вначале нанеся бежевые тени с отблеском, а потом — всё более и более темные линии контура и наконец нанеся черную подводку вдоль линии роста ресниц.
Имоджин не успела закончить очередную фразу, как Ева ткнула локтем одну из блогерш, чтобы отодвинуть ту в сторону.
— У тебя телефон сломался? — рявкнула она на Имоджин.
— Я ничего об этом не знаю, дорогая, — Имоджин посмотрела на свой айфон впервые за последние семь минут. Там оказалось семь эсэмэсок от Евы:
Такое впечатление, что Ева думала, будто ее эсэмэски поступают непосредственно в мозг Имоджин. Ладно, до поры до времени это лучше проигнорировать.
— Ева, не знаю, имела ли ты уже удовольствие быть представленной моей дорогой подруге Сенби, но если нет, то я очень рада вас познакомить, — слово «подруга» не было натяжкой. Сенби и ее возлюбленная усыновили первого ребенка как раз, когда родился Джонни, и они вместе ходили в бассейн для грудничков.
— Сенби, я так счастлива наконец-то с вами познакомиться! — тут же заверещала Ева. — Вы такая замечательная!
Сенби более чем холодно посмотрела на Еву.
— Мне знаком ваш голос.
— Ева раньше отвечала на мои звонки, — пояснила Имоджин, нежно улыбаясь Еве.
— Сейчас я — шеф-редактор сайта
Сенби оборвала ее:
— Имоджин мне рассказывала. Если она за главную, то я участвую, — и модельер трижды расцеловала Имоджин в щеки. — Я должна выйти на поклон к галерке.
Имоджин заметила Орли, осторожно пробирающуюся к ней, и этот голубой шлем волос девчонки колебался при ходьбе вверх-вниз.
— Мне понравился хэштег #видсгалерки. Гениальная идея. Я вас перепостила и кинула линк на
Весь остаток дня Имоджин, независимо от того, что значилось у нее в билете (вариантов было только два — стоячий
Имоджин ответила:
Собравшись уходить после финального показа, Имоджин вновь обнаружила себя в обществе Цао Эддисона.
— Имоджин, у меня к тебе вопрос. Тут мне один друг кое-что нашептал на ушко, и я пытаюсь уместить это у себя в голове для завтрашней статьи. Что ты знаешь о Еве Мортон и Эндрю Максвелле?
Это имя, произнесенное вслух, покоробило ее. До прошлого года Имоджин искренне думала, что Эндрю Максвелл исчез с лица земли, и она с удовольствием позволяла себе в это верить. Эндрю был, пожалуй, худшим из мужчин, с которыми она когда-либо встречалась. Ах, если бы в свои двадцать с небольшим она умела вычислять самовлюбленных нарциссов так же хорошо, как сейчас, когда ей за сорок! Увы, тогда он просто заворожил ее своей уверенностью, шармом и манерой назначать свидания лишь самым блестящим девушкам Манхэттена. Выпускник престижной школы, представитель золотой молодежи, он так часто носил розовые рубашки, что Массимо и Бриджет стали звать его между собой не иначе как Розовая Рубашка. Эндрю — всегда Эндрю, ни в коем случае не Энди — с его мягкими светлыми волосами и вечной суточной щетиной напоминал молодого Роберта Редфорда.[81] Его родители были нуворишами, разбогатевшими в восьмидесятые на ипотечных инвестициях, и их пентхаус на Мэдисон-авеню был под завязку набит дорогими, но безвкусными художественными поделками. Деньги родителей означали, что Эндрю незачем утруждать себя чем бы то ни было, поэтому он и не утруждал, заполняя жизнь избыточным количеством кокаина и в течение двух лет обществом Имоджин. Ради обладания привлекательными мужчинами молодые девушки часто мирятся с совершенно отвратительными вещами, и Имоджин в те дни не являлась исключением из общего правила. За широкой улыбкой и шальной харизмой Эндрю скрывалась полная неопределенность того, каким мужчиной хочет стать этот мальчик, когда наконец-то вырастет.
Тогда Имоджин только что сняла студию на Четвертой улице и переехала туда. Третий этаж в доме без лифта, места едва хватает, чтобы поставить кровать, зато огромные двустворчатые окна от пола до потолка выходят на усаженную деревьями Вест-Виллидж стрит.
Когда он еще только ухаживал, после полночной встречи в дорогом ресторане Эндрю прислал ей десять букетов за день. Два из них были доставлены на частном самолете его родителей и пролетели полмира. Он не мог вынести существования вдали от нее, и вскоре она разрешила ему переехать в ее крошечную квартирку. Всего за несколько месяцев совместной жизни Эндрю разжирел. Он стал просто гротескно толстым. Целыми днями ему нечем было себя занять, и поэтому в отсутствие Имоджин, которая каждый день ходила на работу (она была тогда младшим редактором), он спал с похмелья да заказывал еду на вынос в сомнительной китайской забегаловке по соседству, где вокруг кассового аппарата вечно паслись бродячие коты. Иногда Имоджин приходила домой среди дня после особенно изматывающей утренней фотосессии и обнаруживала его в студии этажом ниже за просмотром сериальчиков в обществе обитавшей там старой армянки.
— Между прочим, тебе следовало бы уже познакомиться с соседями, — выговаривал он Имоджин, когда она практически на себе волокла его тушу по лестнице, — но ты такой сноб!
Однажды Имоджин пришел счет на тысячу триста долларов за услугу «секс по телефону». Родители Эндрю были миллионерами, и вот, пожалуйста, — она живет в крошечной квартирке, которую едва может себе позволить, а он наговаривает по телефону на сумму, более чем в два раза превышающую квартплату. Он явился глубокой ночью с синяками под каждым глазом и все отрицал. Потом он на двадцать минут засел в туалете, прикончил там лежавший у него в кармане пакетик кокаина и во всем признался. Его мать, увешенная драгоценностями и благоухающая бурбоном пополам с отчаянием, забрала сынулю с утра, чтобы определить в пафосный реабилитационный центр для наркоманов посреди пустыни Невада. Спустя три месяца Имоджин встретила Алекса. Однажды ранним воскресным утром она открыла дверь, одетая в одну из старых, пошитых на заказ и застегивающихся на кнопочки розовых рубашек Эндрю, шортики и украденные в гостинице белые тапочки. Тогда она все еще зализывала свои боевые раны от несложившихся отношений и вдобавок мучилась с похмелья, вызванного избытком коктейля «Французский 75». Сколько же сейчас времени, подумала она, сперва имея в виду нью-йоркское время, а потом переключившись на невадское, ну или куда там еще упекли Эндрю.
В дверях, протягивая пачку документов, стоял роскошный мужчина. Его черные кудри пребывали в живописном беспорядке и были достаточно длинными для того, чтобы касаться боксерской челюсти. Имоджин неприлично уставилась на него, но поняла это только тогда, когда слегка обветренных полных губ мужчины коснулась улыбка.