Глас бесптичья

Райэлл испытывающе посмотрел на эовинов, и те в ужасе переглянулись. Теперь под взором холодных серых глаз им нужно было выбрать, встать на сторону старика или же вступиться за Бройма. Оба варианта предполагали неудобства, сделки с совестью, а потому Леон, Эдер и Невелис молчали, но не потому, что боялись ответить неправильно, а оттого что происходящее в этой комнате было не до конца понятно им.

Заметив их сомнения, старик усмехнулся, подошёл и, положив руку на плечо Леона, сказал:

— Я ни в коем случае не предлагаю вам говорить что-то, что противоречит вашим принципам. В конце концов, совесть превыше любого дела, это бесспорно. Однако, подумайте, не возникало ли у вас сомнений, пока вы слушали господина Бройма. Не удивило ли вас что-то в его словах? Я не прошу вас предавать, а лишь вспомнить. Не так уж сложно, правда?

Николас ещё раз пристально посмотрел на эовинов. Те молчали, но на лице Эдера и Невелис Бройм различил тени каких-то мыслей, будто служащие «Клингенрайс» действительно что-то заметили или почувствовали. Николас безмолвно умолял их молчать, но тотчас спохватился, обратив взгляд на телохранителей Райэлла. Они всё слышали и мгновенно телепатически передали его мольбы своему господину. Старик обернулся к Бройму и хищно осклабился, обнажив странно здоровые для человека его возраста зубы.

— Свои доказательства я уже получил, — сказал он. — Теперь я лишь хочу удостовериться, что вы честны. Ну же, ответьте мне!

— Да, я кое-что заметил, — вдруг сказал Эдер. Он с сожалением посмотрел на Николаса, вздохнул и продолжил:

— Дело в маршруте, которым двигался Раапхорст. Господин Бройм сказал, что из Центрального региона он направился на восток, сев на поезд под чужими документами, и через трое суток сошёл на станции «Беграбен». Я не успел спросить об этом, но…

— Да? — Тито сцепил пальцы в замок, предчувствуя, что вскоре услышит то, что ему нужно.

— Но дело в том, что эта станция давно заброшена. Её закрыли и перенесли на несколько километров к югу. Я знаю, ведь сам недавно вернулся оттуда. Я был там на задании. Конечно, господин Бройм мог не знать об этом, но…

— Ты сам в это не веришь, — за него закончил Райэлл. — Чтобы глава Тайной канцелярии и чего- то не знал… Даже звучит смешно, не находишь?

— То есть, по-твоему, я лжец и предатель? А ты не думал, что мои действия, пусть и странные по-вашему мнению, служат во благо Императору. Да и зачем мне врать, если сам господин Атерклефер… — заговорил было Бройм, но его перебил резкий каркающий голос старика.

— О, ты ведь не знаешь. Господину Атерклеферу стало известно о твоей двойной игре, — усмехнулся Райэлл. — Да, Николас, да. Ты помог Раапхорсту сбежать, ты усердно заметал следы, а когда стало ясно, что Император отдаст приказ о его поимке, ты решил сбить этих детей со следа, чтобы учёный-предатель сумел благополучно избежать заслуженной кары. Так или нет?

Тут Бройм побледнел, потупился и, едва шевеля языком, произнёс:

— Не понимаю, о чём вы…

Он почувствовал недовольные взгляды эовинов, которых недавно пытался обмануть, и окончательно понял, что его ложь раскрыта. Тито фон Райэлл улыбнулся, подошёл к мужчине и, словно издеваясь, слегка похлопал его по плечу:

— Зачем же расстраиваться? Всё в этом мире внезапно: любовь, смерть, ложь. Порой, события настигают нас неожиданно, как гром, как страшный диагноз; мы ничего не можем поделать, не можем воспротивиться, а потому нам остаётся лишь одно: смириться. Разве ты не согласен?

Николас молчал. Леон, Невелис и Эдер стояли оцепеневшие, боясь лишний раз шевельнуться. Они поняли, что сейчас их судьба, как и судьба Бройма, находится в руках Тито, а потому старались не нервировать его. Через минуту старик сказал что-то ещё Николасу и обернулся к эовинам.

— Что же до вас… Вам стало известно кое-что, что знать вы не должны. Конечно, я могу тотчас послать за Ключником и избавиться от вас, однако…

Старик взял страшную паузу.

— Однако, — продолжил он, — я думаю, вам можно дать шанс.

Он посмотрел на бледные лица служащих «Клингенрайс» и самодовольно осклабился, поняв, что добился требуемого результата. Девушка и двое мужчин слушали его с благоговением, не в силах оторвать глаз от сухого цвета пепла лица фон Райэлла. Для пущей важности старик неторопливо прошёлся по комнате, обернулся и жестом приказал эовинам сесть. Они повиновались.

— Я дам вам верные данные, полученные из тайной переписки господина Бройма, и вы найдёте Раапхорста. Найдёте и приведёте, целого и невредимого. Он нужен нам живым. Ясно?

Последовало три кивка.

— Отлично, — фон Райэлл сощурился. — Сотрудничать со мной в ваших интересах, а о предателе я позабочусь. Думаю, Император будет доволен, узнав, что ты, Бройм, был в сговоре с госпожой Атерклефер.

Старик строго посмотрел на сослуживцев.

— А вы… — он поднял указательный палец. — Чтобы слова не проронили о том, что сегодня увидели и услышали, иначе Ключника не миновать. Ведь вы не счастливчик Раапхорст, на котором нет печати. Лишь дайте повод, и от вас не останется и следа. Только представьте, какие муки испытывает человек, раздирая себя на части? Намёк понятен? Ведь так?

— Да, — ответил Эдер, — нам всё понятно.

— Тогда идите. Завтра в это же время вы явитесь ко мне для получения инструкций. Столицу покинете послезавтра. Если успеете перехватить Раапхорста до того, как он пересечёт границу, получите награду. Если же нет… Что ж, придётся продолжить поиски в Арпсохоре. Но, надеюсь, вернуться с пустыми руками вы не посмеете. Да?

— Да, — на этот раз отозвался Леон. Невелис была напугана и лишь кратко кивала, потому отвечать приходилось её старшим сослуживцам.

— Отлично, ступайте, — приказал Райэлл, и эовины удалились.

Оказавшись за пределами кабинета и закрыв дверь, они выдохнули и в совершенной тишине зашагали по коридорам. Они молчали, не переставая думать о случившемся, о Тито, о предательстве Бройма, о его судьбе. В холле они распрощались, не в силах оставаться более во дворце.