Глас бесптичья

Двуглавый орёл с ненавистью смотрел на светловолосую девицу, а та нахально ухмылялась, чувствуя, как жизненные силы покидают Эреза, с удовольствием наблюдала за тем, как он пытается вырваться из металлических объятий, как дёргается его грудь, как когтистые лапы упираются в металлическое тело чудовища, и всё тщетно!

«Сфорце пропустил кончину поистине грандиозного создания. Что ж, надеюсь, он не слишком расстроится. В конце концов, я всегда могу поделиться с ним собственными воспоминаниями», — мелькнуло в сознании Резы. Она подержала двуглавого орла ещё немного и вскоре приказала монстру отпустить его. Тело титанической птицы, словно камень, рухнуло вниз. Его крылья более не двигались, шеи были сломаны и в глазах, стеклянных и безжизненных, застыло выражение подлинного ужаса.

— Кажется, самое время вернуться к Эйриху, — произнесла принцесса. — Я от души повеселилась, но далее оставаться здесь нет смысла.

Вскоре Реза оказалась на земле, подле трупа птицы, и приказала своему монстру исчезнуть. То пропало в единое мгновение, стоило девушке лишь моргнуть. Она порядком устала и теперь, приняв свой привычный облик, ощутила тяжесть во всём теле.

— Надо же, — ухмыльнулась она, — оказывается, даже для меня такие нагрузки ненормальны. Что ж, если бы у меня было больше практики, возможно, я бы чувствовала себя лучше.

Девушка вздохнула и, отряхнувшись, зашагала к корпусу повреждённого офиса. Её миссия была выполнена, и теперь, когда стихли последние звуки сражения, Тиен ощутила что-то вроде грусти. В её жизни было достаточно насилия, крови и боли, но столь грандиозные столкновения были чертовски редки.

— Жаль, что всё произошло так быстро. Я бы предпочла более длительную игру, но что поделать… Радует только одно: после того, как Арпсохор станет нашим, Эйрих пойдёт дальше и возьмёт меня с собой. Мы преодолеем все моря и океаны, горы и пустоши, ледники и пустыни, и рано или поздно, я найду соперника, который впечатлит меня ещё больше!

Принцесса продолжала улыбаться. Достигнув дверного проёма и взглянув на разбитую дверь, она усмехнулась и легко перепрыгнула металлические обломки. Ступив на каменный пол, она оглянулась и, бросив последний взгляд на труп птицы, неторопливо двинулась к лестнице. Шаг за шагом, Реза всё дальше отдалялась от поля битвы, как вдруг псионическое поле вздрогнуло от странной, едва слышимой, вибрации. Девушка остановилась и прислушалась. Тишину, наступившую после падения Эреза, ничего не нарушало, и принцесса решила, что ей показалось. Она сделала очередной шаг, и за её спиной раздался грохот, столь ужасный, что Реза поменялась в лице и снова оглянулась.

В её глазах мелькнул страх.

***

После произнесённых Эйрихом слов двери конференц-зала стремительно захлопнулись.

— Не хочу, чтобы вы сбежали. Вашим друзьям уже не поможешь, но вы, повинуясь своим сомнительным идеалам, можете решить, что идея помочь им весьма хороша. Не заблуждайтесь. Я не позволю вам погибнуть, — после короткой паузы сказал Сфорце.

— Ублюдок! — взорвался Леон. — Да за такое… За наших людей…

Мгновенно псионическое поле напряглось, и в сторону Эйриха устремилась тетра-волна. Она с визгом пронзила пространство и разбилась о грудь бледного эовина. Оконные стёкла позади него вздрогнули, но сам мужчина не пошевельнулся и принял удар с невероятным спокойствием. Его губы искривились в надменной ухмылке. Он чуть наклонил голову и сделал несколько шагов в сторону разгневанного солдата. Тот, невзирая на первую неудачу, ударил снова, но на этот раз Сфорце отразил атаку, и тетра-волна врезалась в южную стену.

— Неужели господин Ацфел не рассказал о том, что так мне нельзя навредить? Или быть может, вы обладаете этим знанием, но отчего-то всё равно хотите проверить его?

Сфорце рассмеялся.

— Как бы то ни было, не советую продолжать. Вы лишь потратите силы, рискуя навлечь на себя мой гнев.

Заметив, что Леон ещё больше разозлился, Евгений приблизился к нему и положил руку ему на плечо.

— Не стоит, — сказал черноволосый эовин. — Мы не знаем, что он такое… Если ты ударишь ещё раз, он может ответить и тогда…

— Ты сдался? — вскричал Леон. — Ты испугался за себя или за брата? Так? Не смей! Слышишь, не смей!

Евгений молчал. Он понимал, что его недавние слова о сопротивлении были лишь бравадой — последней попыткой сохранить хоть какой-то контроль над ситуацией. Его действительно парализовал страх за Максима, страх перед неизвестностью, страх перед Сфорце, и теперь Раапхорст покорно стоял на месте и ждал, пока Реза Тиен убивала внизу солдат Арпсохора. Так прошло несколько томительных минут.

— Твой друг не так глуп, как ты, — неожиданно усмехнулся Сфорце, обратившись к Леону. — Сопоставив очевидные факты, он понял, что самое лучше в данном случае — ожидание и терпение. Он верит, что всё может измениться, но едва ли это произойдёт. Возможно, он рассчитывает на помощь существа, которое пришло сюда с вами, и могущество которого мы почувствовали издалека, но и это маловероятно. Видите ли, Реза уже столкнулась с ним, а значит, жить ему осталось недолго.

Раапхорст встрепенулся. Он понял, что его творению, его последней козырной карте, угрожает опасность, и мысль эта пошатнула надежды на благополучный исход. В одно мгновение Евгению открылось страшное будущее: гибель Эреза, падение Арпсохора, мировая экспансия, служение Сфорце вместе с Максимом до конца дней, исчезновение человечества и превращение его в колонию галлюцинирующих безумцев. Страх в душе Евгения усилился, но теперь он не парализовывал, а напротив — толкал к действию.

— Ты монстр! — в бешенстве выкрикнул мужчина. — Само твоё существование — ошибка! Ни тебя, ни моих птиц, ни твоей приспешницы — никого не должно быть на свете! Это гнусная насмешка над естественным ходом вещей! Эксперимент истинных чудовищ!

— Ты напоминаешь Коби, — заметил Эйрих. — Тот тоже кричал от бессилия и ненависти. Правда, в отличие от господина Ацфела, тебя я не отпущу.

Раапхорст поднял руку. Где-то наверху послышался птичий крик, и вскоре, пробив потолок, в зал влетело двое эовранов. Каменные осколки с грохотом упали на пол, а существа, призванные Евгением, немного покружив, сели на плечи своего создателя.

— Ах, как неожиданно, — рассмеялся Эйрих. — Неужели ты думаешь, что птицы оставались незамеченными до нынешнего эффектного появления? Я почувствовал их в тот момент, когда ваш самолёт приземлился. Ты, очевидно, мнишь себя великим стратегом, но просчитываешься на каждом шагу и ход за ходом совершаешь ошибки. Вспомни, твой брат у меня, а значит, сопротивляясь, ты рискуешь его жизнью. Разве это не понятно?

Раапхорст в ответ осклабился.

— Исход может быть разным, но я уверен, что Максим понял бы меня. Самое ужасное — это раболепие и страх перед тем, кто мнит себя сильнейшим существом на планете, но пока никак не подтвердил это. Жизнь брата, безусловно, важна, однако, ни любовь, ни дружба, ни какая-либо иная привязанность не заставит меня свернуть с избранного пути. Пусть, это эгоистично, но таков я есть. Да… Иногда мне кажется, я знаю, что делаю.

Он поднял взгляд на Эйриха и, синхронизировавшись с волнами эовранов, произвёл удар. Леон тоже не остался в стороне. Собрав доступные ему силы, солдат сосредоточился и послал в Сфорце рычащую тетра-волну. Тройная атака сбила эовина с ног. Когда же он встал, друзья ужаснулись: его лицо, грудь и живот представляли из себя сплошную рану — омерзительное кровавое месиво, но с каждой секундой плоть Сфорце восстанавливалась, и вскоре от ужасающих травм не осталось и следа.

— О, это было сильно, — Эйрих внимательно смотрел на Леона и Евгения, и впервые за несколько часов в его глазах мелькала злоба.

— Как это возможно? — прошептал Леон. — Мы ударили изо всех сил!

— Коби не лгал, — так же тихо отозвался Евгений.

Птицы на его плечах готовы были сорваться с места и самостоятельно вступить в сражение с Эйрихом, но черноволосый эовин удерживал их. Потерять сейчас верных эовранов он не мог.

Тут, где-то снаружи, послышалась псионическая вибрация, и здание центрального офиса «Кригард» содрогнулась. Стеклянный потолок в зале заседаний чудом выдержал и не обрушился на головы врагов дождём осколков. Лишь в восточной стене образовалось пара неглубоких трещин.

— Хотите ещё раз попробовать? — голос Сфорце звучал, словно сталь — холодно и твёрдо. — Я не стану сопротивляться, можете поверить мне. Даю вам ещё один шанс, правда, сомневаюсь, что у вас что-то получится. Вы бьёте тетра-волнами, быть может, умеете использовать пси-частицы, но едва ли вам доступны манипуляции базисами.

— Базисами? — удивлённо протянул Раапхорст. — Но базисы — лишь теория, как и весь Вайрос!

— Для вас, пещерных людей, выросших в век упадка технологий, так и есть, но истинное положение дел обстоит иначе, — Эйрих пожал плечами. — Вайрос, типы частиц, классификация возможностей эовинов, базисы… Неужели для вас эти слова что-то вроде дефиниций древней алхимии — набор слов, не связанных с истинной наукой? Если так, то мне жаль вас. Но именно из жалости я кое-что расскажу… Научное сообщество былого мира, мира в котором эовинов можно было пересчитать по пальцам, установило существование некоего незримого уровня мироздания, который является основой всего. Дальнейшие исследования, в том числе и мои, подтвердили его наличие. Он — это Бог, всеобъемлющий океан жизни, смерти, сущего и небытия. Он — это краски, которыми написана картина вечности. Он — это холст, на котором эта картина расположена, он — художник, он — всё, что может, могло и будет существовать. Его нельзя объять мыслью, его пределы нельзя покинуть, даже обладая великой фантазией или прибегнув к помощи психотропных веществ. Вайрос, тот самый тайный уровень, одновременно является материей, психикой и их контроллером. Он — это непреложный закон, который определяет мировой порядок: вся совокупность знаний о физике, химии, иных областях науки — лишь крупица того, что он хранит в себе. За видимый осязаемый мир отвечает тетра-уровень, за психику, разум и мысль — пси-уровень, а стержнем, который не позволяет этим кольцам разлететься в бесконечном пространстве сущего, является базисный уровень. Среднестатистический эовин, в чьих генах ещё со времён корпорации «Хатрис» есть нечто особенное, заложенное сотни лет назад гениальными учёными, умеет управляться с одним из первых двух, одарённый — сразу с двумя, но лишь я и Реза способны повелевать базисами. Это истина, друзья мои. Пусть и неполная, так сказать, относительная, но пока другой нет, следует считаться хотя бы с этой. Потому вам не удастся навредить мне, потому ваша битва уже проиграна, и потому самое верное решение — покориться и стать частью моего будущего. Не играйте с силами, которые не подвластны вам, не заставляйте меня избавиться от вас одним движением мысли.

Евгений и Леон стояли, ошарашенные и подавленные. После увиденного, после того, как на их глазах свершилась поистине фантастическая регенерация, и живое существо выжило после комбинированная атаки эовинов и эовранов, они готовы были поверить любым словами. Сфорце же, заметив произведённый эффект, сардонически ухмыльнулся и проследовал к окну. Прямо на его глазах Эрез пал на землю, поверженный, искалеченный, бездыханный. Обернувшись к замершим друзьям, бледный эовин произнёс: