Санта–Барбара II. Книга 3

Та отрицательно качнула головой.

— Как знаешь, а я выпью немного бренди.

— Я слушаю тебя, — произнесла Шейла, ее руки немного дрожали от нетерпения.

— Я хочу тебе признаться во всем, Шейла, не знаю, обрадует это тебя или нет. Но твой муж спит со мной, вернее, спал до последнего времени.

— Я чувствовала это и если думаешь, что такое откровение для меня новость, то ошибаешься.

— Я не хотела бы причинять тебе боль и всего лишь хочу загладить свою вину. Пойми меня, Шейла, мне абсолютно все равно, с кем спать, но так уж случилось, что я и Дэвид оказались в одной постели.

— Если ты пришла каяться, то мне не нужны твои признания, — Шейла собралась уже уходить, даже не допив кофе, но Сильвия ее удержала.

— Я желаю вам счастья — тебе и Дэвиду, я хочу исправить то, что натворила, но, к сожалению, я могу осознать свою вину, а Дэвид — вряд ли. Ведь он мерзавец, — Сильвия замолчала, ожидая, что скажет на это Шейла.

Но та лишь усмехнулась.

— И это я знаю, Сильвия.

— Ты мне нравишься, и я советовала бы тебе бросить его, пока не поздно.

— Поздно для чего? — пристально посмотрела на свою собеседницу Шейла.

— Поздно для тебя, для него, в конце концов, для меня. Все должны дать понять ему, что он негодяй.

— У тебя, Сильвия, интересный способ пытаться исправить людей. Вначале ты ложишься с моим мужем в постель, а потом приходишь и признаешься мне, что он мерзавец. И почему? Именно потому, что он спал с тобой.

Сильвия рассмеялась.

— Он мерзавец сам по себе, и я тут абсолютно ни при чем. Не было бы меня, была бы другая. Деньги вскружили ему голову, и он решил, что созрел для другой жизни. А деньги, в общем‑то, ничего не решают в жизни, главное — кто ты такой. Можешь ты заставить других уважать тебя или же кто‑то может позволить назвать тебя мерзавцем, к тому же безнаказанно. И честно говоря, я тебе завидую, Шейла, и не потому, что Дэвид твой муж, а потому что ты намного лучше меня.

Сильвия отпила глоток бренди и закашлялась.

— Извини за этот сумбурный разговор, но я, Шейла, посчитала, пусть лучше ты услышишь это от меня, чем от кого‑либо другого, ведь сам Дэвид не рассказывал тебе обо мне.

— Нет, — покачала головой Шейла.

— Ну, вот видишь.

— Спасибо тебе, Сильвия, я не держу на тебя зла. Ты права, не было бы тебя, была бы другая, дело в самом Дэвиде, а не в тебе и не во мне.

Сильвия поднялась и, наклонившись, поцеловала Шейлу в щеку. Это было так натурально и искренне, что Шейла с благодарностью посмотрела на свою знакомую.

— Ну, что ж, до свидания, — Сильвия развела руками, — извини меня за все, я не хотела причинять тебе боль. Видишь, мне сейчас тоже приходится несладко, ведь не очень‑то легко признаваться, что ты стерва.

Шейла ничего не ответила, лишь молча прикрыла глаза и кивнула.

Сильвия заспешила к выходу, а Шейла сидела, прикрыв глаза, чувствуя, что вот–вот расплачется.

Бармен подошел к ней и спросил:

— Все в порядке, мэм?

— Да, все в порядке, я просто немного задумалась.

— Может стакан воды?

— Нет, не надо.

Шейла расплатилась и вышла из бара.

Несколько дней Шейла жила в их старом доме. Дэвид Лоран несколько раз пытался вернуть ее, звонил по телефону, упрашивал, угрожал, но Шейла была непреклонной.

— Ты мерзавец, — коротко говорила она и вешала трубку.

А Дэвид не решался сам приехать, боясь посмотреть в глаза жене.

И вновь раздавался телефонный звонок.

— Ну, почему ты считаешь меня мерзавцем? — успевал выкрикнуть в трубку Дэвид.

— Потому что я говорила с Сильвией, и она мне все рассказала, — Шейла ударяла ребром ладони по рычагам телефонного аппарата.

И вновь Дэвид упорно набирал телефонный номер, но Шейла не снимала трубку, она прекрасно знала, что это пытается дозвониться до нее Дэвид.

Однажды, с самого утра, лишь только Шейла переступила порог офиса, ее вызвал к себе управляющий фирмы.

— Миссис Лоран, у меня к вам очень серьезный разговор. Есть крупный заказ.

Шейла шагнула в его кабинет. Управляющий плотно прикрыл дверь и лишь только потом, устроившись за своим блестящим черным письменным столом, приступил к делу.

— У нашей фирмы появился очень богатый клиент, к тому же, он не совсем точно себе представляет, что хочет приобрести. Единственное, что он назвал — сумма покупки, которая составит никак не меньше десяти миллионов долларов.

— Десять миллионов? — изумилась Шейла, — в нашем городе мало кто может выложить такие деньги. Кто он?

— Он не отсюда, я думаю, только вы можете справиться с такой ответственной работой. Он хочет подыскать себе дом, какой‑нибудь огромный особняк. Представьте себе, миссис Лоран, какими огромными будут комиссионные.

— И я должна буду подыскать ему покупку? — осведомилась Шейла.

— Да, вы поездите с ним по городу, вы же прекрасно знаете дома на побережье, которые можно приобрести.

— Да, я как раз этим в последнее время занималась.

— Ну, вот и отлично. Ровно в десять покупатель обещал подъехать к нашему офису.

Ровно в десять Шейла вышла на крыльцо фирмы. К нему уже подъезжал огромный сверкающий лимузин. За зеленоватыми стеклами смутно угадывались очертания шофера и пассажира на заднем сиденье.

Когда водительская дверь распахнулась, Шейла чуть не вскрикнула. Из нее тяжело выбрался Боб Саймак. Он приветливо, но сдержанно кивнул Шейле Лоран и распахнул заднюю дверцу. Шейла уже знала, кто оттуда появится.

Сияя лучезарной улыбкой, на тротуар ступил Самуэль Лагранж.

— Не буду тебя обманывать, — улыбнулся он Шейле, — но богатый клиент — это я, и я специально попросил вашего управляющего, чтобы покупку подыскала мне ты.

— Работа есть работа, — как‑то немного холодно сказала Шейла, подавая свою ладонь для поцелуя Самуэлю Лагранжу.

— У тебя холодные пальцы, — небрежно заметил он, помогая Шейле устроиться на заднем сиденье лимузина.

Уже когда машина тронулась, Самуэль нажал кнопку, и поднялось разделительное стекло между салоном и водителем.

— Ты что делаешь? — изумилась Шейла.

— А что, я хочу поговорить, а моему шоферу совсем не обязательно знать о моих финансовых секретах, — Самуэль Лагранж откинулся на спинку сиденья и самодовольно улыбнулся.

Он слегка повернул голову и смотрел на Шейлу.

— Если ты просто хотел встретиться, то можно было бы найти менее эффектный способ встречи.

— Я в самом деле ищу дом, — признался Самуэль Лагранж. — А ты стала еще более привлекательной.

— Самуэль, не нужно комплиментов, я сейчас на службе.

— Но ведь тебя никто не видит, и я не пожалуюсь твоему управляющему, что ты была не очень‑то приветлива с таким богатым клиентом.

Шейла протянула руку, и Самуэль Лагранж, подумав, что женщина хочет его коснуться, обрадовался. Но Шейла, улучив момент, нажала на кнопку, и стеклянная перегородка между водителем и салоном опустилась.

Самуэль Лагранж рассмеялся.

— Ты все‑таки надула меня. Ладно, приступай к делу.

Шейла раскрыла записную книжку и спросила:

— Так куда мы поедем?

Она назвала несколько улиц, но Самуэль Лагранж пожал плечами.

— Не знаю, по–моему, там ничего пристойного нет.

Тогда Шейла назвала следующий адрес. Дом располагался за городом. Это был огромный особняк, построенный в мавританском стиле, довольно безвкусный, но страшно богато отделанный. Здесь было все — красное, черное дерево, мраморные полы, резные дубовые панели. Прямо в холле журчал небольшой скульптурный фонтан.

Самуэль Лагранж, стоя перед этим скульптурным излишеством, лишь кривил губы. А Шейла так, словно бы собиралась всучить какому‑нибудь недотепе товар плохого качества, нахваливала дом.

— Мистер Лагранж, обратите внимание на потолки — здесь великолепная роспись. Немного подновить позолоту, и дом будет как новый.

Самуэль попробовал остановить ее.

— Шейла, для чего ты так усердствуешь? Все равно я этот дом покупать не собираюсь, он мне совершенно не нравится. Хотя нет, постой, нужно осмотреть ванную комнату, если она мне понравится, то дом мой.

Шейла повела его на второй этаж. Их шаги гулко раздавались в пустом доме, и люди казались ужасно маленькими, по сравнению с этим архитектурным монстром.

— Шейла, почему ты мне ни разу не позвонила? — Самуэль Лагранж взял ее за руку, когда та хотела открыть дверь в ванную комнату.

Женщина повела плечом.

— Ты хотел осмотреть ванную, — она распахнула дверь и шагнула в полумрак огромной ванной комнаты, солнечный свет в которой гасился безвкусным витражом.

— Обрати, Самуэль, внимание: мрамор итальянский, настоящий, не подделка.

— Меня совершенно не интересует мрамор, единственная стоящая вещь в этом доме — ты.

— Самуэль, перестань, во–первых, я не вещь, а во–вторых, я на службе, и ты сам заставляешь меня ходить по этому идиотскому дому и расхваливать никому не нужные вещи.

— А ты не расхваливай, скажи мне прямо — этот дом дрянь и давай, Самуэль, сядем где‑нибудь в холле, поговорим, а ты объяснишь, почему не позвонила мне.

— Ты сам мог позвонить.

— Но ты не оставила мне твой номер телефона, а я оставил тебе свою визитку, там указано целых пять номеров.

— Самуэль, но ты же узнал мой адрес, чтобы прислать платье, зачем ты это сделал?

— Извини, Шейла, но я подумал, что ты его забыла, ведь оно тебе так к лицу. Так ты не хочешь сесть со мной, поговорить?

— Нет, — коротко ответила Шейла.

— Тогда поедем смотреть следующий дом, в автомобиле ты от меня никуда не денешься, тебе придется разговаривать, и мы с тобой будем ездить, осматривать один дом за другим, пока ты не согласишься со мной поговорить. Так что лучше начинай сразу. И вообще, Шейла, я не понимаю, из‑за чего ты на меня сердишься?

— Я не хочу тебе этого объяснять, Самуэль.

Шейла заняла свое место в салоне, и автомобиль медленно покатил по дороге. Самуэль Лагранж поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, указывал на редкие здесь дома и комментировал:

— Нет, это для меня слишком скромно, а вот этот слишком далеко отстоит от океана, ночью там не будет слышно шума волн. Шейла, ты любишь по ночам слушать шум волн?

— Это не относится к моей работе, — сухо ответила Шейла.

— А вот это, по–моему, что‑то подходящее, — оживился Самуэль Лагранж, увидев огромный особняк.

— Во–первых, — сказала Шейла, — он не продается, а во–вторых, стоит никак не меньше тридцати миллионов долларов, а ты собирался покупать всего лишь на десять.

— Какие проблемы? Главное, чтобы он мне понравился.

— Самуэль, но ведь этот дом достаточно хорошо выглядит, чтобы его продавали хозяева. Обычно дома, которые продаются, если они не прошли через нашу фирму, запущены, ведь люди продают тогда, когда у них нет средств содержать жилище.

Самуэль мило улыбнулся.

— Нет, Шейла, все в этом мире продается, я уже тебе об этом говорил, конечно, кроме удачи.

Автомобиль остановился у огромных ворот, и Боб Саймак распахнул калитку.

— Ты собираешься входить в чужой дом без согласия хозяев? — изумилась Шейла.

— А почему бы и нет, если он мне нравится. Я думаю, мы с ними поладим, ведь с людьми всегда можно договориться.

— Нет, все‑таки ступай ты первым, — сказала Шейла, пропуская вперед Самуэля Лагранжа.