Эмили. Отчаянная

Эпилог

«От любви есть только одно средство:

любить еще больше». Генри Дейвид Торо

— А он точно вылез из меня?

Ошеломленная девушка держала на руках младенца, не в силах отойти от шока и поверить, что воспроизвела на свет такого богатыря.

— Ты рекордсмен нашей семьи, — посмеивается Марсель, ведя кончиком носа по её щеке.

Когда акушерка назвала вес после родов, Эмили осознала, что у неё слуховые галлюцинации. Не могла она со своей комплекцией и исходными данными родить мальчика в четыре восемьсот. Не могла же?

Или всё же могла?

Свекровь делилась, что оба её сына родились в районе четырех с половиной. На что девушка, отмахиваясь, улыбалась. Слишком она мелковата, чтобы переживать о таких габаритах ребенка. Врачи говорили, что плод крупноват, а Эмили казалось, от силы — грамм на двести больше, чем положено такому лилипуту, как она.

— Я на такое больше не подпишусь. Да ну на фиг… — качает головой, вспоминая часы ада, через которые прошла.

Муж не отвечает, только обнимает бережно. Он уже тысячи раз поблагодарил за это чудо, с трепетом разглядывая заветный комочек. Комочек. Мать его! Комочек — это не про их сына.

— Красивенький, — продолжает вести себя, словно чужая тетя, напрочь выключив все инстинкты.

А потом…малыш открывает глаза. И смотрит на неё своим беззащитным взглядом. Внимательно-внимательно.

Внутри всё обрывается. Ухает в низ. Эмили за все эти месяцы миллионы раз фантазировала себе, как пройдет этот момент… Кто ж знал, что девушка сразу же отключится и увидит результат своих стараний лишь спустя время. Но реальность, она оказалась мощнее в миллионы раз.

— Эй, привет… — вымолвила дрожащими губами.

И разрыдалась.

— Я стала мамой, — захлебываясь в эйфории, — божечки…

На этом её вербальные способности себя исчерпали. Плакала и смеялась она попеременно, утешаемая забавляющимся новоиспеченным папочкой.

— Ну, ладно, может, когда-нибудь я решусь ещё на дочку. Уговорили…

Смешно шмыгая носом, Эмили приходила в себя.

— Смотри, а он тоже глазастый, как я. Только цвет не мой. Вкусная моська, — осторожно целует нежные щеки, вдыхая божественный запах родного дитя.

Марсель соглашается. А что ему еще делать? Не рассказывать же ей, что всё это меняется по мере взросления? Он просто за ней наблюдает, впитывая эмоции жены. Безгранично счастливый и довольный жизнью человек.

Всё плохое осталось позади.

Как и обещал, стремился исправить то, что натворил. Потихоньку, не без помощи его любимой тучки, шаг за шагом они пришли к тому, что имеют сейчас. Было непросто. Тесть до сих пор смотрит на него с долей подозрения. Видимо, гадает, что в нем нашла дочь. А Марсель и сам не знал. Если и есть на свете два самых неподходящих человека, то это они с Эмили. Но в жизни так бывает. Притягиваются противоположности, сходятся «несовместимости», сливаются крайности. И происходит то, чего никак не должно было происходить.

К счастью, иногда результаты таких «мутаций» мирно сопят на руках матерей. И это истинная благодать.

— Люблю, — шепчет задремавшей девушке.

Эмили его награда. Прощение, которое с её легкой руки он смог даровать себе за прошлые ошибки. Вытряхнуть пепел, до этого хранившийся в душе и зажечь чистый, яркий огонь их будущего.

Жена не вела дневники. Призналась, что никогда не любила это дело, а после истории с Сергеем — и вовсе не захочет возвращаться к процессу. Подарок Тины и Лео, в котором Марсель когда-то нашел запись, нехило торкнувшую его, стал своего рода альбомом, куда Эмили с энтузиазмом клеила смешные фото. Правда, в нем всё же два года назад прибавилась ещё одна исписанная страница под названием «День, когда ты стал моим». И мужчина любил перечитывать её мысли. Необычные. А сразу после шел снимок. Первый совместный. Тот самый, со снеговиком.

Может, она захочет что-нибудь добавить и по поводу рождения малыша, прикрепив новую фотографию. Во всяком случае, Марсель не станет настаивать.

Он просто благодарен Эмили за то, что девушка светлым лучиком ворвалась в его мрачную жизнь и озарила её, показав, что такое любовь.

В конце концов, как говорили великие, любовь — это мудрое изобретение природы. А природа ничего не производит без того, чтобы вложить в это глубинный смысл.

Конец