Дамасский жасмин

Глава 6

Мадлен

Уже четверть часа, Мадлен стояла у зеркала и критически оглядывала себя… Не то, чтобы она комплексовала по поводу фигуры, напротив, в своих внешних данных она была уверена всегда, и сейчас тоже… Еще бы, хороший рост, красивая аппетитная грудь, которая теперь, после родов, стала еще более налитой и округлой, ничуть не поплывшая талия, покатые бедра… Нет, она не относилась к категории «вешалок», модельного типа худосочных девиц, но и пышкой ее никак назвать было нельзя… Скорее, она была аппетитной, но миниатюрной…

Беспокойство ее, здесь и сейчас, было связано отнюдь не с тем, что во внешности что- то было не так… Скорее, она никак не могла понять, в каком виде лучше появиться у бассейна, при гостях… Вчера, Анвар огорошил ее новостью…

– Слушай… Завтра выходной… И к нам пожалуют гости… Это мои возможные деловые партнеры. Француз с женой и турок, живущий между Парижем и Стамбулом. Мой помощник предложил им провести день у нашего бассейна. Барбекю, расслабленная, домашняя обстановка… Извини, что вот так ставлю тебя перед фактом, это косяк протокольщика… Надо было сначала все согласовать с тобой…

– Все нормально, мы все организуем… Хорошо, что завтра у нас няня Удея, она подстрахует с малышом. Не волнуйся, нужна домашняя обстановка- будет домашняя обстановка… Я, даже могу что- то приготовить, сама.

Анвар поднял на нее удивленно- насмешливый взгляд.

– Ты?

Мадлен раздраженно вздернула нос.

– Представь себе, я умею готовить, и весьма неплохо… Вообще- то, я с восемнадцати лет живу одна…

Он лишь вскинул бровь, оставляя ее ответ без комментариев.

Итогом негласного вызова стал шикарный стол, из- под руки Мадлен, с кучей блюд национальной кухни. Она посвятила этому полночи, но это ее, даже радовало. Она любила готовить, это расслабляло и отвлекало… А отвлечься хотелось, все равно, сон бы не шел… На душе было неспокойно, и Маду, даже сама не понимала, почему… Возможно, все дело было в том, что гостей в доме вот так, по- домашнему, как настоящая семья, они принимали впервые… Не почувствуют ли посторонние фальшь и наигранность, не вскроется ли их обман? Парадоксально, но при наличии шикарного, видового бассейна, по назначению, они им почти никогда не пользовались… Анвар иногда совершал заплывы, скорее для поддержания формы, чем для расслабления, она же – нет… Никогда не любила воду… Малыша в бассейн они тоже пока не пускали, пользуясь относительной близостью моря и с большей охотой отправляя его купаться с няней туда, в более полезную среду…

После того, как хотя бы за меню Мадлен была спокойна, расставив многочисленные заготовки по холодильникам, появились другие поводы для беспокойства… И сейчас, за пару минут до выхода к гостям, они все больше и больше нарастали… Повернулась критически, боком к зеркалу. Посмотрела на свое бедро… Она уже совсем и забыла, что кого- то может шокировать ее татуировка… Фиктивные отношения с Анваром, интенсивная работа на износ, беременность и роды, полностью изменили ее жизнь… Мадлен, теперь и не помнила, когда в последний раз надевала купальник… Раньше факт наличия тату ее ничуть не смущал… При семье она умело шифровалась, избегая погружений в воду и загораний, прикрываясь тем, что не любит загорелую кожу. В компании друзей ее экспрессивное творчество на бедре скорее восхищало, полностью коррелируя с ее ярким, эксцентричным образом, но вот теперь… Она жена уважаемого человека, мать… В гости к ним едут отнюдь не ее друзья- бонвиваны… И ей предстоит предстать перед ними в купальнике… Красивая, извилистая ветка жасмина оплетала ее бедро, зацепляя тоненькими побегами ягодицы и даже пах, скрытый за бикини, маленькие аккуратные цветочки, немного подкрашенные в беловато- желтовато- зеленые тона, изящным каскадом рассыпались по ноге, создавая красивый контраст со светлой кожей…

«Когда- то все цветы на Земле были белыми, но однажды появился художник с набором ярких красок и предложил окрасить их в разные цвета, какие они выберут сами. Жасмин был ближе всех к художнику; он хотел быть золотистого цвета, цвета его любимого солнца. Но художнику не понравилось, что жасмин встал в очередь раньше розы, королевы цветов, и в наказание он оставил его ждать до самого конца, взявшись за раскрашивание всех остальных цветов. В результате, облюбованная жасмином желто- золотая краска почти вся досталась одуванчикам. Жасмин не стал снова просить художника раскрасить его в желтый цвет, а в ответ на требование поклониться, чтобы тот все же нашел- таки для него заветные цвета, сказал, что предпочитает сломаться, но не согнуться. Так он и остался белым хрупким жасмином.» Мадлен, как вчера, помнила эту старинную легенду, рассказанную ей няней, когда, ее непростой характер, в очередной раз, привел к семейной стычке… Для всех в семье, будь то с материнской или отцовской сторон, она всегда была «костью в горле», бунтаркой, проблемной девочкой, белой вороной… Сколько слёз она выплакала в свою подушку, не желая подчиняться несправедливым, на ее взгляд, решениям родителей… И только добрая, по жизни сопровождавшая ее няня Маджида понимала без слов, за закрытыми дверями детской не раз нашептывая на ушко девочке слова утешения… Маджида говорила, что характер Мадлен- отнюдь не недостаток, а достоинство… Что она сильная, волевая девочка, и многого добьется в жизни… Сколько раз она рассказывала эту красивую легенду о любимом цветке дамасчан- жасмине… Маду знала ее наизусть, могла воспроизвести, даже с той же интонацией, какую использовала няня… Когда старушки Маджиды не стало, Мадлен не плакала, хоть ее сердце и разрывалось… И пусть няня давно ушла в другую семью, а Маду выросла в красивую девушку- бунтарку уже в Париже, за тысячи километров от родины, особая связь с добродушной сирийкой осталась навсегда… Она точно знала, что няня бы не приняла ее слез и нашла бы их бессмысленными… Сильные девочки не плачут… Сильные девочки- побеждают… В день смерти старой няни, когда Мадлен было восемнадцать лет, она пошла и набила себе на бедре ветку жасмина, одной из извилистых отростков которой стала прописанная красивыми завитками на латыни фраза «Сломаться, но не согнуться» … Это был ее секрет, ее тайна, ее скрытная, внутренняя сила… Лозунг ее жизни, лозунг ее страсти, лозунг ее профессии…

Мадлен моргнула… Снова вернулась из воспоминаний к реальности. Выдохнула решительно. Запахнула черное парео, откинула пышные волосы назад, уверенным шагом направилась к гостям. Анвар уже был на улице, она зашла по пути в комнату Удея, взяла малыша на руки и с дежурной, идеальной улыбкой выпорхнула из стеклянной двери, к гостям у бассейна…

– Мадлен, у Вас восхитительный дом, – проворковала Нина, жена Пьера, одного из гостей- Я не первый раз в Турции, но такой современный, интересный проект вижу впервые… Кто архитектор?

– О, архитектор- удивительная женщина, работающая между Америкой и Дубаем, она, далеко не первый раз, делает проекты для нашей семьи, кстати, русская по происхождению[1], – вежливо ответила Мадлен, заметно расслабившаяся. Вечер клонился к завершению. Все, как ей казалось, шло более чем гладко.

Гости от души покупались, позагорали, после чего по достоинству оценили богатый стол, накрытый Мадлен. Общение было легким и непринужденным, преимущественно на французском, что невольно вызвало в девушке ностальгическую восторженность. Они вспоминали любимые места в Париже, обсуждали новые популярные рестораны, секретные локации для уединения или, напротив, шумных тусовок. Всегда приятно вот так, за тысячи километров, встретить кого- то из города, где ты жил, воздухом которого дышал… Это всегда объединяет…

– И неужели Вы не скучаете по всему этому здесь, в Стамбуле? – Спросил Орхан, второй мужчина, посетивший их дом. В отличие от француза Пьера, он пришел без жены. Высокий, статный, очевидно, до сорока. Он являл собой образ идеального турка с обложки- тонкие черты лица, яркий контраст темных волос и светлой кожи, горячий, глубокий взгляд. Он был интересным мужчиной… Но главное, Мадлен отчетливо, даже чрезмерно отчетливо, читала интерес в его глазах… Он наблюдал… Очень умело наблюдал, по- мужски, и в то же время деликатно, ненавязчиво…

– Я полюбила Стамбул, – искренне ответила Мадлен, откидываясь на шезлонге. Ее парео, в очередной раз за день, не вовремя слезло с ноги, оголив бедро, что не осталось незамеченным его опытным взглядом. Мадлен тут же поправила ткань смущенно. Все- таки стоило замазать эту чертову татуировку… Она даже в воду сегодня залезать в итоге не решилась из- за нее, не хотела оголяться… И в то же время, его мужской интерес отразился в ней приятным всполохами внизу живота… Давно она этого не испытывала…

– А Стамбул, судя по всему, полюбил Вас… Это ведь Вы знаменитый редактор женского журнала, от которого все потеряли покой?… Вы знаменитость, Мадлен, в нашей стране… Должно быть, это подкупает…

– Мне не привыкать к славе, Орхан. Она давно не тешит мое самолюбие, если точнее, еще с детства… Поэтому я так и полюбила Париж… Там я могла быть, просто Маду, простой школьницей, потом студенткой, потом рядовым журналистом…, и никто не дрожал, лишь только расслышав мою фамилию…

– Да, а Вы, ведь и правда, настоящая Принцесса жасминов…– растянул губы в многозначительной улыбке Орхан, снова полоснув острым взглядом по ее бедру, на этот раз, прикрытому черной тканью…– Кто бы знал, что нужно объездить полмира, чтобы найти самый ароматный, экзотический цветок в родном городе…– он говорил чувственно, смущающе. Мадлен непроизвольно отвела глаза, хотела было встать, чтобы нарушить эту неуместную интимность. В этот момент, на ее лежак опустился Анвар. Мадлен невольно вздрогнула от неожиданности.

– Что такое, жена, – усмехнулся, накрыв по- собственнически лодыжку Мадлен своей пятерней. На секунду по ее телу пробежал восстающий протест, но она вовремя себя одернула… Он ведь ее муж… В их глазах… Нужно выдохнуть и играть свою роль дальше… Какого черта, только, он себе позволяет, зачем…– ты так вздрогнула, хабибти, словно Орхан предлагал тебе сбежать, от меня, на закате, а я вас поймал с поличным…

– Что ты, Анвар, я бы не посмел… У вас чудная семья… Малыш- просто очаровашка, копия отца, но глаза у него от матери… Они сражают наповал… Ты счастливчик, Диб… Знал бы, каким богатством обладаешь, помимо миллионов твоей компании, никогда бы не связался с тобой… Просто из- за зависти…

– Перестань, Орхан, – деланно улыбнулся Анвар.– Все мы знаем, семья – это далеко не то, что вдохновляет тебя… Ты ведь заядлый холостяк…

Орхан усмехнулся…

– Не совсем холостяк… Скорее, разочаровавшийся семьянин… У меня правда не сложилось, – пояснил, обратившись теперь к Маду, – Мы разошлись с женой еще семь лет назад. Двое дочерей. Прекрасные девочки, мы все дружим и считаем себя семьей, но с классическим браком я завязал… Разочаровался в его институте… Предпочитаю легкие, свободные отношения… Мне кажется, супружество убивает всю романтику, но вот глядя на вас, начинаю сомневаться в своем решении…– снова этот мимолетный, но такой характерный, зрительный контакт с Мадлен. Девушка буквально чувствовала, как горят щеки… Может быть, это она оголодала по мужскому вниманию, или перегибает палку в своих оценках происходящего, превратно трактует поведение гостя… И в его действиях вовсе нет определенного, обращенного на нее подтекста…