Дамасский жасмин

Глава 8

Анвар

Анвара нельзя было назвать сильно эмоциональным или влюбчивым… Если не брать в расчет историю с Владой, которую трудно было приписать к какому- то одному виду чувств- там ведь было не только увлечение ею как женщиной, но и восхищение, как человеком и женой своего отца, жажда получить материнскую любовь и заботу, в его жизни было мало эпизодов, чтобы срывало крышу… Да, по молодости случались всякие нелепые увлечения, потом была Аммули… Влюбленность в нее стала стремительной, скоротечной, сумбурной… Между ними все произошло так быстро, что и оценок каких- то давать тем чувствам теперь сложно… Сейчас, спустя два года, он смотрел на произошедшее как на странное, непонятное наваждение, вызванное, именно внешней схожестью матери и дочери… Хорошо, что в итоге он не сломал ей жизнь… Ни необратимыми последствиями своей необдуманной, импульсивной выходки, в виде их добрачного секса, ни возможным браком, который в итоге бы стал обузой, как минимум для него, да и для нее, раз чувства к Фахду оказались столь сильными, что о них говорил весь регион… Такую любовь трудно скрыть и трудно инсценировать. Факт оставался фактом- они оба в своем союзе были во всех смыслах счастливы…

Нет, если подумать глобально, Анвар раньше никогда не сходил с ума по женщине… Любил секс, любил легкие, непринужденные отношения, любил эксперименты и яркие впечатления… Но ему были непонятны эмоции, которые, скажем, испытывал в последний год Микаэл… Он даже в первое время пытался над ним подтрунивать, пока не понял, что другу и правда плохо… Подумать только… Равнодушный ко всему Аид, пресыщенный, циничный, получавший удовольствие только от азарта и экстрима, теперь послушно сидел днями напролет у психолога- пытался избавиться от одержимости простой русской девчонкой… Хотя, надо было отдать должное- не такой уж простой, как выяснилось… Впрочем, речь сейчас не о друге. Теперь, ему и о себе пришлось задуматься… Может, тоже надо начать ходить к мозгоправу? Может, тот ему объяснит, что же с ним не то…

Анвар часто спрашивал себя, когда это началось… Что же послужило точкой отчета… Когда он стал думать о ней… Постоянно… Навязчиво… Сидя на работе, трахая очередную телку, на один вечер, чтобы снять напряжение, лежа в соседней спальне и зная, что она там, за стеной, одна… Тоже лежит… Возможно, тоже не спит, как и он, смотрит в окно на высокие кроны вековых пихт, в их саду…

Анвар не сразу распознал неладное… Сначала, интерес к ней стал чисто человеческим. Ему просто импонировала ее подача себя, как человека, она заставляла замереть в немом, любопытном изучении, приглядеться… Возможно, его так завораживала ее увлеченность работой. Анвар втайне кайфовал, смотря на то, как Маду собирается в редакцию, быстро отдавая указания прислуге, как на ходу вечно пытается решать кучу вопросов по телефону, а другой рукой кормить ребенка. Вся такая энергичная, с огромным миром в голове, в котором одновременно уживалась информация и о том, какие подгузники купить, и какую статью выпустить первой… Ему, оказывается, нравилось в ней все… Нравилось то, как умело девушка снимает с плиты турку, когда пенка на кофе начинает стремительно подниматься вверх. Нравилось, как поправляет кудрявые, непослушные волосы за ухо, чтобы тут же психануть от того, что они, снова, лезут в глаза, падая непослушными пружинками. Нравилось слышать цоканье ее острых каблуков по мрамору пола, когда возвращалась домой, как кусает губы, когда что- то быстро читает в айфоне… Нравилось обсуждать деловые вопросы, спорить конструктивно, говорить об истории и политике… Он восхищался ее эрудицией и образованностью, тем, как просто жена могла схватывать языки, легко находила подход к людям, когда хотела, а когда не желала, была той еще сучкой, что он прекрасно знал, по совместному времяпрепровождению в Дамаске, в кругу ее семьи… А может, это рождение ребенка ее изменило? Маду стала женственнее, как появился Удей, это факт… Мягче, добрее… И почему раньше она так мало улыбалась? Почему все время, то и дело норовила уколоть всех, кто был рядом… Ей так шла улыбка, так шла любовь, написанная на лице… Да, Мадлен умела удивлять… И не только его, похоже…

Анвар отдавал себе отчет, что за ней волочатся поклонники… Ну еще бы, публичная личность, иностранка, молодая и эффектная… Такие всегда привлекают повышенное внимание… Но именно Орхан насторожил… Когда в ходе их последнего выяснения отношений она заносчиво осадила Анвара, намекнув, что готова при необходимости развестись, он почувствовал…угрозу… Именно угрозу… Потому что этот турок, мог бы быть потенциальным претендентом на место в ее жизни… Обоюдный интерес в их глазах горел, это было фактом… И по большому счету, это он, Анвар, держался за этот брак, как за спасительный круг, не она… Если они разведутся, это он не сможет более чувствовать себя частью семьи Увейдатов… А Мадлен? Мадлен останется дочерью Васеля, да, пусть разведенной, но все равно, родившей, в законном браке ребенка… Возможно, не лучший расклад для восточной девушки, но и не самый позорный… Такие ситуации в сирийском обществе случались. Что далеко ходить- ее же мать с отцом…

От мысли о том, что они разойдутся, стало горько… Он сам не понял, как, оказывается, прикипел к их молодой семье… да, пускай все у них было шиворот- навыворот, но вот сам факт совместного проживания, организованный ею быт, уют и тепло дома, общие заботы о сыне- все это создавало в жизни Анвара нечто новое, целостное, чего никогда, в сущности, у него и не было… Ощущения домашнего очага… Своего очага… Не увейдатовского, у которого ему разрешали, время от времени, погреться под ревностно- пристальным взглядом Васеля, а своего…

В последнее время, он вел себя, как дурак… Новые эмоции пугали его, вводили в ступор и растерянность… И Анвар, словно недалекий малолетка, отказывающийся принять новые чувства, вместо того, чтобы пытаться найти точки контакта, жалил… Снова вернулась очевидная холодность, недосказанная напряженность, которые, казалось, ушли после рождения Удея… Тогда, когда любовь к сыну объединила их и сделала чем- то сродни друзьям… А теперь. он снова, намеренно, отдалял себя от жены, специально мог сказать гадость, подколку, остро посмотреть… Это была его слабость, позорная, за которую он себя презирал… И отчаянно хотел все исправить, вот только, с чего начать… Не помешал бы совет Фахда… Но… Не хотелось с ним обсуждать, совсем уж, личное… К тому же, они давно не виделись и пока не собирались.. Фахд был занят своей политической повесткой, Анвар- развитием бизнеса в Турции…

Сегодня у Маду выходной… Он знал ее расписание не потому, что следил, потому, что так они организовывали времяпрепровождение с сыном, согласовывали графики так, чтобы постоянно кто- то из родителей с ним был, не только няня.... По идее, Анвара с самого утра ждали на работе, сегодня Мадлен должна была оставаться дома одна… А он вдруг решил плюнуть на эту договоренность и тоже никуда не ехать. Когда встал и вальяжно спустился в гостиную, в домашних трениках и футболке, жена немало удивилась…

– Ты дома? Все нормально? – Спросила искренне. На лице Мадлен пробежало сразу море эмоций, самых противоречивых… Он в который раз внимательно вглядывался в нее и пытался понять, осталась ли там хоть какая- то надежда, для него… Можно ли было все исправить?

– Не здоровится. Голова вчера весь день разваливалась. Давление… Решил отлежаться, если ты не против…

– Как я могу быть против? – Сказала обеспокоенно, – А как сейчас с давлением?

Пожал плечами. Конечно, не было никакого давления. Анвар был здоровым от рождения, как бык. Даже, таблетку от головы ни раз не выпил, за всю жизнь. Зачем тогда он придумал этот нелепый бред? Почему не мог сказать прямо, что хотел остаться… с ней… дома…

Говорить откровенно, признаваться было все сложнее… Может быть потому, что впервые Анвар робел перед женщиной… Впервые чувствовал себя идиотом… А он чувствовал- слишком много гадостей он Маду наговорил, чтобы вот так вот, сейчас, взять и исправить все, одним признанием… Да и в чем признаться? «Мадлен, извини, я тут долго думал о том, что было между нами, вспоминал нашу ночь в Пальмире, и… понял, что это был лучший секс в моей жизни» … Сам себе засмеялся… Звучит убого… Он убогий… Снова ощущение… ему шесть лет, и он не знает, как себя вести с новоявленными родственниками, обрушившими на него, тяжесть многомиллионного богатства семейки Дибов… Неуверенность, взращиваемая матерью годами, заполняла изнутри. Он ругался на себя, но продолжал робеть…

Возвращаясь в тысячный раз к мыслям о том, что было между ними в пустыне, он снова и снова понимал, что хотел бы повторения… Помнил ощущения, когда был в ней… Раньше ему казалось, что это от наркоты было так хорошо, от того, что представлял на ее месте другую, но… Эта самая другая ведь была потом у него… И с ней мужчине не было так хорошо… Анвар помнил секс с Амаль… Красивая, молодая, невинная, узкая… Все, что он мог озвучить сам себе… Его не трясло от их ночи, по телу не лилась патока пережитого кайфа, он не дрожал в нестерпимом ожидании повторения… Анвар помнил взгляд Фахда на ней, в день их свадьбы, и мысленно благодарил Аллаха, что все сложилось так, как нужно, потому что друг, как раз, сходил по Амаль с ума.. Это было видно невооруженным глазом… А он… Он пребывал в каком- то анабиозе, не в состоянии понять, что же все- таки произошло…

А потом Мадлен призналась… Не специально, случайно, в сердцах. Не было никакой химии, не было никаких экстази… Алкоголь точно был, это он помнил, но Анвар давно научился пить так, чтобы это не влияло ни на его память, ни на его вменяемость… Значит, все эмоции с ней оказались реальными, значит, это их тела так друг другу подходили… Невольно, Анвар все больше зависал на Мадлен, чувствуя свой возрастающий, мужской интерес, переходящий в голод по ней… А потом эта татуировка, открывшаяся из- под накидки взору от очередного дуновения ветра, в день семейного обеда у них дома … Лучше бы чертовка не пыталась прятать тату за парео, не поправляла суетливо- стеснительно темную ткань, всякий раз, как бедро оголялось… Это было так эротично, от природы, естественно, что хотелось подойти и разорвать на ней долбанную ткань… А потом долго, медленно изучать витиеватый узор, ветками уходящий в места на ее теле, мысли о которых, заставляли его член болезненно пульсировать…

А еще мужчину сильно возбуждал в жене тот факт, что она была матерью его ребенка… Удей так походил на Анвара… И всякий раз, когда она зацеловывала сына, шепча, как сильно любит, сердце невольно сжималось… И почему- то не только сердце… Внутри, в каких- то далеких пещерах его сознания как первобытного самца раздавался победоносный клич собственника… Она выносила его ребенка, родила… Его продолжение… Наверное, это долбанные гормоны так играли… Как иначе было это объяснить?

Мадлен прикусила губу, слегка нахмурившись. Думала. Отошла из комнаты, через минуту, вернувшись с тонометром в руках.

– Давай свою руку.– Деловито проговорила.