Дамасский жасмин

Глава 13

Амаль

Последняя неделя стала испытанием для семьи Макдиси во всех смыслах… Такого скандала, пожалуй, монаршая династия еще не видала- любимая жена правителя Эмиратов покончила с собой… Конечно, было сделано всё, чтобы замять историю, смягчить ее углы… Согласно официальной версии, распространяемой в СМИ, Юлианна Макдиси утонула по неосторожности… Несчастный случай… За спиной, однако, только совсем глупый и неосведомленный не шептался, что шейх Шериф довел свою румынскую лань до суицида… Тихим, заговорщицким шепотом в пряно надушенных, помпезных дворцах и виллах попроще, все эти дни, что есть мочи, полоскали грязное белье семьи Макдиси. Оказывается, у стен все- таки есть уши, потому что иначе объяснить то, что люди украдкой пересказывали друг другу такое, что точно никогда не покидало периметра резиденции правителя, объяснить было нельзя… «Он бил ее…. Он насиловал ее… Его другие жены Юлианну ненавидели… Она всегда была изгоем…» – самое простое и безобидное, что доносили вездесущие шпионы- доносчики…

Амаль снова и снова прокручивала в голове тот день, когда они вернулись… Тот день, когда все стало известно… Она готовила себя к тому, что будет непросто… Но оказалось, что далеко не ко всему можно было подготовиться… Последней, кого видела Юлианна, была Амаль… Это к ней домой она приезжала… Это от нее ушла в расстроенных чувствах… Подтверждали это и камеры наружного наблюдения, и слуги, работавшие в доме, и водитель жены шейха…

Девушка помнила то жуткое состояние, когда сидела напротив Шерифа и Фахда, словно на допросе… Судорожно пыталась уцепиться за сострадание и понимание в глазах мужа, но сейчас, находила там только настороженность, досаду и злость… Да, он был зол… Но не на нее, скорее, на всю ситуацию… О том, что рейтинги правящей семьи упали на рекордно низкий уровень, политтехнологи сообщили Шерифу, всего через пару часов после того, как стало известно о самоубийстве Юлианны…

– Еще раз, Амаль, пошагово… Расскажи, все что было, как только она пересекла порог вашего дома, расскажи, о чем вы говорили, – жестко чеканил Шериф уже не в первый раз. На его лице не читалось ни грамма сожаления или горя. Но черты лица стали еще более заострёнными, еще более хищными… Смотря сейчас на него, в глубине души Амаль вздохнула с облегчением, что смогла всё же спасти девушку от его лапищ… теперь бы самой в них не угодить…

– Повторяю, Юлианна пришла ко мне в очень расстроенных чувствах. Не стала вдаваться в подробности вашей личной жизни, но сказала, что ей с Вами не просто и что она хотела бы взять паузу… Что не хочет Вас лишний раз выводить из себя и попросила в качестве консенсуса, который бы устроил, возможно, и Вас, разрешения погостить у моих родителей в Сирии…

– Не понимаю, при чем здесь ты… Она могла позвонить твоей матери напрямую…– вмешался Фахд, хмурясь задумчиво.

– Не знаю, честно,– Амаль подняла на них свои голубые глаза и посмотрела с максимальной искренностью, всхлипнула,– это ужасно… Все это ужасно…

– Не время для слёз, Амаль,– резко осек ее Макдиси- старший,– продолжай…

Утерла нос, уставившись в пол. Ощущение неотвратимой печали и одиночества все сильнее охватывало ее… Ее любимый сидел рядом и…словно, его рядом и не было… Словно он был теперь чужим, отстраненным, по другую сторону баррикад…

– Я сказала, что переговорю с матерью сегодня же вечером, но ничего обещать не могу, а еще посоветовала, все- таки проговорить такие планы, предварительно с Вами… очевидно, жене не пристало принимать подобного рода решения в одиночку, без ведома мужа…

Шериф вздохнул. Отпил щедрый глоток воды из стакана. Откинулся на кресло. Задумался…

– Хорошо, Амаль, спасибо… Глава моей службы безопасности поговорит с вашим персоналом и больше мы тебя не потревожим… Отдыхай… Ты вся бледная…– деланно мягко, скорее для политеса, произнес старший Макдиси. Встал. Бросил многозначительный взгляд на Фахда, послав, только им двоим с сыном, понятный сигнал… Удалился.

Амаль осталась наедине с мужем… Она так ждала этого момента… С тех самых пор, как они двое пришли сюда к ним домой, даже нет, с тех пор как вся эта сумасшедшая история закрутилась… Правда жгла ей нутро, но озвучить ее она не имела права, даже самому близкому своему человеку… И это разъедало ей душу… Повисла напряженная тишина…

– Как Париж?– зачем- то спросила его, не зная, с чего начать… Надеялась, что это сделает он, но Фахд, как назло, молчал, смотря на нее внимательно.

– Могла бы быть успешной…– ответил многозначительно…

– Ты голоден?– снова вопрос о чем угодно, только не о сути вечера… Встала, прошла к окну, заламывая руки…

– Не до еды, Амаль… Подойди, сядь…

Она послушалась его… Надеялась, что вот, наконец, муж притянет ее к себе, обнимет, утешит… Даже этот его тон… Властный, авторитарный… Он защекотал ее бабочками предвкушения изнутри, только зря… Фахд не шелохнулся. Молча показал кивком головы на кресло рядом…

– Мы сейчас только вдвоем, Амаль…– сказал, впиваясь в ее глаза своим проницательным взглядом,– тебе есть что мне сказать? Есть что- то, что я должен знать? Или не должен, но ты все равно мне скажешь, потому что ты хорошая жена…

– Нет, Фахд… Если ты о Юлианне, то я все сказала… Не хочу снова об этом… Мне и так непросто…– на глазах снова проявились слезы…

Фахд вздохнул…

Встал, подошел к бару. Плеснул немного жидкости в бокал, небрежно кинул пару кусочков льда.

– Даже не обнимешь меня? Я соскучилась…– бросила ему в спину… Ее голос дрожал, как хрусталь… Наверное, мог разжалобить кого угодно, но только не его…

Выдохнул. Поставил бокал на барную стойку, даже не отпив. Все- таки подошел. Прижал к себе… Вроде бы, все как всегда. И нет… Иначе… Все иначе… Какой- то холод между ними…

– Останешься?– теперь ее голос уже дребезжал так, что вот- вот бы разбился… Паника потихоньку захватывает все ее рецепторы… Паника того, что все не так… Все иначе теперь с ним… Она спрашивает его о таком? Его? Своего Фахда? Мужчину, который не провел ни одной ночи в постели без нее, если только не возникали объективные обстоятельства…

– Я должен быть с отцом… Поддерживать его… Время сейчас- хара (араб.– дерьмо), Амаль… Эта смерть наделала много шуму… Казалось, наши соперники только и ждали вот такого финта ушами… Да и во Франции все прошло не совсем так, как мы хотели… Инвесторы оказались твердолобыми, начали заламывать какие- то нереальные условия сотрудничества… Отец летел обратно взять паузу, хорошенько все взвесить… Но теперь… не знаю, сможем ли мы говорить на выгодных для нас условиях вообще…

Амаль слушала его молча… Меньше всего на свете ей сейчас хотелось слушать про какие- то там условия инвесторов… Хотелось его… Своего мужчину… Мужа… Хотелось почувствовать себя женщиной… В его руках… Как всегда…

– Хорошо, Фаххуд, я все поняла…– ответила, собрав всю свою волю в кулак, чтобы не расплакаться.

Он то ли не видел ее состояния, не заметил, то ли делал вид, что не замечает… Поцеловал быстро в лоб и направился к выходу…

– Когда тебя ждать?– спросила она, уже не сдерживая слезы, когда он был в дверях.

Фахд обернулся на нее…. Взгляд такой, каким она помнила его в Дамаске, еще маленькой девочкой… Если бы сказали, что это не ее Фахд, что это его двойник, не имеющий к ней никакого отношения, она бы охотно поверила…

– Не знаю, Амаль, не знаю… Через три дня я должен был выехать в другой эмират… Наверное, поездку отменить не получится… Я позвоню… Пока лучше так, поверь мне…

Он хлопнул дверью, а в ее ушах все еще звучало его «я позвоню»… Он ни раз не назвал ее с момента возвращения «Люльти»… Не предложил поехать с ним… Не сказал, куда направляется сейчас… В главный дворец, где жили две первые жены Макдиси и где он устраивал помпезные приемы? Или же в их особняк с Юлианной… А может куда- то еще… Не хотелось думать о самом плохом, но мысли невольно лезли в голову, как тараканы в щели… В глазах стояли невыплаканные слезы, а на сердце скребли кошки…

Фахд не позвонил ни через день, ни через два, ни через три… Она сама не выдержала, набрала ему дважды, но первый раз он просто не поднял, написав через какое- то время, что сильно занят. Во второй раз его мобильный был недоступен… В душе Амаль царило смятение… Дикое, рвущее на части… Она кидалась из крайности в крайность в своих размышлениях, сходила с ума, впадала то в истерику, то в панику… Тоска по нему стала нестерпимой… Она вдруг явственно ощутила, как сильно зависима от его присутствия, как сильно боится потерять… Ей так не хватало его любви, его поддержки, его заботы… Почему он вел себя так? Карим несколько раз по секретному, закрытому каналу, известному только им двоим, дал понять, что любые подозрения на ее счет бессмысленны… Что никакого повода сомневаться в ее словах или в ней самой у мужа, как и у свекра нет… В чем же тогда дело… Он разлюбил ее? Так быстро? Но как? В Париже произошло что- то, что могло их отдалить? Больно… Слишком больно… Так больно, что все время болит под ребром… Дышать тяжело…

На четвертый день она не выдержала. Надела на себя абайю прямо поверх джинсов и топика, в которых ходила по пустому дому, нырнула в салон представительского автомобиля с шофером, приказала ехать во дворец к шейху… Предлог был самый что ни на есть безобидный- навестить жен Макдиси, оказать им визит вежливости, как она время от времени делала, заодно узнать все последние новости, развитие событий… На самом же деле ей катастрофически нужно было узнать, где Фахд…

На подъезде к шикарной входной группе ее встречала Наджва. Девушки сердечно обнялись. Сразу прошли в дом, прячась от влажной жары улицы…

– Как дела?– спросила участливо Амаль,– как отец?

– Не видела его, честно говоря… Дела? Ну как дела…. У матери все прекрасно, у другой жены, судя по всему, тоже… Они избавились от «холодной гадюки», как все время называли за спиной Юлианну… Жаль ее, конечно, но все к этому шло… Он кошмарил ее, все мы это знали…

– Но молчали…– задумчиво произнесла Амаль.

Наджва прыснула…

– Милая моя, ты словно с Луны свалилась… Пора бы тебе пообтесаться в нашей среде… А то даже смешно смотреть на твою наивность… Знаешь, какая самая любимая моя пословица с детства «Акариб хум аль- акраб» (араб. родственнички- скорпионы). Здесь нет святош… Все мысли о власти, деньгах и влиянии… Мне казалось, и ты такой же масти… Так неплохо влилась в политическую жизнь, стала такой популярной… И это, в проклятой Евой, стране, где женщинам дорога только в спальню и роддом…

На последнем слове Наджва дернулась. Амаль поймала ее смущенный взгляд, ужасно ее раздражающий… С недавних пор, о чем бы она ни говорила с женщинами семьи, те невольно, либо в открытую, намекали о проблемах с репродукцией у девушки, либо сочувствовали, либо так старательно пытались обходить эту тему стороной, что еще сильнее тыкали ею в глаза…

Глубоко вздохнула, чтобы не сорваться… Быстро взяла себя в руки…

– Я делаю это не потому, что жажду власти… Потому что волею Аллаха эта власть мне дана- и я бы хотела красиво и разумно использовать ее во благо народа… Всего лишь…