Дамасский жасмин

Глава 5

Амаль

С того проклятого дня, как шейх Макдиси пригласил их на ужин, прошло уже недели полторы, но тяжелый, неприятный осадок так и не оставил Амаль. Посеянные Шерифом сомнения и тревоги, как оказалось, нарушили не только ее душевное равновесие, но и неизбежно затронули отношения Фахда и Амаль… Внешне все было хорошо, в постели, на физическом уровне, тоже. Они все так же не отказывали себе в близости, но привычной душевной эмпатии, единения не было… Фахд был нежен и внимателен, даже чрезмерно, но Амаль, слишком хорошо знала его и чувствовала, чтобы не ощутить и не заметить – он тоже был напряжен и чем– то озабочен… И это снова и снова посылало ее по извилистым тропинкам мучительного самокопания и самонакручивания, потому что она точно знала – что– то зреет, что– то происходит у нее за спиной… Что такое говорил и делал старший Макдиси сыну, когда они оставались наедине… К чему призывал? На какие болезненные точки давил? А главное, зачем ему это было нужно? Он не желал им счастья? Или же просто преследовал свои хитрые политические цели, будучи готовым с легкостью пожертвовать семейным благополучием Фахда и Амаль… Да и какое оно было, это семейное благополучие, в глазах старшего Макдиси, мужчины с тремя женами и кучей наложниц… Очевидно, она и он вкладывали в понятие «счастье» разные вещи…

Вчера Фахд все– такие улетел в командировку с отцом в Париж, несмотря на их планы провести конец месяца вместе. И она даже внутренне была рада этому. Настроение толкало ее побыть в одиночестве, подумать… Все равно той долгожданной идиллии и интимности, которой она так жаждала, мечтая остаться вдали от всех, только с мужем, в ее нынешнем состоянии достичь было невозможно… Постаралась расслабиться, занявшись собой– массажи, маникюр, косметические процедуры, но глаза все равно были на мокром месте… Сама злилась на свою слабость, решила переключить мозги на чтение серьезной литературы– в сентябре ей предстояло возобновлять учебу, академический отпуск подходил к концу. Начала потихоньку «приходить» в интеллектуальную форму, но и чтение не шло… Голова была словно ватная…

Внезапно с пульта охраны позвонили. Амаль удивилась. К ней редко кто приезжал без предупреждения– все официальные визиты родственников Фахда– жен его отца или сестер– заранее согласовывались. Пожалуй, без приглашения могла приехать только Валерия, жена брата Фахда, Нура, но Амаль точно знала, что парочка со всеми своими детьми сейчас на Сокотре, так обожаемой Лерой…

– Госпожа, к Вам…– Амаль не могла не расслышать смешанные нотки замешательства, удивления и страха в голосе начальника охраны, –… шейха Юлианна… Пропустить?

– Ну конечно, – удивилась такой странной реакции обслуживающего персонала на почетную гостью.

Впрочем, как только Юлианна показалась на пороге, проходя, в просторную гостиную дома Амаль и Фахда, девушка поняла, почему охранник был так удивлен…

Юлианна

Накануне

Шериф прошел в спальню, как всегда, не стучась. Юлианна, сидевшая у трюмо, невольно вздрогнула. Мужчина был раздражен, это читалось в его резких движениях– небрежно стянул с плеч пиджак, так же порывисто начал расстегивать пуговицы рубашки. Добрался до запонок, но они никак не поддавались, выругался.

– Подойди, помоги, что смотришь, – раздраженно выпалил Юлианне, – хорошая, покорная жена, вообще должна встречать мужа, стоя у входа на коленях.

Юлианна подошла, ответив на его унизительное замечание лишь усмешкой.

Проворно расстегнула дорогие, фирменные запонки, положила их на трюмо. Повернулась, хотела было отойти, но Шериф перехватил ее, притянув к себе спиной, за талию.

– Куда это ты? – снова царапающий голос у уха, – штаны сними и туфли.

Юлианна дернулась, словно ее обдали кипятком.

– Пусть твои шлюшки снимают тебе обувь и ноги облизывают… Пусти…

Хмыкнул, только сильнее зажав.

– А ты кто, интересно? Не шлюшка? На жену ты тоже не тянешь, ведешь себя, как приживалка… Какая от тебя польза вообще?

– Раз никакой, так отпусти…– тихо проговорила, мысленно радуясь, что была сейчас к нему спиной. На глазах невольно проступили слезы.

– До сих пор не уяснила, Юля? – поднял руку к ее горлу, сжал достаточно сильно. Так, что она ощутила сдавливающее напряжение в горле, – своего я ничего, никогда не отдаю… Все мое, принадлежит всегда, только мне… Все это,– показал второй рукой, делая полукруг в воздухе,– моя собственность, ты моя собственность. Да все вы – моя собственность… В этой стране нет ничего и никого, кто бы мне ни принадлежал…

– Фахд тоже твоя собственность? Поэтому ты так жалишь бедную девочку своим ядом? Ревнуешь? Боишься, что заберет его у тебя? Слишком сильно парень привязан к ней, по– твоему?

Шериф заливисто засмеялася, все– таки выпуская ее из объятий.

– Неужели ты думаешь, что наивная крошка, с голубыми глазками, для меня в чем– то может быть конкуренткой? Не неси чушь. Я для Фахда всё, а она– просто тугая киска и упругая попка, которой он скоро наиграется…

Теперь улыбнулась Юлианна.

– И ты, и я прекрасно знаем, что это далеко не так… Фахд ценит ее, любит… И Амаль не так проста, как ты пытаешься сейчас изобразить… Она далеко не птичка с вашего острова разврата… Он не причинит ей боли, он дорожит ее чувствами… Так что все твои планы…

– Я тоже тебя люблю, Юля, но, все равно спокойно причиняю боль… А если ты, сейчас, не заткнешься, не опустишься на колени и не отсосешь мне, заняв свой рот чем– то более полезным, чем глупой болтовней, то причиню снова…– голос шейха звучал угрожающе, но отнюдь не потому, что ее слова хоть сколь– либо задели или испугали. Просто Шериф Макдиси очень не любил, когда ему перечили…

Юлианна снова дернулась. Теперь уже не могла скрыть отвращения, отразившегося в глазах, влажным блеском, предвестником слез… Очередных, пролитых в присутствии этого мужчины…

– Лжешь… Ты не любишь… Никогда не любил…– тихо произнесла, пересиливая себя, через «не хочу», опускаясь перед ним. – Я всегда была для тебя лишь копией, заменой… Неудачницей, имевшей несчастье, попасться на твоем пути и оказаться в лапах паука, без возможности вырваться на свободу…

– Неудачница? – снова хмыкнул Макдиси, грубо проведя по ее нижней губе большим пальцем, – да я подарил тебе сказку, неблагодарная… Кем ты была? Адвокатишкой в ветхом платье и колготках со стрелкой под сапогами? Румынской эмигранткой, получившей возможность остаться в Швейцарии только потому, что вашу бедную, убогую страну приняли в Евросоюз? Да что тебя ждало? Так бы и занималась третьесортными делами своих соплеменников, потому что коренным швейцарцам, за такие дешевые кейсы и браться– то было не ком– иль– фо… Ты была ничем, Юля! А я сделал тебя королевой…

Она снова усмехнулась…

– Да, одной из… королев… И ты, и я знаем, Шериф, что все эти годы по какому– то чудовищному, злому року мне пришлось искупать грехи другой… Хотя… Я уверена, никаких грехов вовсе и не было… Было только твое извращенное сознание ,в восприятии реальности…

Шериф хмыкнул, пренебрежительно похлопав ее по щеке. Юлианна смотрела теперь на него снизу вверх, и он упивался своей властью… Как же Макдиси любил это чувство превосходства… И не важно, над кем, над чем, в какой ситуации… Сколько лет прошло с тех пор, как он смог встать на вершине пирамиды власти? А все равно это чувство будоражило, как самый лучший наркотик…

– Тебя сегодня пробило на философствования и признания? Лучше открывая рот и соси… Быстро…

Она подчинилась… Всегда подчинялась, хоть потом так отчаянно ненавидела себя за это… Этот ад продолжался столько лет… Как отчаянно она мечтала вырваться… Как отчаянно хотела свободы, но… годы шли, а свобода оставалась, где– то там, позади, на давно оставленном перроне, в паре с ее молодостью, профессиональными амбициями, мечтами о будущем… Как так получилось? Почему она? За что? Когда впервые посмотрела в одно из роскошных зеркал его резиденции, чтобы понять, что ее жизнь теперь более походит на психоделический триллер… Когда– то она любила его… Или нет? Скорее, не смогла противостоять натиску… Деньги, обаяние, шикарные поступки, красивые слова, горячие взгляды и умелые прикосновения… Шериф Макдиси действовал как совершенный вид вооружения– точно в цель, предвосхищая возможные отклонения от траектории жертвы, внезапно и неожиданно… Наивная, мало что видевшая девочка, только вступившая на жизненный путь, едва ли имела шансы дать ему отпор и здраво оценивать реальность вокруг… А когда, наконец, очки слетели с глаз, было уже слишком поздно…

Через полчаса Юлианна снова плакала… На этот раз в душе, пытаясь смыть с себя грязь произошедшего, хоть и не помогало… Уже ничего не помогало… Немного спасал алкоголь, но Макдиси вовремя увидел, что она пытается найти спасение в бутылке – и теперь, пресекал все ее попытки напиться, жестко контролируя, сколько, когда и при каких условиях она потребляет.

Собралась, наконец, с силами, вышла из душа, завернулась в махровый халат по самое горло, мысленно съеживаясь, готовя себя к встрече с ним…

Когда Юлианна, снова появилась в комнате, подняла взгляд на мужа, ее сердце пропустило несколько ударов. Макдиси нависал над трюмо. Верхняя полка была отодвинута, а в руках Шериф держал блистер с таблетками.

Девушка инстинктивно закрыла рот рукой, и начала пятиться назад, но он обернулся, буквально пригвоздив к полу, взглядом…

– Сука… Ты опять за своё…– прошипел злобно…– Я сказал тебе, чтобы выкинула эти таблетки!

– Шериф, послушай…– попыталась достучаться до него, испуганным голосом, немного ослабить гнев, – пойми, я не хочу…

Теперь он шел на нее… Шаг, два… Она мысленно вжала голову в плечи, готовясь к тому, что сейчас произойдет… Хотя как к этому можно было подготовиться? Удар… Сильный, оглушающий, растекающийся болезненным всполохом по щеке, металлическим вкусом во рту и звоном в ушах… женщина резко отскакивает от мужской руки, как от пружины, ударяется головой о стену. Скатывается по ней вниз безвольной тряпкой. Чувствует влагу в носу, проверяет рукой– кровь… Перед глазами пелена… В сердце боль… Жуткая, свербящая… Словно там дырка и гуляет ветер…

– Я предупреждал тебя, Юлианна… Никаких противозачаточных… Ты родишь от меня! Я заставлю тебя, сука, даже если придется привязать к кровати и пичкать гормонами… Кстати, и что я до сих пор так не сделал? Всё пытаюсь быть к тебе благосклонным…

– Я не рожу от тебя, – заплетающимся языком, собирая последние силы по мелким осколкам, выдавила она, – лучше матку себе вырежу, но не рожу… Ты чудовище… Чудовище…

Он садится рядом на корточки… Протягивает ей платок. Деланно нежно, сам утирает алую влагу под раскрасневшимся носом.

– Разве я плохой отец для своих детей? Разве не люблю их? Разве мало дал и дам?

– Я ненавижу тебя, Шериф… Умоляю отпусти меня, пожалуйста… Я не хочу от тебя детей… Разве мало на свете девушек, которые добровольно захотят с тобой быть? Моложе, красивее, плодовитее… Отпусти… Они тебе родят… Сами, с желанием, инициативно…