Дамасский жасмин

– Наверное, кто– то посчитал, что они не достойны того, чтобы люди их видели…

– Такое возможно…

– Наверное, да…

– Сложно Вам было в Париже первое время? Вы приехали в пустоту… Чужая страна, чужой язык, чужая культура… Говорят, мы не очень– то дружелюбны к иностранцам…

– Мне очень помогли люди, от которых, я этой помощи вовсе и не ждала… Конечно, без нее, было бы очень сложно… Банально, мне даже о месте жительства думать не пришлось– подруги предоставили замечательную квартиру в одном из лучших районов города… Я оказалась большой счастливицей…

– Скоро Ваша свадьба, Оксана… Вы счастливы?

– Очень… У меня есть все то, о чем я мечтала…

– Марк– мужчина Вашей мечты? Вы можете сказать, что ваш успех– во много его заслуга? Это ведь классика жанра– молодая красивая ученица у опытного прославленного мэтра… Наверняка, недоброжелатели с этим связывают Ваш успех?

– Понимаю, что это может выглядеть именно так, но ничего, никому я доказывать не собираюсь… Просто могу сказать, что я была благословлена небесами на эту встречу… Марк– мужчина, о котором бы мечтала любая девушка… И да, я не отрицаю факт того, что если бы не он, ничего бы этого не было… Он из категории тех спутников, которые заставляют тебя быть лучше, мотивируют, возвышают женщину рядом… Как минимум, в этом уж точно его заслуга… Это он, не давал мне опускать руки тогда, когда хотелось это сделать, как никогда в жизни… А остальное– это наше личное…

– Что Вы можете сказать юным, неопытным девочкам, только идущим по пути поиска славы и успеха?

– Посмотрите на меня и ничего не бойтесь… А еще… Хочу еще раз повторить– иногда нужно почувствовать себя максимально слабым, чтобы понять свою истинную силу…»

Сколько раз он прочитал это интервью? Десять раз, пятнадцать? Как долго и пристально рассматривал ее откровенные фото, узнавая так хорошо знакомые изгибы желанного тела… В какой агонии горел, как ругался в пустоту, сжимая до одури кулаки… Снова щедрый глоток, обжигающей горло, солодовой жидкости… Нет, сегодня надо подключать артиллерию потяжелее… Бухло не помогает…

В комнату неуверенно постучали.

– Да… На месте? Хорошо, пусть заходят…

Через секунду в помещение нырнули две рыжеволосые девицы. Молодые, аппетитные… Волосы вроде бы даже и натуральные… Впрочем, ему все равно… Утром он их даже не вспомнит… Суррогат нужен на сейчас… Он закроет глаза и представит Её… Главное то, кто будет у него в голове… А если вдруг придется открыть глаза, увидит копну рыжих волос…

– На центр комнаты, – повелительно обратился без приветствий и расшаркиваний.

Подошел, критично осматривая… Эти две стоили ему более, чем немало… Сутенер Эрик сказал, что находить свеженьких рыжеволосых девочек с каждым разом все сложнее, а по второму кругу, Микаэл уже пробованных не хотел… На самом деле, ему было плевать… Он не помнил ни их запаха, ни их вкуса… Ничего не помнил… Просто сказал так, по инерции, как делал раньше, когда был еще адекватным, свободным мужиком в расцвете сил, с чистыми, не отравленными мозгами одной– единственной… Так что в следующий раз можно и не брезговать, взять кого– то из тех, кого имел… А эти… Эти ничего, хоть, конечно, и не стоят своих денег…

– Я Мила, господин, – сказала та, на которую он сейчас долго и пристально смотрел, думая об Оксане.

– Меня не интересует, как тебя зовут…– грубо осек ее он. Знала бы дурочка, что его взгляд был столь же слеп и пуст, как если бы он пялился в черную пустоту…

– Вы знаете, что от вас требуется? – обратился, сразу переходя к делу, – готовы?

Те волновались, но утвердительно кивнули… Молодой, сексуальный мужчина нравился им… Нечасто клиент бывал так привлекателен… Нечасто так щедро платил…

– Никаких жалоб после, ясно? – потянул вторую девицу за волосы назад, – и что бы я ни говорил и ни делал, как бы я вас ни называл, вы молча выполняете мои приказы…

***

Внимание: автор резко осуждает поведение главного героя! Особенно употребление им запрещенный веществ, приводящих не только к деградации личности, но и к летальным последствиям!!!

Васель прошел вглубь помещения, увидев посреди комнаты, на огромном диване, голого спящего сына в объятиях двух рыжеволосых дешевок. Бросил быстрый взгляд на журнальный столик. Пустая бутылка виски, белые хлопья, рассыпанные пылью по стеклянной поверхности, журнал, раскрытый на определенной странице, с уродливыми волдырями от попавших на лощеный глянец щедрых капель– то ли воды, то ли алкоголя, то ли чего– то еще…

Хлопнул в ладоши. Первыми ожили две потрепанные нимфы, при виде постороннего мужчины, заметно стушевавшиеся спросонья и бросившиеся тут же наутек, в соседнюю комнату, в поисках своих вещей. Васель проследил за ними с бесстрастным выражением лица. Кашлянул. Наконец, в движение пришел и Микаэл, насилу разлепивший глаза. Увидев отца, сильно дернулся, тут же пытаясь найти что– то, чтобы прикрыться. Васель поморщился. Бросил ему рубашку, валяющуюся на полу, белой тряпкой капитулянта.

– У тебя пять минут, чтобы принять душ и превратиться из животного в подобие человека… Я жду в кабинете… И лучше тебе не заставлять меня ждать долго…

Микаэл действительно не заставил отца ждать. Зашел в кабинет. Плюхнулся на диван, громко выдохнув. От него сильно разило перегаром. Лицо был немного опухшим после оргии, голос хриплым, глаза красными.

Васель сидел в его кресле, ритмично покачиваясь. Внимательно смотрел на сына. Напряженное молчание затянулось. Его прервал Микаэл.

– Ну, давай… Говори мне, какой я мудак… Ты ведь так любишь это делать…

Но Васель, продолжал молчать… Просто прожигал сына своими пронзительными голубыми глазами… Казалось, думал…

– Знаешь, Мика, почему твоя мать так не любит этот дом? – спросил вдруг, казалось бы, на совершенно постороннюю тему.

Микаэл внимательно посмотрел на отца, зная, что его вопрос не предполагает ответа… Увейдат начал свой поучительный диалог. Что ж, придется хотя бы для вида его выслушать…

– Я нечасто говорил с тобой об этом… Мне казалось это неудобным, неприличным… Но… Ты и сам прекрасно сейчас понимаешь, что у нас с твоей мамой в жизни были разные периоды… так вот, когда– то я точно так же, как ты, сходил с ума в своей одержимости… Я маниакально хотел растворить ее в себе, сделать своей неотъемлемой частью, сделать так, чтобы она дышать не могла без меня… Мне казалось, я любил так сильно, что за такую любовь ей стоило быть благодарной… Я сам не видел, сколько боли ей причинял… Этот дом почти стал ее клеткой… Да, нам было с ней хорошо… Думаю, в тех же ситуациях и обстоятельствах, что и тебе было хорошо с твоей танцовщицей, но в остальном, я только намного позже понял, сколько боли я ей давал в этих стенах… Даже не физической, хотя, признаюсь, и это было, моральной… душевной… А когда она вырвалась, точно так же, как ты, начал уничтожать себя, думая о том, что упустил по неосмотрительности, горячности и неправильной расстановке приоритетов… Разница была лишь в том, что власть, свалившаяся на меня, необходимость выводить страну из войны, накладывала свой отпечаток, заставляла быть ответственным, уходить от личных проблем, сублимируя их государственными… Возможно, таковой была моя судьба, будь она рядом, я бы не мог посвящать себя, так много и так отчаянно, только стране… Я работал сутками напролет, делая все, чтобы только не думать о ней. Засыпал прямо на рабочем месте, а она настигала меня, даже во сне… Это была пытка, гребанная пытка… Думаю, сейчас ты испытываешь нечто похожее… Не дай Аллах это испытать никому… Что, скажи, уже дошел до того, чтобы нанимать людей за ней следить?

Микаэл раздраженно отвел глаза от отца…

– Если ты это делал, почему я не могу…– еле слышно произнес, – или в этом мне тоже отказано…

– Знаешь, Мика… Я бы ничего против не сказал, если бы в этом был хоть какой– то смысл… Да, я имел целую группу людей, следивших за твоей мамой, когда она была замужем за Каримом, но я делал это потому, что мы оба, на самом деле, всегда любили друг друга, и я точно это знал… Никогда не прекращали этого делать… Это знал даже он… Все мои страдания и усилия стоили того, потому что за ними стояла наша истинная, большая любовь… Да, пусть болезненная, странная, но эта любовь была искренней, обоюдной, взаимной… Именно поэтому мы сейчас вместе и вопреки всему…

– К чему это всё, отец? Я не ты… Мы ведь уже это уяснили. Ты давно это констатировал, с досадой или торжеством… Великий Увейдат один… Все его отпрыски тебя не достойны… Жаль, что мать не подарила тебе еще одного наследника… Правда, с чего ты взял, что он бы стал лучше нас, непутевых?

Снова наблюдательный взгляд Васеля… Словно он игнорировал все то, что выливал на него Мика… Годами скопленные, застрявшие между сердцем и горлом обиды, не дававшие спокойно дышать, жить…

– Знаешь, сынок, иногда я смотрю на тебя– и мне становится страшно от мысли о том, как мы похожи с тобой… Не только внешне… По судьбе… Ты тоже заигрался в этот чертов любовный треугольник…

– У меня нет никакого треугольника, – зачем– то перебил Микаэл отца.

Тот нетерпеливо поднял два пальца вверх, призывая его помолчать, не перебивать.

– Есть, Мика…, и я даже не про этого мужика, который сейчас с ней. Да, не удивляйся… Пока ты приводил себя в божеский вид, я успел прочитать эту статейку… Предвосхищая твой вопрос и видя твою поджатую челюсть, отвечаю – ее тело я тоже рассмотрел… Красивая. По– мужски я тебя понимаю… Наверное, я бы назвал ее дешевкой, раз она позволила себе выставлять все это, на всеобщее обозрение… С другой стороны, это ее работа… Она успешна в ней… Всегда была успешна, пусть и масштабы славы были иными… Поэтому осуждать я ее не буду… Проблема как раз не в ней, а в тебе… Так вот, твоим соперником с самого начала были не чужие мужики, смотрящие на нее, и даже не ее талант, Мика… Ее амбиции… ее тщеславие– вот твои главные враги… Девица хотела не тебя и не твоих богатств, она хотела восторга и обожания… Хотела славы, хотела аплодисментов и фанатов… Возможно, предложи ты ей просто покровительство, как это было изначально, у вас все было хорошо, но ты начал зачем– то устраивать весь этот цирк со свадьбой, обрядил ее в хиджаб, стал запирать дома… Она по– любому бы сбежала, Микаэл… Открой, наконец, глаза… Все так, как должно было быть… Она хотела славу? Что ж, она ее получила… Отпусти ее… Хватит уничтожать себя, Мика… Она не достойна тебя, раз выбрала искусственный блеск софитов и мнимую любовь публики, а не истинные чувства… Пусть идет своим путем… На свете столько красивых женщин, а ты… Находишь ее дешевых копий, закидываешься бухлом и наркотой и сношаешь их, как последний слабак… Узнай она об этом, звонко бы хохотала над тобой…

– Все не так, отец…– сквозь зубы, проговорил Микаэл, – Я изменял ей…

Васель усмехнулся…

– Хорошо, даже если так, своим саморазрушением сейчас, ты чего добиваешься? Она только расцветает, что– то не видно, чтобы она сильно горевала на этот счет… А вот ты вгоняешь себя в могилу, сын… Пожалей мать… На нее смотреть страшно… Она вся на нервах… Да и вообще, это еще большой вопрос, кто из вас виноват в этой твоей измене… Может быть, ты добирал ласку и теплоту, которые она тебе дать была не в состоянии? Знаешь, мужчин в постель к другой толкает много поводов, но вот причин всего две, как ни крути. Это, либо когда не любишь, либо когда чего– то недополучаешь… Вот мне кажется, у тебя второе…