Бывшие. Мой секрет

Глава 10. День сюрпризов

— Дима! — зажигается радостной улыбкой дочь.

Вскакивает с места, бежит к нему и с разбега запрыгивает на руки. Каждый раз боюсь, что когда-нибудь их радары собьются с курса, и либо она не долетит, либо он ее не поймает, но Дима, как всегда, уверенно ловит мое сокровище.

Как своё.

Я тоже улыбаюсь, чувствуя огромное облегчение. Потому что на секунду — до того как узнала голос, — мне показалось, что это Кирилл. Что он потому и оборвал звонок так внезапно, что увидел меня на фудкорте. Меня и… Еву.

Но потом пришло запоздалое — от страха, не иначе — узнавание, и с меня будто плиту бетонную сняли.

Надеюсь, это осталось ими незамеченным.

— Мои любимые девочки решили сделать мне сюрприз?

Точно! Димин офис ведь тоже расположен в "Сити", а это совсем рядом. Но что ему делать в торговом центре? Им обоим… Почему именно сегодня двух биг-боссов, обычно тотально занятых, потянуло на шоппинг? Еще и одновременно…

— Неть. Ты ведь не любишь сюрпризы. Мы тут, потому что мама накосячила и проставляется, — на голубом глазу сдает меня ребенок, демонстративно откусывая от куска пиццы в руке.

— Ты хотела сказать "заглаживает вину"? — исправляет ее неутомимый борец за чистоту Евиного языка.

Речь дочки катастрофически изобилует дворовым и интернет-сленгом, коему она нахваталась от блогеров всех сортов, которых смотрит запоем, стоит ей лишь получить в руки телефон. Чаще Димин — я страсть к гаджетам не поощряю, он же ни в чем не может ей отказать. Но, разрешая ей сёрфить по тиктокам, он невольно вкладывает ей в голову разные вирусные словечки, хотя стремится к тому, чтобы она говорила — и вела себя — как леди.

Но леди из Евы пока не лепится.

— Аха, — бурчит она набитым ртом и кивает для наглядности.

— Да, — улыбнувшись, он спускает ее на стул и подходит поцеловать меня.

— Исповедуйся, рецидивистка, в чем сегодня накосячила.

— Опоздала забрать ее в детский сад. Заказчик задержал и…

— А мне почему не позвонила? Я бы сам ее забрал.

— Была уверена, что успею, а потом уже было поздно тебя дергать.

— Давай ты завтра меня заберешь? — хватается дочь за его неосторожное предложение.

— Договорились, — он выставляет ей ладонь, и Ева со всей силы радостно бьет по ней.

Даже, можно сказать, лупит.

— А ты сможешь? Завтра точно никаких важных встреч?

— Нет ничего важнее моей единорожки. Да?

— Аха! — вновь кивает дочь, упорно нежелающая становиться леди.

Оставляю их доедать пиццу, чтобы самой метнуться до "Золотого яблока" за неожиданно закончившимися патчами. Обнаружила это еще позавчера, но с этим новым проектом — сразу двумя — времени нет ни на что. И никого из сотрудников не откомандируешь — они тоже загружены под завязку. Все. Даже Зойка.

Поэтому упустить так удачно подвернувшуюся возможность просто нельзя.

Конкретно в этом филиале магазина бываю нечасто, поэтому без подсказки консультанта стойку нужного мне бренда не нахожу. Но когда все же до нее добираюсь, с выбором справляюсь быстро — я точно знаю, что мне нужно.

Расплатившись, иду к выходу, но засматриваюсь на витрину кремов от "Yves Saint Laurent" — не появилась ли моя любимая ночная сыворотка, — и врезаюсь в кого-то.

Бумажный пакет рвется, пачка патчей, кружанув в воздухе, шлепается на мужские ботинки коричневой кожи с затертостями.

"Стильно" успеваю подумать, наклоняясь за своим приобретением, а вслух торопливо бормочу:

— Простите! — и поднимаю глаза.

— Не прощу.

Кирилл…

Я выпрямляюсь.

— Но ты можешь искупить свою вину, если согласишься уделить мне время. Как насчет ужина? Сейчас.

Теперь, без Евы рядом, я чувствую себя гораздо спокойнее и увереннее, поэтому в панику не ударяюсь. Однако сердечко все равно стучит быстро-быстро, выскакивая из груди. И я стараюсь не думать, почему оно, блин, выскакивает.

Спишу на неожиданную встречу.

— Спасибо за предложение, но я не голодна.

— Раньше ты любила поесть. Правда, отдавала предпочтение всякой малосъедобной ерунде… — Потемкин широко улыбается, и его улыбке невозможно сопротивляться.

Я автоматически лыблюсь тоже. Так он называл фастфуд и разные снэки, на которые я была подсажена в юности. Ева тоже их обожает. Наверное, это единственное, чем она пошла в меня. В остальном она — истинная Потемкина, хоть и записана Сумишевской.

— Я и сейчас люблю. И малосъедобной ерундой тоже периодически балуюсь. В разумных пределах. Но, как уже говорила, Кирилл, я тут не одна, так что…

— Про твоего Диму я постоянно забываю, — с досадой.

— Главное, что я о нем помню. Прости, мне пора.

— Подожди, — его пальцы обхватывают мой локоть.

Не больно, но так ощутимо, что я едва не вскрикиваю.

Ощутимо не силой, а самим контактом. Кожа на руке в том месте, где его ладонь касается ее, через ткань платья, буквально горит.

Я вздрагиваю всем телом.

Он отпускает руку, но продолжает удерживать меня цепким взглядом.

— Что ты хочешь, Кирилл? — голос предательски дрожит.

— Ты знаешь.

Его глаза, как две молнии, стреляют в меня и прожигают насквозь. Я хочу ответить, но язык прилип к нёбу, не отодрать. Хочу отвести взгляд, но это невозможно.

Мы застыли посреди магазина и испепеляем друг друга.

Я не сразу слышу звонок телефона, но заставляю себя отмереть и ответить.

— Милая, где ты? Мы устали ждать и идем за тобой.