Бывшие. Мой секрет
Сейчас нашей дочери пять, и ее отец ворвался в нашу жизнь, чтобы заявить свои права на нее. И на меня…
— Ева — моя дочь? Ты соврала мне тогда?
— Нет! — почти ору в панике. — Она — моя дочь. Только моя. Ты не имеешь к ней…
— Я видел родинку, Рита. Я знаю правду.
— И что ты будешь делать? — шепчу.
— Исправлять все, что ты натворила.
![Бывшие. Мой секрет](/uploads/covers/2023-09-28/byvshie-moj-sekret-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Юля Шеффер
- Жанр: Современные любовные романы
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Бывшие. Мой секрет"
Глава 27.1. Ахиллесова пята
Со встречи с Лизой прошла почти неделя, а я не могу выкинуть из головы нашу странную пикировку на повышенных и расставание на такой ужасной ноте.
Постоянно прокручиваю воображаемую запись, останавливаясь на острых моментах и пытаясь понять, где была слишком резка и что же сестра хотела до меня донести.
Но до истины до сих пор не докопалась. Каждый следующий день этой недели безумнее другого, а "бесячие сады" отнимают все мое время и занимают мозг, так что на самоанализ ресурсов не остается.
Поначалу меня задели резкость и неоднозначность высказываний Лизки, но я быстро справилась с негативом и простила сестре ее прямоту — точно знаю, что она из лучших побуждений, а значит, обижаться, как минимум, глупо. Но также знаю, что звонить первой бесполезно. Если Баженова не готова говорить со мной, то даже не возьмет трубку. Поэтому жду, когда она остынет и позвонит сама.
И срываюсь из ванной, где перед сном купаю Еву, к брошенному на диване телефону, стоит ему разразиться мелодией на рингтоне.
Дочь остается с увлечением топить свой пластмассовый флот.
Увидев имя звонившего, я зажигаюсь радостной лампочкой, хоть это и не Лиза — сегодня я жду не только ее звонка. Уже два дня, как Дима в командировке, и вечерние разговоры — все, чем приходится довольствоваться.
— Привет! — весело мурлычу в динамик.
— Привет, милая. Как вы?
— Скучаем, — признаюсь честно чуть дрогнувшим голосом.
"Что за дурацкий приступ слезливости?" одергиваю себя, но его природа мне понятна — когда Димки нет рядом, я чувствую себя максимально незащищенной. Он словно мой щит, броня от ужасов внешнего мира, без которой я очень уязвима.
— И единорожка? — с теплотой и нежностью, которые чувствуются даже на расстоянии.
— Она особенно! Очень ждет твоего звонка. Ты скоро возвращаешься?
— Послезавтра, надеюсь, буду дома, — обещает он, пока я иду с телефоном обратно в ванную.
— Это Дима? — так же, как у меня минуту назад, загораются радостью глаза дочери.
Кивнув, протягиваю ей сотку. Но она отрицательно мотает головой.
— Ты держи. Видишь, у меня руки заняты, — демонстрирует мне китёнка, которого сжимает в пальцах, чтобы выдавить струю воды из отверстия на спине.
Вторая рука у нее свободна, она зачем-то прячет ее за спину, но я не спорю. Мне нетрудно подержать, да и так существенно снижается риск, что телефон тоже искупается сегодня.
Дима с Евой воркуют, точнее, это она без умолку болтает, в деталях рассказывая ему все, что она делала в садике, а он с неподдельным интересом ей внимает. День у дочери был насыщенным, поэтому вода, в которой она сидит, успевает ощутимо остыть, и я прерываю их затянувшийся обмен новостями и нежностями.
— Так, господа единороги, закругляйтесь. Еве пора мыться и спать.
Моя девочка пытается возразить, но Дима ласково — и твердо — напоминает ей, что маму нужно слушаться.
Она нехотя прощается с ним, сама нажимает на красную трубку и, насупившись, начинает выуживать из воды игрушки, складывая их на угловую полку.
Одной рукой.
Я настораживаюсь, вспомнив, что, когда забирала ее из сада и хотела взять за левую руку, дочь выдернула ее из моей ладони, и протянула вместо нее правую.
— Ева, у тебя что, болит ручка? — спрашиваю осторожно, без нажима.
— Нет, — отвечает, не глядя на меня.
Ой! Это плохой знак.
— А почему ты прижимаешь ее к животу?
— Просто она устала.
— Дай посмотрю.
Остановившись, протягивает с опаской.
Ободряюще улыбаясь, я бережно беру ее ручку, глажу, аккуратно кручу, осматриваю — никаких царапин, ссадин или других видимых повреждений.
— Болит? — вновь спрашиваю.
— Нет. Просто устала.
И словно в подтверждение берет игрушки и левой рукой тоже.
Успокоившись, начинаю ее намыливать. Сначала тело и шею, потом руки, внимательно наблюдая за реакцией — ничего, — потом ноги и дохожу до ступней. Как всегда, задерживаюсь на светло-коричневом пятнышке на внутренней стороне ее левой пятки.
Родинка.
На том же месте и той же каплевидной формы, как у Кирилла. И как у его матери.
В который раз радуюсь, что это фамильное пятно — Ахиллесова пята рода Потемкиных — в таком недоступном случайному взгляду месте. Иначе никакие заявления Димки не убедили бы Кирилла, что Ева — не его дочь.
Завернув малышку в полотенце, несу ее в кроватку. Засыпает еще до того, как я успеваю ее вытереть и одеть в пижаму.
Оставшись одна, включаю в спальне телевизор, надеясь, что он отвлечет меня и убережет от мыслей о Кирилле.
Я думаю о нем непозволительно много!
И не только когда я одна.
Сегодня, пока Ева забалтывала Диму, я вдруг задумалась о том, как бы она разговаривала с Кириллом, будь на месте Димки он. Ведь он и должен быть на его месте…
Я быстро отмахнулась от этой неуместной и даже преступной мысли, но спустя всего несколько минут Потемкин вновь нашел повод напомнить о себе.
И вот опять!
Телевизор однозначно не справляется с задачей.
Раздраженная своей неспособностью не думать о бывшем, отбрасываю пульт и хватаюсь за телефон, собираясь все же позвонить Лизе, несмотря на поздний час — лучше пусть она выговаривает мне, чем я продолжу барахтаться в пучине воспоминаний.
Но только я разблокирую экран, как он тут же оживает входящим звонком.
Кирилл…
"Что ему нужно?!"
— Извини, что поздно, — голос встревоженный. — У вас все в порядке?
— У нас?.. — переспрашиваю потрясенно, и в этот момент слышу громкий, душераздирающий плач дочери.