Бывшие. Мой секрет

Глава 37.1. Жестить

Как это случилось со мной?..

Как так вышло, что у меня есть дочь от любимой женщины, а я о ней не в курсе?

Где и в чем я так накосячил, что моя Маргаритка предпочла уехать в Сибирь и рожать там, чем поговорить со мной о том бреде, который услышала в тот день?

В день, в который узнала, что беременна…

Она не сказала этого прямо, но это очевидно. Иначе нахрена был тот спектакль с прокладками?

Простенько и красноречиво.

Изобретательно…

Почему, Рит? За что?

Неужели, правда, из-за тех слов, глупых и нелепых, которые я нес в страхе спровоцировать у матери еще один инфаркт? Она едва выкарабкалась после первого, тоже вызванного сильным эмоциональным перенапряжением, и я просто не мог стать причиной второго.

Когда я брякнул то самое имя, у мамы вся кровь отлила от лица. Даже губы побелели до цвета вареной куриной грудки, и волосы тоже резко потускнели, позеленели. И затряслись, как у алкаша. Она с трудом произнесла "Р-риты?". Я ужасно испугался тогда. Боялся, что у нее прямо сейчас случится новый кризис, и сходу сочинил то, что должно было ее успокоить. И это сработало. В тот момент это казалось важнее.

А Марго я собирался все объяснить позже.

И не думал обманывать ее, скрывать такую жесткую реакцию матери. Хотел, чтобы мы вместе придумали, как нам победить неприязнь родителей. Потому что ее предки меня тоже на дух не выносят.

И, к сожалению, есть за что.

Они все, включая гостей на юбилее семьи, своими глазами видели, как я "сосался" в приватной кабинке — кто придумал делать у них стеклянные стенки, хоть и тонированные?.. — с левой тёлкой. Так, выкупая долг братишки, я лишился любимой девушки. И расположения ее семьи.

— Ты соврал мне, ты соврал в лицо моему отцу, — обвиняла она меня, когда я, перевернув небо и землю, нашел ее в лагере, куда она уехала вожатой, чтобы смыться из города и от меня. — Даже если бы я простила тебя, они — никогда. Мне не нравятся дела, в которых мой парень ведет себя как валютная шлюха. И моим родителям такой зять не нужен!

Воспоминания наших последних разговоров сменяются в моей голове воображаемыми диалогами, которые я веду с ней о Еве. В которых и обвиняю, в бешенстве бросая резкие фразы, жестокие и разрушительные, сливая обиду. И уговариваю понять меня, побыть в моей шкуре и принять мои условия.

Ева и мой ребенок, черт возьми!

А-а-а-а-ааа! Вбиваю затылок в стену своей спальни.

Как ты могла вытворить такое, Марго?!

Как можешь, вообще, считать себя правой в этой ситуации?

В ситуации, когда ты лишила меня дочери?! И ее лишила отца!

Как можешь обвинять в том, что я сам вас не хотел?

— Ты украла у меня шесть лет жизни моего ребенка.

— Ты не хотел быть в ее жизни. Это был твой выбор.

— Это кто тебе внушил?

— Я слышала это собственными ушами, Кирилл…

— В прошлый раз ты тоже видела собственными глазами, а потом приходила извиняться. Забыла уже?

Но, обвиняя, эту войну мне не выиграть.

Только договариваться.

Поэтому я пытался заключить перемирие, хотя хочется жестить. И мстить.

Но я себя торможу.

Да и просто не могу мстить той, с кем собираюсь вместе воспитывать ребенка.

— Какого ребенка? — мягкий голос сзади.

Оборачиваюсь и мои глаза встречаются с глазами вышедшей из ванной Ольги.

Я в ступоре от того, что, оказывается, говорил вслух. Как давно?

Она, улыбаясь, подходит ближе и обвивает меня руками.

— Ты хочешь, чтобы мы завели ребенка?