Бывшие. Мой секрет

Глава 35.1. Вобла мира

Тревожный колокольчик во мне все еще истошно вопит. Точнее, колокольчиков этих во мне сейчас не меньше тысячи и все они звонят, надрываются, стараются предостеречь от неверного ответа.

Но стараются зря — я уже решила.

Да и какой из ответов неверный, не знаю даже я сама. Где уж там каким-то колокольчикам…

— Я готова, — говорю медленно, с паузами, и внимательно слежу за его реакцией. — Съесть воблу и поговорить о мире.

Его стальные глаза, на миг вспыхнув, тут же гаснут. Я не успеваю поймать и расшифровать их эмоцию.

Радость?

Удовлетворение?

Торжество, что попалась в ловушку?..

Но дергаться уже поздно. Если попалась, с крючка не соскочить.

"Даже если это ловушка, это нужно мне самой", убеждаю себя. "Это мой шанс убедить его отменить или хотя бы смягчить свой ультиматум. Мой шанс сохранить мир в моем мире… Я должна попытаться".

— Это все, о чем я прошу.

Кирилл опускается на один из ковриков, на морду добродушного льва, мне остается розовощекий медведь с бантиком и закрытыми глазками.

Любопытный выбор…

Но развить мысль мне не удается — вздрагиваю от громкого хлопка. Это Кир, резко дергая в разные стороны, открывает запаянный пакет со стружкой кальмара, потом еще несколько, заполоняя зал их соленым ароматом. Ставит упаковки передо мной и решительно вытаскивает одного желтого полосатика из пачки.

Не могу сдержать улыбку и тоже сую руку в пакет. Там чипсы из горбуши. Перченые и хрустящие — ммм…

— Ты, явно, очень хочешь заключить этот мир, — замечаю, жуя.

— Он важен для меня не менее чем Перемирие Кассибиле, — голос серьезный и взгляд такой… пронзающий насквозь, как рапирой.

Но он смягчает его улыбкой.

— Скорее уж, Версальский договор, — поддерживаю шуткой и демонстрирую, что из истории тоже кое-что помню.

— Почему Версальский?

Смотрю на него с недоумением, но он не притворяется, реально не улавливает связи. Что, Кошкина только нам толкает свои пространные речи о том, что у нее будет Дворец не хуже, чем у короля Солнце? Потемкина она от своих утопичных идей бережет? Не такая она и дура…

— Забей. Пусть будет Кассибиле.

Нет ничего более глупого и неловкого, чем объяснять незашедшую шутку.

Он пожимает плечами, типа "без проблем", и открывает бутылки.

— Сто лет я так не сидела, — признаюсь робко.

— Я тоже.

Какое-то время мы разговариваем ни о чем, увлеченно уничтожая нулевку и закуски. Не знаю как Кирилл, но я кайфую. И от угощения, и от того, что мы в кои-то веки не собачимся. Поэтому я не форсирую. Не спрашиваю ни о чем — хочу урвать эти пять минут покоя до того, как мы перейдем на серьезные темы и все испортим.

Что испортим, я не сомневаюсь — договориться нам будет трудно.

И оказываюсь не готова к этому, когда Кирилл, вытерев руки влажной салфеткой, придвигается ближе ко мне.

Торможу себя, чтобы не отшатнуться от него, как от чумного. И понимаю — режим прекращения огня закончился…

— Ева моя? — начинает сразу с главного.

Спрашивает тихо и с надеждой, приправленной уверенностью.

— Моя, — упрямо поджимаю губы и, отложив недоеденную соломку, все же сдвигаюсь чуть левее.

Я осознаю, да, что правда неизбежно настигнет меня и по-любому заставит рано или поздно признать ее вслух, но все равно отказываюсь делать это прямо сейчас. Оттягиваю момент.

Упрямо и глупо.

Но проблема в том, что это понимаю не только я.

— Зачем ты врёшь, Рит? Я ведь все равно узнаю.