Бывшие. Мой секрет

Глава 20.2

— Я тут случайно, — выпаливаю, стремясь разрушить кокон ностальгии, в который сама себя закутала, это очень опасный путь. — Просто гуляла без определенной цели и вдруг оказалась здесь.

— Уверен, тебя сюда привел…

— Заглючивший внутренний джипиэс, — перебиваю, смеясь, не позволяя ему сказать лишнего.

Мне и так неловко, что он застукал меня возле своего дома.

Как какую-то сталкершу.

Боже, стыдно-то как!

Мои щеки пылают, но я стараюсь выдать это за румянец смущения. Тем более его тоже хватает.

— Ты чем-то расстроена, — роняет утвердительно и уверенно.

И хоть он не спрашивает, я спешу ответить, отрицательно качая головой и улыбаясь — для убедительности.

— Нет. С чего ты взял?

Но не прокатывает.

— Я знаю тебя, Марго. Знаю очень хорошо. И если ты "просто гуляешь", значит, у тебя что-то случилось. Шататься по улице тебя тянет только в разобранном состоянии. Но ты права, ты не расстроена, ты… — он подбирает слово: — Обижена. Твой Дима накосячил?

— Он не косячил! — возмущенно возражаю.

Протест вырастает во мне так резко и внезапно, я возражаю Кириллу так пылко, что и сама убеждаюсь в том, что ничего преступного в действиях Димки не было. Дмитрий Гладких, на самом деле, очень занятой человек, и, на самом деле, впервые — а знакомы мы уже почти четыре года — поставил свои дела выше моих. Он совершенно не виноват, что у меня никудышный "анамнез", фантомные боли и паталогические страхи.

И внушил вот это вот всё мне вовсе не Дима, а человек, стоящий сейчас передо мной и разыгрывающий из себя знатока моих "состояний". Вот где наглость!

— Если кто и накосячил, то это ты! Не хочешь ответить за это? — бросаю обвиняюще, но в конце фразы голос вероломно дрожит и срывается.

С досадой отвожу глаза, но тут же вскидываю их снова, потому что Кирилл заявляет:

— Хочу. За все хочу ответить, — тихо и убежденно.

Ловлю воздух ртом, а он, шагнув ближе, берет меня за руку. Переплетает мои ледяные, одеревеневшие пальцы с его мягкими и теплыми, как он делал всегда, подносит к губам и касается ими пальцев.

Я обмираю. Это так остро и чувственно, так знакомо, что меня пронзает молния внезапного желания, а холод в животе превращается в жидкую лаву.

— Пойдем ко мне, — низко просит он, глядя мне в глаза поверх моих пальцев, все еще прижатых к его рту.

Его взгляд зазывный и откровенный. Многообещающий.

От контакта с ним в моих глазах мутнеет, а дыхание спотыкается.

Я знаю только, что не могу! Ему! Сопротивляться! Больше всего на свете хочу сказать "да".

Но мне нельзя. Я не должна. Я…

Осторожно вытягиваю у него свою руку, но он не позволяет, вновь перехватывая ее.

— Пойдем? Ты не пожалеешь, обещаю.

Снова этот пламенный взгляд, от которого я плавлюсь, как прозрачная льдинка.

Закрываю глаза.

О, Боги!..