Уилл

9

Пятница, 28 августа

Мэгс

Я чувствую, как его тело напрягается, когда я целую его. Все напряжение, с которым я пришла сюда, кажется ничтожным по сравнению с тем, что испытывает он. Но я инстинктивно знаю, как успокоить его. Не спрашивайте меня как, это новая территория для нас обоих, но я чувствую, что ему нужно.

— Сидеть, — жестко шепчу я. Очевидно, что это был приказ, как бы нежно я не произнесла его.

Я слышу, как стучит мое сердце в окутавшей нас после моего приказа тишине. Боже, надеюсь, я все делаю правильно. Я думала, что мы просто поговорим, а не… ну, знаешь, начнем.

Затем напряжение медленно покидает его тело, и он остается сидеть на своем месте. Это словно волшебное слово. Как будто я ввела верный пароль и дверь открылась. Я мягко кладу руку ему на плечо, но затем убираю ее, не зная, как вести себя. Может быть, мне стоит похвалить его, но еще слишком рано говорить об этом. Всему свое время.

Я сажусь напротив него, и он наблюдает, как я снимаю куртку. Когда я встречаю его взгляд, он, кажется, говорит «спасибо», и я слегка киваю ему в ответ.

— Я заказал тебе вино, ты не против? — говорит он, кивая на бокал. Напряжение снова вибрирует в нем.

— Прекрасно, спасибо, — отвечаю я. Сдерживаю улыбку, потому что мое одобрение слишком расслабит его.

— Как поживаешь? — спрашивает он.

— Хорошо. Как ты?

— Я скучал по тебе, — тихо говорит он.

Я слегка улыбаюсь:

— Мне нужно было подумать кое над чем.

— Знаю. Я начал думать, что ты не сможешь принять решение.

— А кто сказал, что я его уже приняла?

— Ты позвонила мне. Ты здесь. На сегодня этого достаточно.

— На сегодня? — Взволнованная надеждой в его голосе, я подаюсь вперед и склоняю голову, удерживая его взгляд, когда он пытается отвести глаза. — Звучит так, будто ты планируешь получить больше.

На его щеках разливается краска, я вздергиваю брови. Я не знаю, откуда взялся мой вызов. Этого не было в моих планах. Я хотела побыть здесь с ним, узнать больше друг о друге. Кажется, мои планы пошли в задницу.

— Я просто… — его голос обрывается. Прочистив горло, он продолжает. — Мне бы очень хотелось большего, Мэгс. Но пока я хочу все, что ты можешь дать.

— А ты смелый, — задумчиво улыбаюсь я. — Ты не знаешь, на что я способна. — Мне не по себе, он такой милый и внимательный. Я действительно вижу, что он пытается, и теперь я та, кто сводит все к сексу. Но Джаз была права. Когда все стало так серьезно? Я пришла сюда с этим грузом ответственности, но, увидев его впервые за неделю, во мне как будто что-то щелкнуло.

— Я хотел бы узнать. — Его голос пронизан желанием.

— Вот так просто? Без обсуждений? — Откинувшись назад в своем кресле и поднеся бокал к губам, я наблюдаю за ним. Трудно понять, насколько он серьезен. Я понятия не имею, как далеко я могла бы зайти. Черт, я понятия не имею, хватит ли у меня вообще смелости на это.

Он кивает головой и отпивает пива.

— Я видел достаточно, чтобы знать.

— Знать что?

— Что я доверяю тебе.

Я хмурюсь.

— Ты увидел лишь малую часть, только и всего.

— Нет, я видел все.

Я замолкаю, делаю еще один глоток и несколько секунд держу во рту вино, прежде чем проглотить.

Уилл улыбается. Он сидит, наклонившись вперед, и кажется более уверенным в себе.

— Я прочитал все книги мисс «Гиги Кинг». До последнего слова. Я признаю, «Слепая Вера» — моя любимая, но ты талантливый писатель с весьма живым воображением.

— Ты прочитал их все?

— Ага.

— Вот дерьмо!

— Почему это?

— Потому что никто не должен был видеть этого.

— Ну, судя по твоему рейтингу, люди видели это. Много людей.

— Да, но это не настоящие люди.

— Ты имеешь в виду, не те, кто знает, кто ты и что пишешь?

— Ну нет, они знают, просто…

— Просто не те, о ком ты пишешь.

— Ладно, да. — Черт возьми, я пришла сюда такой сильной, а чувствую себя так, словно меня застали врасплох.

Уилл пожимает плечами.

— Ну что ж, теперь я знаю. Твой секрет о том, что ты пишешь, все еще в безопасности. В чем проблема?

Я сглатываю. Во рту внезапно стало сухо.

— Ты — единственный реальный человек, о котором я писала, Уилл.

Его застенчивая улыбка согревает мое сердце, но я не позволяю себе даже намека на триумф.

— Что ж, для меня это честь.

Я смеюсь.

— Да-да, до сих пор в голове не укладывается. Я думала, ты будешь в ужасе. По поводу некоторых вещей… — Я даже не могу говорить об этом. Это унизительно.

— Ну… сюрприз! Мне это нравится.

— Действительно удивительно. Откуда все это взялось, Уилл? Кто ты теперь?

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос.

Туше.

— Разве это имеет значение? — продолжает он. — Мне нравится, кто ты. Я хочу узнать тебя лучше.

Я улыбаюсь.

— Кое-что, о чем ты писала…

— О, Боже. — Закрываю лицо руками и съеживаюсь.

Я чувствую пальцы Уилла на своих и как он мягко отводит мои ладони от лица. Я не решаюсь посмотреть на него до тех пор, пока он не сжимает мою ладонь, и я понимаю, что он все еще держит ее, поглаживая большим пальцем. Я открываю глаза и смотрю на его большой палец, который мягко двигается по моей коже.

— Кое-что, о чем ты писала, — повторяет он. — Мои самые смелые фантазии.

Я смотрю на него и пытаюсь понять выражение его лица.

— Мои мечты сбываются. — Он качает головой, как будто потерялся в разговоре с самим собой. Затем он снова смотрит на меня. — Я никогда не думал, что смогу поделиться этим с кем-нибудь. Признаться, всю жизнь я притворялся, что я «нормальный», чтобы вписаться. Но это не я. То, что ты написала, больше похоже на меня, чем я когда-либо позволял себе почувствовать. — Он делает паузу, сглатывает, не нарушая зрительного контакта. — Я хочу узнать, кто я, и кем я могу быть с тобой.

Я пришла сюда, чтобы поговорить о нашем расставании и узнать, действительно ли он думает, что мы можем попробовать еще раз. Теперь все это кажется незначительным. Я хочу узнать, кто я такая, и я хочу узнать Уилла. Я делаю большой глоток вина. Ему нужно, чтобы я руководила им, а я нервничаю так же, как и он.

— Может, закажем что-нибудь? — Немного эгоистично уйти от разговора, зависшего вот так, но ему не помешает, если я подразню его немного.

— Конечно, — хмурится он. Я вижу замешательство, написанное на его лице. Это заставляет меня улыбнуться. Когда он поднимает глаза и передает мне меню, моя улыбка лишь усугубляет его смятение.

Я быстро заглядываю в меню. Я не голодна, но я не буду выбирать салат из-за отсутствия аппетита. Ему нужно увидеть уверенность и силу. Я захлопываю меню. — Стейк выглядит неплохо.

Он подпрыгивает от хлопка. Отлично.

— Стейк здесь хорош. Наверное, закажу то же самое. Позволь мне сделать заказ. — Он встает и идет к барной стойке, и я позволяю ему. Доминант внутри меня знает, что такого рода вещи не сработают в реальных отношениях ДС, но я не обращаю на это внимания. Что она знает? Она — результат исследований. Ей никогда не приходилось сталкиваться с этим в реальной жизни.

Он возвращается со свежими напитками и садится на место. У меня было несколько минут на подготовку, но это не облегчает предстоящий разговор. Тем не менее, мне требуется много выпить и сосредоточиться.

— Так скажи мне, какие из твоих самых смелых фантазий я описала?

Он смущен. Я поставила его на место. Хорошо. Я ищу его настоящего, и я не смогу найти его, если он не откроется мне.

— Все, — пробормотал он.

Я поднимаю брови в недвусмысленном жесте, говорящем: «Ты способен на большее», и он вздыхает.

— Хорошо. Мне нравится, что ты сделала меня… его слепым.

Я не могу не рассмеяться после его исправления. Я прекрасно знаю, что он видит себя в персонаже книги, даже несмотря на то, что, начиная с той главы, где они/мы расстались, и он отправился в путешествие, он полностью вымышленный. Я не могу понять, насколько сильно я приблизилась к истине. Как будто герой книги — это сбывающееся пророчество. — Подожди, ты мечтаешь стать слепым?

— Нет, конечно нет. Но то, что он не может видеть, добавляло пикантности. Отличный ход.

— Мне нужно было вернуть… его домой по какой-нибудь причине. Авария была хорошим предлогом сократить поездку и вернуть его уязвимым. Создать ситуацию, когда он должен был поверить ей, потому что у него не было другого выбора. И все, чему он сопротивлялся, оказалось проще, как только он отдался ей.

— Да, мне понравилось. Учитывая обстоятельства, он бы ничего не сделал, потому что слишком беспокоился, что скажут о нем. Но внезапно, она становится центром его вселенной, и он должен научиться доверять ей, чтобы быть уверенным, что все будет в порядке.

Я киваю.

— Забавно, как мнение других людей о нас заставляет отказаться в жизни от многого.

— Да, — грустно говорит он.

И вот оно. Он будит что-то внутри меня. Решительность.

Разговор переходит на более легкие темы. Аппетит возвращается ко мне, когда приносят еду. Кажется, что почти невозможно представить себе время, когда я не видела саба в Уилле. Чем дольше мы говорим, тем яснее это проявляется во всем его характере. Я вижу, что ему нужно. Я пока не знаю, как и не могу быть полностью уверена. Я никогда раньше этого не видела, но теперь это очевидно. А еще совершенно невозможно предсказать, что это сделает со мной. Я хочу, нет, необходимо воспитать это в нем. Я чувствую желание защитить его. Он нуждается в доминанте, и я думаю, что приму этот вызов.

Когда мы выходим из паба, его рука скользит в мою.

— Спасибо, — нежно говорит он.

— За что?

— За то, что позвонила мне. За то, что поужинала со мной. — Он переплетает наши пальцы. — За то, что не думаешь, что я извращенец.

Внезапно во мне вспыхивает гнев.

— Ты не извращенец. — Боже, я хочу защитить его от этого.

— Некоторые могли бы так подумать.

— Некоторые? Тебе не все равно, что подумают «некоторые»? Кто они? Почему они имеют значение?

— Я не знаю, это просто…

Без предупреждения я тяну его к старинному зданию паба и толкаю к стене. Он шумно выдыхает, когда удар выбивает из него воздух. Его смятение дает мне время встать напротив него, прижимая его к старинной каменной кладке.

— Мэгс, что ты делаешь? Кто-нибудь может увидеть!

— И все, что они увидят, — девушку, целующую парня, который ей нравится. — Я прижимаю губы к его губам и, прежде чем он сможет ответить, беру инициативу грубым поцелуем. Мой язык скользит меж его раскрытых губ, и он хнычет от желания.

Моя рука спускается вниз, чтобы ощутить его твердый член, который становится жестче с каждой секундой. Я несколько раз поглаживаю его, но он пытается уклониться.

— Тебе не нравится, когда тебя трогают?

— Нет, мне нравится, но…

Я даю волю своей руке, а другой зарываюсь пальцами в его волосы.

— Чего ты боишься? Что они увидят тебя под каблуком у женщины? Берущую то, что она хочет? Или тебя, которому это нравится?

Он не отвечает. Единственный звук, который от него исходит, — это рваные вдохи, когда я поглаживаю его напряженный член через джинсы. Он бросает взгляд то направо, то налево, пытаясь увидеть людей, которые, вероятно, никогда не появятся. Ему нужно избавиться от этих страхов. Передать их мне. И он подсказал мне прекрасную идею.