Наивная для мажора

Глава 8

Моя жизнь, как комедия с черным юмором, продолжает разыгрываться по нелепому сценарию жестокого режиссера и в этот раз на роль голой униженной девы невзначай была выбрана я. Как смешно и абсурдно повторяется ситуация. Слишком смело шутит судьба: совсем недавно я наблюдала Александра голым, а вчера во всей красе предстала перед ним уже сама. Браво!

"Тот" день прочно отпечатывает в памяти злорадные гримасы жестоких людей. Красавиц, искаженных уродливой злостью. Жестокое триумфально-улыбающееся лицо Камиля, упивающегося превосходством и вседозволенностью.

Теперь каждый день я тону в тяжелых воспоминаниях. Просыпаюсь один на один с ними, переваривая полученный негативный опыт, а ночью забываюсь беспокойным сном. На этот раз я чувствую как что-то надламывается во мне, где-то глубоко внутри раскалывается на кусочки, которые уже вряд ли соберёшь обратно в ту наивную девочку из поселка. Так хочется найти волшебную кнопку и сделать перезагрузку своей жизни, чтобы начать всё заново и уже обновленной просыпаться каждое утро, наслаждаясь этой жизнью на полную мощь.

В результате, произошедшее в тот ужасающий день: перенесенный стресс; длительное пребывание в одном полотенце в холодном помещении спортзала и на крыше в курилке, всё-таки приводит к вполне ожидаемым последствиям — простуде. Признаюсь честно: сама желала этого так сильно, что, возможно, моё обессиленное тело услышало ожидания хозяйки и решило взять отбой.

Следующую неделю после всех событий, которые теперь надолго врезались в память, я провожу в кровати с температурой и головной болью, но все эти симптомы такие незначительные в сравнении с той внутренней болью и разочарованием, которые прочно поселились в сердце. Не хочется уже в который раз расстраивать маму, поэтому помалкиваю о произошедшем. Она же списывает внезапное угнетенное состояние дочери на обыкновенную простуду и временный период адаптации к условиям жизни в большом городе. Желая приободрить, говорит, что некогда болеть (лениво валяться в кровати), и что очень надеется на мою помощь на выходных.

Похоже, в доме Алмазовых готовится званный ужин для особенных гостей и для этого требуется дополнительный персонал. В доме Алмазовых… ужин… Александр… От мысленных картинок, где я обнаженная перед Александром, можно сойти с ума… О, боже, почему это всё случилось со мной?

Тем не менее, невзирая на меланхоличное настроение, я делаю обреченный вздох и смиренно соглашаюсь помочь. Все случившееся лучше забыть и прекратить бестолковый анализ: как так вышло и почему ситуация развернулась подобным образом? Ведь я просто сломаюсь, не выдержу, если вновь и вновь буду воссоздавать в памяти тяжелые моменты. *** В субботу, собираясь на работу, подмечаю: мама как-будто немного нервничает. Или показалось? Неужели заразилась от меня? Поэтому принимаю решение сегодня усиленно оказывать помощь, как бы сложно не пришлось. Морально готовлюсь и настраиваюсь с самого пробуждения на любое развитие событий в доме Алмазовых, на самый беспросветный ад. С золотым мальчиком уж точно спокойно не будет. Делаю тревожный выдох, отстраняюсь от пугающих мыслей и расслабляюсь. Но, когда мама в очередной раз переспрашивает, где оставила свой телефон, я тихонько интересуюсь:

— Ты волнуешься? — обеспокоенным взглядом изучаю ее странное состояние.

— Немного. Сегодня важный ужин, нам надо постараться. Приедет мэр со своей женой.

— Мы справимся, — нежно беру мамину руку в свою.

Скорее всего, благодаря родительскому чутью, она подсознательно ощущает, что со мной что-то не так и это отражается на ее состоянии.

За организацией ужина время летит стремительно, мы с мамой в компании остального персонала четко выполняем работу, чтобы успеть к приходу важных гостей. Огромный роскошный зал, в котором должна состояться встреча, украшают живыми цветами. Персонал сервирует стол дорогими приборами. Изящная обстановка создает прекрасное настроение. Заранее приезжают музыканты, чтобы подготовиться к прибытию гостей, а живая музыка, несомненно, подарит незабываемые эмоции каждому из них. Всё время, проведенное в ожидании прибытия званных гостей, стараюсь быть как можно незаметней, превратиться в «невидимку», слиться с пространством. Тихо-тихо, как мышка, перемещаюсь по дому, из комнаты в комнату, из кухни в зал. Но в какой-то момент, к своему огорчению, вдруг понимаю, что взглядом украдкой скольжу по огромному пространству зала и напряженно реагирую на каждый звук. На любые шаги раздающиеся из других помещений, которые улавливает чересчур обостренный слух. Сердце на секунду замирает, опасаясь прихода Александра, а затем начинает бешено стучать в висках. В животе тут же рождается холодный страх, сковывающий болезненным спазмом. Тело максимально напрягается в ожидании, когда дверь откроется, и я получу ответ: кому принадлежат эти шаги. После этих страшных секунд, проведенных в буйстве чувств, я выдыхаю всё напряжение и приступаю к работе.

Так продолжается всякий раз, когда двери в зал раскрываются, впуская обслуживающий персонал. Мой страх ужасно выматывает!

***

Мы начинаем подавать ужин, когда Эдуард Константинович приезжает в компании мэра и его супруги. Гости ведут непринуждённую беседу, расслабляются в прекрасной обстановке уютного вечера. А официанты для них выглядит бездушным фоном, который служит лишь для удобства. Я ношусь туда-обратно с подносом, вежливо улыбаюсь, а гости отвечают примерно таким же равнодушием, как и Эдуард Константинович. Меня устраивает такое положение дел, чего не скажешь о матери. Она безумно рассеяна и бледна, практически избегает гостей и хозяев. У меня возникает абсурдное предположение о том, что она впала в немилость Эдуарда Константиновича? Иных причин ее поведению не нахожу.

За внутренними переживаниями я упускаю момент, когда в помещении появляется Он. Совсем чуточку успела помечтать, что Александр не будет присутствовать на званном вечере, но, увы. Он появляется, как и всегда, совершенно «вовремя» и эффектно! Когда, пробегая из зала в направлении кухни, я обнаруживаю на белоснежной рубашке в районе груди грязное пятнышко от еды. Поднос немедленно ставлю на ближайшую тумбу и бегу к висящему на стене зеркалу, чтобы оценить масштаб трагедии.

И в этот самый удачный момент, когда оттираю пятно с груди, потерявшая контроль над ситуацией, совсем не готовая к встрече, я слышу, как за спиной открываются двери и почти сразу в отражении зеркала ловлю Его взгляд на себе. Я как и всегда в неловкой ситуации, а богатый мальчик — безупречен в идеальном сером костюме, на лице — холодное безразличие, в походке — врожденная грация и легкость. Он останавливается за моей спиной, глядя в зеркало, и я замираю с ладонью, лежащей на груди, где расплылось позорное пятно.

Воспоминания прошлой встречи обрушиваются внезапно мощным потоком, сшибая защитные барьеры. Я снова чувствую себя, как тогда на крыше, обнаженной и умоляющей взглядом не смотреть ниже шеи.

Наши взгляды в отражении прочно сплетаются, и я усилием воли стараюсь заглушить нахлынувшие чувства. Спрятать внутри зарождающиеся эмоции. Не хочу проиграть в борьбе взглядов. Однако, мы так близко-близко друг к другу, что от резкого всплеска адреналина закипает кровь, а тело сковывает мощным напряжением. Просто нереально сделать следующий вдох, сердце заходится в бешеном ритме, и я крепче сжимаю задрожавшие пальцы на рубашке, как будто та поможет спасти.

Сумасшедшее волнение поглощает, а тело, физически сжимаясь, реагирует на сильную ауру и подавляющую мощь, исходящую со стороны спины.

И тогда я, к сожалению, проигрываю в борьбе взглядов. Рождается острый прилив стыда, щеки заливает румянцем, а тело, как камень. Вижу в зеркале, что для Александра тоже очевидна моя реакция на него. Слишком пронзительный взгляд, который всё понимает и видит мой стыд и зажатость. Он даже позволяет себе редкое проявление эмоций — самодовольную ухмылку, должно быть, вспомнив нашу прошлую пикантную встречу.

Получив желаемую реакцию, Александр отворачивается от зеркала и принимает назойливый вызов телефона.

А я, наконец, позволяю себе напряженный вдох. И выдох…

Не смогла, не справилась, не сдержала эмоции перед ним. Я как натянутая струна, усилием воли сбрасываю напряжение. Пользуясь моментом, пока Александр отвлекается на разговор, быстро удаляюсь в сторону помещения для персонала, меняю рубашку на новую и чистую, чтобы продолжить работу. В дальнейшем принимаю решение не замечать Александра и сконцентрироваться исключительно на обслуживании людей. Стараюсь вести себя максимально собрано, профессионально и безэмоционально.

На протяжении ужина отчаянно пытаюсь держать бесстрастное невозмутимое лицо, но с каждой минутой это становится все сложнее делать под прицелом двух прожигающих карих глаз. Очень осторожно, делая громадное усилие, чтоб руки не тряслись от волнения, разливаю вино по бокалам. Под подавляющим взглядом Александра, это словно пытка. Чувствую себя сдающей экзамен, не зная билет. Блузка уже, наверное, промокла от напряжения.

В голову настырно лезет кадр нашей прошлой встречи. Зажмуриваюсь, изо всех сил стараясь прогнать навязчивые мысли. Как все выдержать? Нереально! Внезапно от нервного перенапряжения, руку непроизвольно сводит и вино немного проливается мимо бокала на белоснежную скатерть. Неловко поднимаю растерянный взгляд и моментально отвожу.

Пролитое вино ощущается последней каплей в море терпения и хорошо показывает мою неспособность справиться даже с обыкновенной работой в присутствии Александра. Слишком тесно рядом с ним. Даже в огромном пространстве зала он слишком давит своим присутствием. Он слишком… здесь…везде… со мной…

Забираю поднос и стремительно направляюсь в сторону кухни. Можно сказать, позорно сбегаю от проблемы, понимая, как в данную минуту мне необходима передышка. Больше нет сил выдерживать его «компанию». Вхожу на кухню и опускаюсь на первую подвернувшуюся поверхность, оказывающуюся креслом. Сижу так некоторое время, не моргая смотрю в одну точку и массирую голову, переполненную всевозможными мыслями. Когда начинаю чувствовать на себе любопытные взгляды персонала, с тяжелым вздохом поднимаюсь и возвращаюсь к работе.

Снова собираю на подносе заказанные закуски и направляюсь обратно в зал. Не успеваю выполнить задуманное, дверь порывисто раскрывается. Еще бы немного и получила бы по носу. Я вынужденно отхожу немного назад, напряженно вглядываясь вперед — туда, где появился Александр. Он заполняет проем, практически не оставляя пространства для маневра с подносом. Я, застигнутая врасплох, застываю в ожидании и смотрю на него, не сводя изумленного взгляда. Меня мучают тысячи вопросов о том, что привело его сюда? Решил что-то дополнительно заказать? Или пришел ко мне!? Так и смотрим друг на друга некоторое время, а я совсем не знаю как себя повести, поэтому молчу.

Снова собираю на подносе заказанные закуски и направляюсь обратно в зал. Не успеваю выполнить задуманное, дверь порывисто раскрывается. Еще бы немного и получила бы по носу. Не ожидая этого, отхожу немного назад, напряженно вглядываясь вперед — туда, где появился Александр. Он заполняет проем, практически не оставляя пространства для маневра с подносом. Я, застигнутая врасплох, застываю в ожидании и смотрю на него, не сводя изумленного взгляда. Меня мучают тысячи вопросов о том, что привело его сюда. Решил что-то дополнительно заказать? Или пришел ко мне!? Так и смотрим друг на друга некоторое время, а я совсем не знаю, как себя повести, поэтому молчу.