Неформат

— Где ты была все эти годы, сладкая моя?! — Леня не просто услышал этот ее стон, будто в себя втянул, глотнул, даже с губ слизнул отголоски. Отчего она вся мелко задрожала в его объятиях и рассмеялась одновременно.

Не сумела ответить.

Резко вдохнув, Леня перехватил ее удобней одной рукой под бедра, а вторую закинул вверх, проследив ее плечо, щекоча кожу под тканью, будто хотел переплести их пальцы на своем затылке… Только, не зная, надавил, зацепил запястье, с которого так никуда и не делся синяк.

Ксюша непроизвольно ухнула и скривилась от боли. И этот звук сложно было спутать с недавним стоном, полным страсти. Так, что Леня тут же застыл, немного отстранился от ее губ и настороженно, внимательно всмотрелся в глаза Ксюше, позволив ее телу скользнуть по его, и осторожно поставил ее на пол, хоть и не отпустил от себя ни на шаг.

Она и не рвалась, кстати.

— Прости. Сильно надавил? — явно встревожившись, и даже с некоторой виной, уточнил мужчина. — Не хотел… У меня от тебя так крышу сносит, совершенно про контроль забываю.

Как он может так ровно говорить?! Не шаман, часом? Ксеня просто выровнять дыхание не могла после этого сногсшибательного поцелуя. Очередного. Похоже, это его отличительная черта — так целоваться.

Или фишка именно в них двоих вместе? Потому как, несмотря на ровную речь, она чувствовала, как ходила ходуном грудная клетка Лени.

— Ты не при чем, — вымученно улыбнулась Ксюша, прислонившись лбом к его плечу.

Только сейчас задумалась до чего он высокий и большой, и действительно сильный… Вчерашний вечер сказался, не иначе. Но это не Леня причинил ей боль. Ведь в чем-то Леонид даже массивный. А ей не страшно. До сих пор пульс в ушах грохочет, рот влажный, натертый его ртом, и в животе жаркий, пульсирующий шар откровенного желания. А вот Макс, казалось бы, знакомый до мелочи, вчера напугал реально…

Возвращаясь к Максу, кстати. Леонид не оставил и не пропустил ее ответ. Нахмурился и, еще немного отклонившись, хоть и продолжал обнимать Ксюшу рукой за пояс, осторожно опустил ее ладонь со своей шеи. И до того, как она догадалась, что он дальше сделает, Леня просто взял и сдвинул рукав ее блузы вверх.

— Дерьмо! — выдохнул мужчина сквозь зубы.

В кабинете, как сумерки упали, ей-богу. Дышать стало тяжело от гнева, который словно проецировал Леня.

Впервые она увидела, как его глаза действительно темнеют, наполняясь мрачными, злыми тенями. Тем буйством, которое Ксеня всегда в мужчине ощущала, но настолько же хорошо контролируемым, как и все его тело. Кроме их страсти, похоже, которую ни один из них контролировать не мог.

— Это что? — отрывисто и напряженно, словно не так и хорошо справлялся с собой, тихо уточнил Леня, рассматривая ее синяк, явственно повторяющий следы крупных пальцев…

Но вот его пальцы, удерживающие руку Ксюши, оставались очень нежными и мягкими.

Говорить об этом не хотелось. Противно вспоминать было. Отвела глаза.

И Леня это ощутил.

— Ксюша, поговори со мной, пожалуйста, — мужчина ниже наклонился, стараясь поймать ее взгляд вновь. — Он тебя бил? — голос и тон Лени оставались такими же тихими, почти спокойными. Почти… А вот глаза выдавали с головой все бешенство, которое, похоже, охватило Леонида от одной только мысли о подобном.

Надо было прояснить.

— Это я вчера заявила, что развод будет точно, чтобы он ни думал, — вздохнув, она отстранилась сама и отступила к столу. Леня не хотел ее отпускать, ощущала, но и не удерживал. — Макс… мой муж… он видел вчера нас в парке утром. Не знаю, зачем-то следил, — передернула плечами и поморщилась от ноющей боли от этого движения. А в руках Лени забывала о той, странно. — Видно, понял, что я рву с ним. Действительно серьезно настроена… — помолчала, посмотрев зачем-то на статуэтку, спокойно «сидящую» на ее столе, будто сил от нее набиралась. — Пришел домой выпивший. Никогда раньше руку не поднимал, а вчера… Схватил меня, разозлился. И ударил бы, если бы дочь на кухню не зашла, испугалась…

— Он и на нее руку поднял? — голос Лени уже не звучал ровно. Тихо, да. Но вибрировал такой яростью, что Ксюша удивленно обернулась.

Однако и теперь не испугалась его. Было очевидно, что гнев в Леониде вызвали слова Ксюши о поведении Максима накануне.

— Нет. Нет, — покачала головой. — Отступил, и меня больше не тронул. Я его выгнала в итоге из квартиры. И адвокату твоему ночью уже звонила. Потому и так с заявлением торопилась. Не хочу, чтобы Макс пугал Маргариту. Чтоб меня еще… так, — попыталась натянуть на губы уверенную улыбку, но Леня, кажется, на раз-два раскусил ее игру. — Только хочу вечером замки поменять. Боюсь, как бы он и правда не обидел Марго… Господи! Столько лет с человеком прожила, а… ничего о нем не знаю, кажется! — само вырвалось, не хотела жаловаться.

— Мне можешь не рассказывать, — ирония в смешке Леонида подсказала, что и он проходил через подобное неприятное открытие. Отчего стало немного легче. — У меня есть хороший слесарь. Давай, я сейчас позвоню, уверен, вечером все сделает без проблем… — предложил тем временем Леня.

И вот тут Ксюша почему-то… нет, не испугалась. Но впервые задумалась о том, что, в принципе, мало знает о Лене, пусть его дружба с Женей и Ольшевским и является для нее хорошей рекомендацией. Да и все то, что их двоих буквально схлестывало друг с другом — ох! Ксюша даже думать об этом спокойно не могла. У нее ноги подкашивались, когда этот мужчина просто попадал в поле ее видимости.

Но стоило зайти речи о намеке на безопасность Марго, тем более после вчерашнего, и включился некий здравый смысл, который не заботился о самой Ксюше, видимо. Зато на полную мотивировался материнским инстинктом. И тем, каким образом ее отношения с Леонидом… ну, или то, что пока еще странно называть настолько громким словом, могут сказаться на дочери?

Да и просто, ведь правда не собиралась на Леню все свои проблемы сбрасывать.

— Спасибо, но я, наверное, через приложение вызову, уже так делала, — улыбнулась она. — Да и не должен ты все мои проблемы решать, правда. Разберусь. За адвоката и так тебе безмерно благодарна.

И обидеть его не хотела. Но и… не была уверена, и все тут. Марго… Не могла не думать о дочери.

Леня, как ей показалось, то ли догадался, то ли понял, что заставляет Ксюшу отказаться.

— Хорошо. Но если что, набирай сразу, — не настаивал больше. — И… если этот Максим еще раз попробует… Немедленно звони, хорошо? Пожалуйста, пообещай мне, — он так глянул, что сразу стало ясно: говорит очень серьезно, и вот в этом не отступит ни на пядь.

Ксюша к такому не привыкла. Но все внутри дрогнуло и стало как-то подозрительно горячо в груди.

— Хорошо, позвоню, — не спорила.

— Тогда пошли нормально обедать, — Леня аккуратно взял ее не поврежденную руку и потянул к выходу.

А Ксюша так углубилась в осмысление своей реакции на его просьбу, заботу и само отношение Лени, что как-то забыла, что, вообще-то, собиралась изначально отказаться от обеда.

И меню он ей сегодня не дал. Более того, сделал такой заказ, что придраться Ксюше было не к чему: овощной салат, даже без сыра, бурый рис с вареными овощами и куриное филе, просто поджаренное на гриле без жира… Официант посмотрел на них странно.

Зато сама Ксюша просто отвести глаз от Лени не могла — как он умудрился понять ее настолько и выбрать это? Почему так поступил… Еще и себе заказал то же самое, только порцию больше.

— Не смотри на меня так, — отложив меню в сторону, Леня поймал этот взгляд. Сам застыл, в ее лицо всматриваясь, и Ксюша очень ярко вчерашний парк вспомнила, там он тоже что-то подобное говорил. — Скажу начистоту: я не в восторге от такого обеда и особенно от того, что ты, похоже, питаешься подобным образом регулярно, почти не позволяя поблажек. Если вообще питаешься, так честнее, наверное… Но, — он приподнял руку, когда Ксюша уже собралась возразить, давно привыкнув отражать любые нападки и комментарии. И улыбнулся ей настолько открыто, мягко и с таким восхищением в своих треклятых глазах, что Ксюша забыла, о чем вообще спорить собиралась. — Не сегодня. Я понимаю, что сейчас эту тему поднимать не стоит. Рано.

И вот на этом закончив, он просто опустил ту самую руку на ее ладонь, мягко погладив синяки на запястье Ксени. Поднял их ладони и еще более осторожно, с невероятной бережностью, которую сложно было бы ожидать от мужчины таких габаритов, прижался вдруг губами к тем дурацким синякам!

А Ксюша… что ж, ей тоже не хотелось начинать извечный раздражающий ее спор за отстаивание своего выбора питания. Не тогда, когда все внутри сдавило непонятным, совершенно незнакомым и неведомым спазмом какой-то дикой нежности и новой трепетности тонкой связи, протянувшейся между ними. Когда? Откуда? Почему? Не знала ответов на эти вопросы, но и отрицать то, что сейчас не давало нормально вдохнуть, не могла. Потому и промолчала.

Куда приятней было сидеть с Леней рядом так, что их колени соприкасались под столом, позволять ему держать себя за руку и говорить о мелочах. Оказалось, что его собственный офис находится в соседнем квартале, вот Леня и надеялся, что ей захочется теперь с ним чаще обедать, и сразу на все эти обеды ее и приглашал. Ксюша рассмеялась такому оформлению приглашения. Думала сказать, что не уверена, но именно в тот момент принесли их заказ, и, глядя на тарелку, полную еды, которую перед ней поставили, вдруг осознала, что голодна безумно. Настолько, что отказаться просто не сумеет.

— Боже, я, из-за всего происходящего, действительно не помню, когда нормально ела, — неожиданно и для себя самой тихо покачала головой. — С этими дурацкими нервами…

— Я это понял, — Леня глянул на нее из-под бровей, что показалось несколько сурово, потому как он, даже сидя, был прилично выше. Но дальше тему вновь не развивал. — Приятного аппетита, Ксюша, — он все-таки отпустил ее руку, видимо, чтобы обоим было удобней есть.

После настолько замечательного обеда, еще одного поцелуя, которым Ксеню наградили за «чистую тарелку» (не иначе), когда провели в галлерею, было даже немного боязно. Чего теперь ждать от провидения и ее «острячки судьбы»?

Но Марго нормально вернулась домой, позвонив, что никого в квартире нет. Сам Максим набрал ближе к вечеру и, даже без угроз, обвинений и истерик, извинился за свое вчерашнее поведение. Очень просил встретиться с ним и поговорить нормально. Согласен был и на «нейтральную» территорию.

Однако Ксюше настолько не хотелось портить этот день, что она решилась разговаривать с Максом только завтра. И от своей идеи с заменой замков не отказалась. Не всех, конечно, основной был единым комплексом с самой дверью, какая-то сложная конструкция. Специально когда-то так заказывали, для большей безопасности. Глупо было ту трогать. Но второй все-таки заменила, вызвав слесаря и вручив новые ключи Марго. Постаралась успокоить дочь, рассказав, что отец звонил и извинялся, и что они завтра спокойно обговорят все случившееся — девочка тоже должна понимать и, главное, знать о том, что происходит, как ей казалось. Ведь это напрямую касалось их всех.

Нанесла мазь на запястье, с трепетной и чувственной дрожью во всем теле вспомнив, как Леня нежно гладил эти синяки и целовал ее кожу.