Влюбиться на максимум

Глава 31

Саундтрек: Даша Эпова — Осень

На дворе ночь, а я у дома Макс гипнотизирую её окно. Какого хрена я здесь? Просто не могу уснуть, если не увижу. Чего проще — позвони и попроси выйти? Не спит ведь, виден свет лампы. Но я стою и кручу долбанный телефон в руке, боясь набрать её номер.

Сыкло!

" Макс, выйди на улицу".

Сообщение улетает адресату. В ответ:

М: " Ты время видел? Что я маме скажу? "

Я: " Под окнами кто-то мяукает… Макс, пожалуйста".

М: " С ума сошёл? Глупее причины я не слышала".

Я: " Придумай что-нибудь".

В окне появляется на пару секунд её силуэт и исчезает.

Ответа нет.

Через пять минут она, как вор, крадучись выходит из подъезда.

— Ты нормальный? Ночь на дворе, — шепчет, подходя ко мне.

— Темнота — друг молодёжи.

— Ага, в темноте не видно бьющих рожи. Надеюсь, ты ко мне после процедуры "любви" приехал, — издевается.

— Ты мне это ещё долго припоминать будешь?

— Конечно. Ты мне напрямую сказал, что дрочишь.

— Фу, Макс! Слово-то, какое противное!

— Зато в самую точку. Прости, но у меня с этим большие проблемы, ненавижу тех, кто " это" делает, — брезгливо ведёт носом.

— Значит всех. Все этим занимаются. За исключением тебя. Но ты у нас святая.

— Представь себе! Я такой херней не страдаю и как-то не умерла, — грубо.

— Вам девушкам проще…

Мой запал на ссору вдруг пропал, я не за тем сюда приехал. Окинул её взглядом, по лицу поползла улыбка. На ней милая девчачья розовая пижама с серым зайкой и теплые тапочки с заячьими ушками. Ободочка на голове только не хватает. Вместо него два хвостика. Чёрт, сейчас она похожа на настоящую девочку.

— Чё ты лыбишься? — смотрит на себя и запахивает куртку, которая одета поверх пижамы.

— Миленько, — давлю смех. — Зря закрылась. Тебе идёт.

— Дома холодно, отопление ещё не дали.

— Я понял, — хихикаю.

— Да иди ты! — обижается и собирается уйти.

— Стой, ну не уходи. Обещаю, я больше не буду, — хватаю её за руку и возвращаю. — Мне нравится, правда… Просто я привык видеть тебя в другой одежде, более мужской что ли. А тут такая девичья пижама. Твой образ жизни совершенно не вяжется с твоей одеждой.

— Это мамин подарок… Она обижается, если я не ношу то, что она дарит, — оправдывается.

— А если я тебе что-нибудь подарю, ты наденешь? Я люблю кружевное бельё на девушках, — пытаюсь заставить её смутиться.

— Не надену!

— Почему? — тяну её к себе за руку.

Она холодная. Беру обе ладони в свои и дышу в них, чтобы согреть.

— Оно неудобное, — смотрит на мои действия.

— Уже надевала? Удивляешь. Пойдём в машину, там печка.

— Нет. Я лучше домой пойду, — вытягивает свои руки из моих.

— Не отпущу, — обнимаю и прижимаю к себе.

— Ведёшь себя, как школьник, — упрекает меня.

— Это плохо? — утыкаюсь носом в её шею и слегка целую.

От неё пахнет малиной.

— Не знаю…

— Подумаешь немного инфантильный. Все мужики такие, — слегка прикусываю мочку уха, она громко вздыхает.

Обнимает меня за пояс и просовывает руки под кофту. Вздрагиваю от её обжигающе холодных ладоней. Какая разительная перемена. Началось всё с обвинений, что я онанист, а теперь сама прижимается ко мне.

— Заморозить меня решила?

— Немного. Ты такой тёплый, — неожиданно ласково. — Пошли ко мне, — ошеломила своим предложением.

— А Вера Юрьевна?

— Она спит…

— Хорошо… Это что-то новенькое.

— Только сразу предупреждаю — ничего не будет!

— А зачем тогда зовёшь? — улыбаюсь.

Я и не планировал ничего такого.

— Холодно здесь.

Поднявшись в квартиру, тихонько прошмыгнули мимо спальни мамы Макс в комнату. Там тепло, в углу греет обогреватель.

— И чем ты тут занималась, пока я тебя не потревожил? Читала психологию отношений? — беру книгу на столе.

— Биологию учила, завтра контрольная будет, — забирает и кладёт обратно.

— Ясно. Жарко у тебя, — подергиваю кофту на груди.

— Я перед сном включила комнату нагреть, зуб на зуб уже не попадает, — нажала на кнопку выключения обогрева.

Пока она стояла спиной, я скинул худи и остался в одной майке. Развернулась ко мне и открыла рот, на щеках заиграл румянец.

— Чем займёмся? — огляделся, как ни в чём не бывало, не думая о её смущении.

— Не знаю… Можешь мне свой предмет помочь сделать, — растерянно и отводя глаза в сторону.

— Я думаю, ты и сама прекрасно справишься. Обещаю, не спрашивать тебя на следующем уроке, — подошёл к ней ближе и обнял. — Предлагаю практику по поцелуям.

Моя маленькая девочка улыбнулась, встала на цыпочки и поцеловала, обвивая руками шею.

— Смело, — произнёс в губы.

— У меня хороший учитель.

Я припал к её губам и не мог от них оторваться. Сознание мутнело, желание сжигало, но я сдерживаю себя. Уложил Макс на кровать, она сильно обмякла, и ноги еле держат. Опускаюсь на неё.

Рука скользнула по животу, ощущая мышцы пресса. Я от него тащусь… Кто-то прётся от задниц или груди, а я от накачанных косых мышц. Выше к груди, слегка массирую и слышу слабый стон Макс.

Я мазохист. Распаляю девчонку и напрягаю себя, зная, что ничего не будет. Да, хочу её, как никого за всю жизнь. Но не могу торопить события, Макс должна дозреть и сама захотеть этого, а сегодня я уже был на грани нарушить обещание.

Убираю руку и просто продолжаю целовать, пока она не взвизгивает от того, что я прикусываю ей губу.

— Больно!

— Прости, — шепотом. — Я увлёкся. Ещё болит? — провожу пальцем по раненой нижней губке.

— Немного.

Растягиваюсь на кровати, нужен перерыв. Макс пристраивается рядом и кладёт голову мне на грудь. Снял резинки с её хвостиков и запустил пальцы в волосы. Залип на этом процессе, перебирая шелковистые локоны.

— Что чувствуют мужчины, когда они с девушкой? — задает, по-моему, слишком откровенный вопрос.

— В каком смысле?

— В этом самом. У тебя же были девушки, что ты к ним чувствовал?

— Всякое… Симпатию, — увиливаю.

— Гордей, я не про то спрашиваю, — злится.

— Странно, что ты вообще этим интересуешься. Зачем?

— Мне интересен процесс.

— Посмотри фильм 18+.

— Тебе сложно ответить? — приподнимается и смотрит на меня.

— Нет. Просто не знаю, как объяснить. Это физиология… Ты видишь красивую девушку, выделяется тестостерон, у тебя встаёт и если она не против, то всё происходит.

— А если девушка не красивая? — усмешка.

— Значит, это любовь, — провожу пальцем по её опухшим губкам.

— Со всеми одинаковые ощущения? — продолжает пытку.

Кручу головой в отрицании.

— Почему?

— Ты почемучка какая-то! Не в курсе я. Бывает сильное притяжение, а бывает, нет. К чему эти вопросы, Макс?

— Говорю же — интересно. С кем мне разговаривать на такие темы? С мамой неудобно, с друзьями тем более.

— Нашла в моём лице подопытного кролика?

— Есть немного, — вставляет кончик пальца в рот.

— Не делай так!

— Почему? — опять этот дурацкий вопрос.

— Это жутко возбуждает. Я и так на пределе. Вот тебе и ответ на твои вопросы.

Она несколько раз погружает и вытаскивает пальчик изо рта, дразня меня. Я издал недовольный рык.

Смеётся! Ей забавно, а у меня уже стояк больше часа и мне скоро станет хреново, если не отпустит.

— Ложись спать, искусительница, — прижимаю её голову к своему плечу.

— Ты у меня ночевать собрался? Мама ругаться будет! — приподнимается, смотрит испуганно и по-детски, широко открыв глаза.

— Имей совесть! Сначала соблазнила приглашением, потом поцелуями, разговорами странными. А теперь меня на улицу? Как паршивого котёнка? Ну, нет! Я здесь останусь. И с Верой Юрьевной мы как-нибудь разрулим это дело.

— Гордей!

— Я двадцать три года Гордей. Я никуда не пойду. Там холодно.

— А на работу утром?

— Мне ко второй паре, так что я успею, — снял майку, лёг и поёрзал, устраиваясь поудобнее.

Похлопал по плечу, приглашая снова на него лечь. Она немного посомневалась, но потом всё же легла, осторожно прикасаясь пальцами к груди. Они словно ток пускают в моё тело, отвлекая ото сна. Но не попрошу убрать, мне нравятся эти ощущения.

— Добрых снов, Масяня, — произношу в её макушку, прижимая к себе.

— Не называй меня так. Терпеть не могу — бубнит сонным голосом.

— У тебя должно быть ласковое прозвище, — тоже медленно погружаюсь в сон.

— Тебя вообще Горынычем зовут… — проваливается в сон.

— Знаю. Меня так в детстве в детском саду звали.