Влюбиться на максимум

Глава 50

— Не тупи, Егор, назови классификацию солей в зависимости от силы исходных кислот и оснований, — стучу ему ручкой по лбу.

— Без понятия, — притворяется, что не знает.

— Не придуривайся! У тебя по химии пять, — кошусь на него.

— Ладно-ладно… Образованные сильным основанием и слабой кислотой, сильной кислотой и слабым основанием, слабым основанием и слабой кислотой, сильной кислотой и сильным основанием. Верно? — улыбается.

— Верно.

— Последние не подвергаются гидролизу. Макс, перестань меня мучить формулами. Лучше устрой пытку поцелуями, — дергает меня за колени так, что моё кресло подкатывается к нему, и я впечатываюсь в него.

Я легко чмокаю в губы, а на попытку сделать поцелуй более глубоким, закрываю рот Фролова ладонью.

— Ещё физика…

— Ааа, — стонет недовольно. — Макс, впервые за неделю у нас шанс побыть вдвоём, а ты с этими дурацкими уроками.

— У нас вагон времени! Мама домой сегодня не вернётся, они с отцом сначала на дне рождения будут зависать, потом к нему поедут.

— А тебя не позвали? — осторожно интересуется. — Ваша семья же с Калиниными дружит…

— Приглашали, но я не пошла… Кто с тобой уроки делать будет, убогий? — смеюсь над ним.

— Вредина, — тянет к себе на колени.

После разговора с Гордеем неделю назад мне стало легче, и я снова возобновила дружбу с Егором. Но иногда мне было очень тоскливо и одиноко. Не хватало чего-то. Наверное, страсти, которая была с Калининым. С Фроловым всё не так.

Как только наши губы слились в поцелуе, раздался звонок в дверь.

— Ты кого-то ждёшь? — отстранился от меня.

— Нет… Интересно, кого там черти принесли? Не выходи, вдруг кто знакомый к родителям, скандал будет, если им расскажут.

— Хорошо.

В камеру не видно кто пришёл, её просто закрыли рукой.

— Кто? — робко.

— Я.

Этот голос я узнаю по одной букве. Он засел в памяти занозой.

— Открывай, Макс. Нам нужно поговорить, — требует Калинин, стуча в дверь.

Блин! Ну, какого… тебя принесло?!

Выдыхаю и открываю замок.

Гордей стоит у двери и нагло улыбается, похотливо осматривая меня. Я знаю этот взгляд…

— Ты пьян…

— Подумаешь, немного выпил, — хихикает.

— Немного? Не льсти себе. Бутылка, не меньше.

— Не считал… не знаю… Пригласишь или тут будем общаться?

— Нет. И вообще сейчас не самый подходящий момент, — пытаюсь закрыть дверь у него перед носом.

Но он вставляет ногу в щель и не даёт сделать мне это.

— Чё это? — кривит лицо.

— Я занята, — складываю руки на груди.

Он уже тем временем вошёл.

— И чем? — снова улыбается, сверкая захмелевшими глазами.

— Я не одна, — опускаю глаза в пол.

— О как! И кто этот храбрец? Эй, кто там, выходи! — кричит на всю квартиру, присвистнув.

Из комнаты вышел Егор и посмотрел на нас, в глазах недоумение.

— Что происходит?

— Что происходит… что происходит? — мямлит издевательски Калинин. — Разговор происходит. А ты здесь лишний.

— Это тебя никто не звал, — бешусь от этого пьяного придурка.

— Значит, ты меня на него променяла? — кивает в сторону Егора.

Кажется, в тепле его развозит ещё больше.

— Представь себе!

Гордей хватает меня за руку и притягивает к себе.

— А он знает, что у нас с тобой было? — снова несильно присвистывает и дерзко смотрит на Фролова.

У меня пропадает дар речи и пересыхает во рту. Я могу только лишь открывать его, как рыба на берегу. Егор смотрит на меня с таким отчаянием и непониманием, что внутри всё переворачивается.

— Мудак! — пихаю Калинина, он пошатывается. — Проваливай! И не приходи больше! — выталкиваю его за дверь.

— Макс, это правда?.. То, что он сказал — правда? — срывается Егор.

— Правда…

— И когда? — почти шепотом.

— Две недели назад…

— То есть, ты сначала гуляла со мной, а потом поехала к нему? — взрывается.

— Это случайно получилось…

Как же это глупо звучит с моих слов.

— Случайно? Случайно можно удариться или споткнуться, но не переспать, Макс! — уходит в комнату и возвращается с рюкзаком. — А я думал, что с тобой происходит последние недели? Пытался понять: где я накосячил, что ты от меня шарахаешь. А оказалось, что ты просто переспала с другим…

— Не надо ревности, — внутри не обида на его слова, а злость из-за нелепости всей этой ситуации.

Не ожидала от Калинина, что он ударит вот так в спину, с нескрываемым хладнокровием, чтобы задеть и унизить меня.

Егор уже стоит полностью одетый, опустив голову, и держится за ручку двери.

— Знаешь, я осуждал Лаврова, что он так подло поступает с Линкой, имея девок на стороне. Но ты не лучше…

Хлопает дверью и уходит, не взглянув на меня.

— Да пошли вы! Достали! Все такие ранимые! — кричу в пустоту. — Думаете, мне не хреново? Может ещё хуже, чем вам, — сбавляю тон до шепота. — Чтоб ты сдох, Калинин! Может, так я выдохну спокойно, — кидаю в сердцах.

Тревожный сон нарушает звонок телефона. На часах три ночи. Кому неймётся поговорить со мной? Я пару часов назад только заснула, протупив весь вечер, после ухода Фролова.

На экране высвечивается " Макарова". Тебе-то что надо? Егор нажаловался?

— Да? — мой голос хрипит.

— Макс, какого чёрта не отвечаешь на сообщения? — взволнованно.

— Ты время видела? Я сплю.

— Какой сплю?! Весь колледж на ушах. В чат класса загляни. Калинин разбился…

После этих слов я уже не слышала, что она говорит, звук пропал в моей голове, как в вакууме.

Трясущимися руками открыла чат. Там два видео и несколько фотографий. Машина на них — один сплошной кусок искорёженного железа. Это его Мазда, номера точно его…

На видео видно, как из тачки спасатели вырезают парня без сознания с разбитой головой. Его быстро переносят на носилки, и увозит скорая помощь.

Это Гордей…

" Бойся желаний своих".

О, Господи! Я же ему смерти пожелала…

Я же не взаправду! Просто брякнула со злости.

— Мам? — набираю её номер.

— Да… — отвечает уставшим и подавленным голосом.

— Это правда, да? Он разбился? Насмерть? — всхлипываю.

— Нет… Мы сейчас в больнице с его родителями. У него разрыв селезёнки и внутреннее кровотечение, его оперируют. Ещё что-то сломано и закрытая черепно-мозговая.

— В какой вы больнице, я приеду…

— В областной хирургии. Только не приезжай, ты ему всё равно не поможешь. Сейчас всё от врачей зависит. Борис Васильевич сказал, что его спасло, что он был пьян и расслаблен, иначе точно бы насмерть убился. Хотя… Был бы трезв, может и не вытворил такое…

— Что он сделал? — внутри всё упало.

— Выехал на красный свет перед фурой. Девушка, которая с ним была, сказала, что он специально это сделал, высадив её перед этим на перекрёстке.

— Девушка?

— Да. Они в клубе познакомились…

Отлично Калинин! Гульнул напоследок, а потом решил руки на себя наложить? Идиот!

— Позвони мне, как что-то будет известно.

— Хорошо…

Ярость смешалась с тревогой и беспокойством за него. Одновременно ненавидела и молилась за его жизнь. Что будет, если он умрёт?

Я такое точно не вынесу…