Красавица и игрок

Ронан сжимает мое плечо на удачу, и, поскольку Мелинда все еще смотрит, он накрывает мои губы своими в нежном поцелуе. От него пахнет мужественным мужчиной, а его бледно-голубые глаза излучают тепло (фальшивое!), Когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты можешь делать все, что захочешь, детка.

Я оглядываюсь, когда Мелинда выбегает из гостиной.

— Это работает, — шепчет он мне на ухо, его губы скользят по моей коже.

Я подавляю покалывание, когда приближается Соня.

В старших классах мы вращались в разных кругах, но у нас с ней был ужасный общий урок физкультуры в выпускном году. Я помню ее немного неуклюжей, но дерзкой, когда того требовало время. С прямыми темными волосами до плеч, большими белыми очками и дерзким носиком, она хорошенькая.

— Мне нравится твоя рубашка, — говорю я. Она белая со знаком мира и надписью МИР, ЛЮБОВЬ И ОВОЩИ.

— Спасибо, х очешь, я тебе все тут покажу? — спрашивает она.

— Конечно, — говорю я. — Я в кабинете 333.

Попрощавшись с Ронаном, мы выходим из комнаты и направляемся по левой стороне коридора в направление, противоположное тому, куда Ронан повел меня на прошлой неделе. Она указывает на кафетерий, дорогу в спортзал и другие важные ориентиры. Мы возвращаемся назад, и я заглядываю в разные классы, вздрагивая, когда вижу, что мой находится прямо напротив Эндрю.

Она проверяет свой телефон.

— Похоже, у нас все еще есть шесть минут. Потрясающе! Следуй за мной в особое место. Ты никому не можешь рассказать, хорошо?

— Эм, хорошо?

Быстрым шагом она заворачивает за угол, ныряет в темный коридор возле студенческих туалетов, а потом открывает дверь и вводит меня внутрь.

Я моргаю от тусклого света.

— Боже мой, сколько кладовок в этой школе?

Она поднимает брови.

— Три. Я знаю их всех. В комнате учителей всегда многолюдно, и это лучшие места для уединения. Ходят слухи, что Мелинда пыталась загнать Тренера в угол в одном из них, например, она заперла дверь и не позволила ему уйти, но я не знаю, правда ли это. Может быть, это был его кабинет? Ни для кого не секрет, что она охотится за ним.

— Расскажи мне об этом, — ворчу я.

Она лезет в карман своих черных брюк.

— Вот, попробуй это. Это мое дополнение. Надеюсь, тебе нравится аромат мяты. У меня может быть ванильный или клубничный. У меня их так много. Я получаю их от детей ежедневно. — Она протягивает две электронные сигареты и горсть стручков.

У меня открывается рот.

— Ты вейпишь на территории школы?

— Не будь стукачом, Нова, но, черт возьми, да. Всем нужен перерыв.

Я хихикаю.

— Я всегда думала, что ты паинька, за исключением тех случаев, когда мы пропускали физкультуру.

Она сосет электронную сигарету, пар клубится вокруг шкафа. Она усмехается.

— Мы собираемся быть друзьями?

— Определенно.

— Я могу сказать, что ты нервничаешь из — за девиантов, с которыми тебе предстоит столкнуться…

— Девианты?

Она ухмыляется.

— Я шучу. Поверь мне, я люблю этих детей, и преподавать науку — это потрясающе, но учителя английского языка дадут тебе детей, которых они не хотят. Миссис Петтигрю — глава отдела и тупица. Кстати, я неравнодушна к британским словам.

— Черт возьми, все дети должны быть желанными, — бормочу я.

Она хихикает и делает еще одну затяжку.

— Я провела там лето за границей, и это запомнилось мне навсегда. Итак, вот в чем дело: есть хорошие и плохие учителя, как и в любой профессии. Все, что я говорю, это то, что Петти Петтигрю выбрала вишенку, которая получила твой класс, и угадай, кто ее лучший друг?

— Мелинда?

— Да, и Мелинда также преподает английский для младших школьников. Но не беспокойся о своем первом родео в жизнь похотливых подростков. Я собираюсь помочь тебе.

Она вспыхивает улыбкой.

— Кроме того, директор Ланкастер попросил меня быть твоим наставником.

— И мой наставник курит. — Я ухмыляюсь, когда беру электронную сигарету и делаю затяжку, а затем давлюсь ароматом. Я возвращаю его обратно. — Я откажусь от этого, но спасибо, и да, я нервничаю. Есть какие-нибудь советы?

— Мой совет — войти туда как задира. Притворись, что они заключенные, хотя это, конечно, не так. Входи в двери жестко. Стукни кулаком по столу, маршируй, как сержант, разглагольствуй и бреди о том, какая ты подлая, и не позволяй им давать тебе слово. Если ты начнешь мягко, они съедят тебя живьем. Ты всегда можешь быть милее, но они не купятся на это, если ты вдруг станешь жестким. Ты их уже потеряла.

Мои глаза расширяются.

— Поняла. Быть жесткой.

— Теперь давайте перейдем к хорошему. У вас с Мега Тренером что-то есть?

Я делаю паузу, затем киваю и улыбаюсь.

— О да. Он… — Под запретом. — Потрясающий

Она прищуривает глаза.

— Это звучало фальшиво. Ты вкладываешь свой акцент. Что происходит?

Прозвенел еще один звонок.

— Звонок. Нет времени. — Она встает и отчаянно машет в воздухе.

— Увидимся за обедом. Удачи, и дай мне знать, если мне нужно кого-нибудь избить. Ура!

Мы выскальзываем за дверь и попадаем в толпу студентов, спешащих к своим шкафчикам. Тогда я говорю ей "пока" иду к моему классу.

Я делаю паузу, когда мои глаза ловят Эндрю, стоящего на своем подиуме. Вокруг него несколько студентов, и он улыбается, его поза легкая и уверенная, и меня поражает, что он любил историю США в школе.

Интересно, хороший ли он учитель, а не один из тех скучных, о которых говорит Сабина? Он бросает взгляд на дверь, видит меня и неуверенно улыбается.

Моя грудь странно сжимается.

После того, как он уехал из Нью-Йорка, я заставила себя стать сильнее, носить броню рядом с мужчинами, никогда не подходи слишком близко. Я спрятала его в темный чулан своего разума, как забытый свитер. Я сказала себе, что двигаюсь дальше.

Правда?

Он подходит к двери.

— Ты в порядке? Я могу войти и представить тебя?

Меня поражает воспоминание, одно из них, когда он дарит мне обручальное кольцо в день нашего выпуска перед всем классом. Черт возьми. Почему я вспоминаю о нем только хорошее? Он причинил мне боль. Ужасно.

— Я в порядке. Спасибо. — Я собираюсь повернуться, когда он произносит мое имя.

— Да?

Он засовывает руки в карманы брюк.

— Тебе не кажется странным вернуться сюда, знаешь, где мы…встречались?

Я напрягаюсь.

— Теперь мы другие люди. Это не то же самое.

— Ты и Ронан, да? Это было быстро.

— Мы познакомились в Нью-Йорке много лет назад.

— Ах. Я буду честен. Я разочарован… — Он останавливается и отводит от меня взгляд, затем потирает шею. — Извини. Это не совсем уместно, поскольку…

— Нет, это не так, — огрызаюсь я.

Он морщится.

— Увидимся за обедом.

И у меня будет Ронан в качестве буфера.

Я поворачиваюсь, чтобы пойти в свой класс.

Бруно опирается локтями на свою книгу.

— Мисс Морган, это дерьмо скучное.

Я сосредотачиваюсь на нем. Темноволосый мальчик с широкой улыбкой, он часть моего третьего урока.

Я скрещиваю руки на груди и сдуваю волосы, которые падают мне на лицо. Кроме того, моя помада исчезла, я скрепила мой палец, и я получила порез от бумаги.

Я измотана до предела.

Когда я пришла на свой первый урок, все разговаривали, две девочки встали со своих мест спорили из-за мальчика, а мальчик был посередине, подстрекая к этому. Одна девушка сидела за моим столом и просматривала учебник учителя, а другая пыталась быть ее наблюдателем. Кто-то написал на доске " Соси мой член ", и мой стул был перевернут вверх дном.

Я повысила голос и притворилась, что они самые худшие дети, с которыми я когда-либо сталкивалась. Я скрестила руки на груди и сверкнула глазами, когда объявила свое единственное дошкольное правило: садись и слушай внимательно!

К тому времени, когда все было собрано и я позвонила Роллу, я поняла, что они не прочитали домашнее задание от своих предыдущих учителей, поэтому мы читали Шекспира вслух. Некоторые студенты заворчали, один назвал меня словом на букву "ш" себе под нос, а один студент — парень по имени Калеб Карсон, тот, который столкнулся со мной, когда я вошла этим утром, — резко встал и вышел из моего класса, когда я позвала его. Что-то в его сгорбленных плечах укололо меня, но я не могла оставить свой класс. Я не сводила глаз с этой компании.

Второй урок был минимально лучше, и теперь я на последнем занятии.

Бруно одаривает меня очаровательной улыбкой, но я ни на йоту ему не доверяю.

— Вы согласны, что это скучно, — добавляет он.

— Абсолютно нет. — Я качаю головой, на моем лице, как я надеюсь, выражение “Эта литература потрясающая”, затем я обвожу взглядом класс, в основном футболистов, с несколькими девушками. Большую часть этого периода я читала задание, и ранее у нас была достойная дискуссия.

— Должны ли мы отвечать на вопросы в конце сцены? У нас игра в пятницу, и мне нужно сосредоточиться. — Снова Бруно.

Я зажимаю нос.

— До пятницы осталось четыре дня.

Майло, который сидит напротив него, бьет его кулаком.

— Мисс Тайлер, позволяла нам поговорить и потусоваться в классе. И она собиралась позволить нам посмотреть фильм вместо того, чтобы читать пьесу. Она была классной.

— Я не крутая, — отвечаю я.

Бруно испускает сокрушительный зевок и встает.

— Мне нужно в туалет. Где находится пропуск?

Я встаю из-за своего стола.

— Сядь, Бруно. Ты уже большой мальчик. Вернись обратно, верно? Ты можешь подержать это пять минут, а потом сходить в туалет между занятиями.

Он медлит у двери, размышляя, и я, прищурившись, смотрю на него.

— Не испытывай меня. Я дам тебе тайм-аут. — Я понятия не имею, что означает тайм-аут для подростка, но я могу придумать что-нибудь на лету… — Ты можешь стоять в углу до конца урока. Твой выбор. Твои последствия.

Он испускает вопиющий выдох и плюхается за свой стол.

Я подхожу к своему столу и прислоняюсь к нему.

— Вы больше, чем просто футболисты; вы умные молодые люди, которым нужен этот класс. Чтобы играть в футбол, нужно отдавать пасы.

Бруно закатывает глаза.

— Просто поставьте нам легкую пятерку или четверку. Мы никому не скажем.

Я сопротивляюсь желанию стукнуть его по носу, как Спарки.

Тоби ерзает за своим столом.

— Мы можем задать вопросы в конце, мисс Морган.

Бруно хохочет.

— Ты просто такой милый, потому что тебе нравится Сабиииина.

Я делаю шаг к столу Бруно, мой голос резкий.

— Никаких разговоров о моей сестре.

— Да, мэм, — отвечает он, расширяя глаза. — Она милая девушка. Действительно крутая для первокурсницы. Действительно супер потрясающая.

Я открываю его книгу, переворачиваю страницы и показываю пальцем.

— Прочти это вслух. Акт первый, сцена вторая, здесь.

Выглядя раздраженным, он наклоняется.

— Но, что касается меня, для меня это было по-гречески.

— Хорошо, — говорю я. — Это распространенная поговорка, которую мы используем каждый день, хотя большинство людей получают фактически неправильную цитату. Вместо этого мы говорим: ”Для меня это все греческое". Ты знаешь, что это значит?

— Что говорящий не понял, что было сказано. — Он ухмыляется. — Очень похоже на эту пьесу. Я продолжаю читать это, и ничего не имеет смысла.