(не) Покорное Счастье

Глава 14

Шура нарезала сыр, купленный в ближайшем к дому гипермаркете, открыла бутылку вина. На большую дубовую доску сложила веточку винограда и несколько ломтиков жаренного багета. Ноутбук, которым она так редко пользовалась, весело запиликал входящим видеозвонком в сиреневом мессенджере. Подхватив нехитрую снедь, девушка села за на время ставший компьютерным стол, и кликнула кнопку «принять».

На экране мелькнул знакомый серый квадрат, а затем появилось лицо Максима. Возмужавшего, немного постаревшего, с густой щетиной на впалых щеках, но все такого же родного и близкого, как и много-много лет назад. Казалось, они не виделись года два или три. Пандемия, дела, короткие звонки по телефону и катастрофическая нехватка времени на видеосвязь.

— Привет, Шурик, — улыбнулся Максим. — Похорошела-то как!

— Ой не льсти, — отмахнулась Саша, хотя комплемент этого мужчины ей явно согревал душу. — Обычная я.

— А я и не льстю! — Макс отпил пива из большой пузатой кружки, и закурил. — Помню тебя ещё пигалицей с косичками, а сейчас уже дама.

Саша невольно улыбнулась. Максим никогда не был серьезным. Даже перешагнув рубеж в сорок лет, он дурачился, как будто ему по-прежнему двадцать три, называя Шуру то высокопарно Александрой Петровной, то снисходительно «пигалицей».

— Через неделю у отца годовщина, — зачем-то сказала Саша.

Не то, что бы она хотела разбередить зарубцевавшуюся рану, или лишний раз понервировать Артема, который, как ей казалось, все ещё ревнует Макса к отцу. Хотя, объективно, это конечно лишь ее домыслы. Просто ей хотелось поговорить о папе с кем-нибудь, кто не станет говорить про него гадости. Может быть в глазах общественности Петр Рябцев и не был образцовым мужем, для большинства он хапуга, извращенец и властолюбец, но для Саши он был, есть и всегда остаётся любимым папочкой, который изо всех сил старался уберечь любимую доченьку о грязи реальности. И да, ему это удавалось. Удавалось настолько хорошо, что Саша вплоть до самой болезни не понимала, какие у него отношения с Максимом.

— Да, я помню, — кивнул Макс. — Поедешь к нему?

— Я куплю грейпфрут, — предугадывая неозвученную просьбу, сказала Саша.

Затем они оба выпили, он пиво, она вино. Обновили. Александра закурила, а Максим пожурил ее, что много курит. Та отмахнулась.

— Как твой показ?

Макс всегда спрашивал про работу, самую главную страсть Саши, в минуты, когда та грозила свалиться в пропасть отчаяния. Обычно это помогало. Александра легко отвлекалась и с удовольствием рассказывала о своих планах. Однако сейчас на душе было так паршиво, что даже разговоры о клиентах и платьях не могли избавить ее от гнилостного привкуса предательства.

— Я влюбилась, — меланхолично поведала Саша. — Дура.

— Почему дура? Любовь это прекрасно.

— Если любимый не тычет ножом в спину.

— Он изменил?

Александра стряхнула пепел, обтерла уголёк об край пепельницы, чтобы он приобрел форму конуса. Пожала плечами. Лучше бы Борис ей изменил. Право же, если бы ей в ателье принесли пачку фотографий, на которых возлюбленный залихватски жарит девиц лёгкого поведения, Саша самое большее отправила бы его в кожвендиспансер и СПИД-центр, проверяться на ЗППП и ВИЧ. Ее бы слабо тронуло даже если бы она застала Бориса с этой стервой Ириной. Черт с ним, даже если бы его на парней потянуло! Все это плотские потребности и неразборчивость. Они даже рядом не стоят с тем, что Борис выдал ее страшные секреты своей бывшей жене.

— Он рассказал одной твари про отца, а та пришла в ателье и ткнула мне в морду жёлтую газетенку с ним и тобой на первой странице.

— А такие есть? — удивился Максим. — Я думал Петр Павлович все подчистил.

— Я тоже так думала, — хмыкнула Саша. — Видимо она хорошо постаралась, чтобы мне подгадить.

Максим покачал головой, хлебнул пива и тоже закурил.

— Знаешь, я считаю, что тебе не стоит стыдиться отца. Он был хорошим человеком.

— Я не стыжусь! Меня бесит, что другие считают, что его личная жизнь это повод… — Саша всхлипнула, закрыла лицо ладонями.

Несколько минут она беззвучно рыдала, не в силах выразить всю ту боль и тоску, что накопилась в ее душе. Ей хотелось бы пожаловаться на братьев, на Бориса, на Ирину. Но больше всего ей хотелось выразить, как сильно она скучает по папе. Именно в этот момент Саше, как никогда, хотелось забраться к нему на колени, точно маленькая девочка, уткнуться лицом в шею. Он бы гладил ее по спине и утешал бы. А потом сделал бы так, что все проблемы решились бы словно по волшебству.

— Макс, — Саша подняла глаза на монитор, — а ты любил его?

По ту сторону экрана послышался вздох и хлопок двери. Макс посмотрел куда-то вглубь комнаты, видимо проводил взглядом Артема, и кивнул.

— Конечно, Шур. Двенадцать лет это не воды попить. — Он снова отпил пива и усмехнулся. — Хотя рука у него была крепкая. Помню, по-дурости решил в институте купить пару экзаменов. А ректор, собака, оказался хорошим приятелем Петра Павловича. Донес, скотина. И как только узнал? Ох, досталось же мне тогда!

Саша рассмеялась, представляя как отец отвешивает тогда ещё молодому Максиму оплеухи. Сама-то она никогда не испытывала его гнева, но братья частенько получали на орехи. Та же участь постигла и Макса.

— Я думала, отец тебя баловал.

— Ага, — фыркнул Макс, — как же! Влетало так, что мама не горюй.

Он ещё долго вспоминал различные курьёзы, свои оплошности, и самые трогательные моменты из тех двенадцати лет отношений. Макс не говорил только о корпорации, которую ему насильно всучил Петр, и которую он продал. Он вообще никогда не говорил с Сашей о деньгах ее отца, и девушка ему была искренне благодарна за это.

— Мне надо сменить атмосферу, — вдруг выдала Саша под конец бутылки. — Иначе задохнусь в рутине.

— А показ?

— Денег все равно нет, — Шура пожала плечами. — Да и не могу я сейчас этим заниматься.

— Тогда приезжай к нам.

Так просто и открыто, как подруге или сестре. «Приезжай».

— Неудобно, — попыталась отказать девушка.

Однако Макс продолжал настаивать.

— Что тебе неудобно, Сашка? Мы что, чужие люди? Я тебя ещё пигалицей помню, ты ж мне как родня.

— А Артем?

— Не надо искать причины. — Макс погрозил ей пальцем. — Я куплю тебе билет на ближайший рейс. Приезжай, Саша.