Одержимый

* * *

Пока я еду домой, более или менее успокаиваюсь, но в холле многоэтажки меня ждёт новое расстройство — Фиона Лец.

Замечаю макушку девчонки в одном из кресел и иду к ней. Падаю в кресло напротив, но тут же подбираюсь, потому что правая сторона лица Лец выглядит сплошным синяком.

Сегодня день такой? Праздник кулака или что?

— Я думала ты на тренировке, — флегматично замечает Лец. — Или я не заметила, как быстро пролетело время?

Зрачки стеклянные, речь медленная, а движения вялые. Всё ясно.

— Ты под кайфом.

— Разумеется, под ним. Как бы я ещё смогла терпеть эту боль?

— Кто это сделал?

— В моей жизни мало, что изменилось, Гилл, — усмехается она. — Всё те же, по тому же месту.

— Твой отец ещё жив?

— Эта падла и меня переживёт.

— А что мать, сестра? Они по-прежнему всё терпят?

— О, так мило, что ты, наконец, о них спросил, — с сарказмом растягиваются губы. — Марта, слава Богу, в этом году укатила в колледж, в другой штат, подальше от этого ублюдка. А мать… Мать сдохла ещё год назад.

— Проклятье. Сочувствую, Фиона.

— Засунь его себе в задницу, мудак, — огрызается она. — Она была слабой. Трусихой. Пусть теперь и горит в аду. Вроде как, только туда попадают самоубийцы.

Я тру подбородок ладонью, потому что не представляю, что сказать. Ситуация дерьмовая. И жизнь у неё дерьмовая. И мне не даёт покоя мысль, что мы с отцом приложили к этому руку.

— Почему ты не свалишь от него, Лец?

— Куда? На помойку? — отталкивается она от спинки, но тут же падает обратно, отворачиваясь в сторону: — Впрочем, туда мне и придётся идти. Сегодня он выкинул меня на улицу вместе с вещами.

Я непечатно ругаюсь, только сейчас заметив баул с вещами у её ног. Цель её визита перестала быть тайной. Но как же меня это раздражает!

— Я не пущу тебя к себе, Лец, прости.

— Пару дней, Гилл, — вновь подаётся она ко мне. — Отойду от побоев и что-нибудь придумаю, обещаю. И, пожалуйста, не забывай, что ты мне должен.

— И, похоже, никогда не расплачусь.

Я снова чертыхаюсь, а Лец поднимается на ноги и начинает заваливаться на меня. Успеваю подняться и закинуть её руку себе за шею. Подхватываю сумку.

— Ты же помнишь, что я умею быть благодарной, мой сладкий?

— Засунь её себе в задницу, — усмехаюсь я.

А перед глазами мгновенно встаёт та, благодарность которой я принимал бы снова и снова. Очень много, мать его, раз. Вот только что-то мне подсказывает, — и из-за этого в груди неприятно свербит, — что сегодняшняя акция была разовой.

Я подвожу Лец к дверям лифта, захожу с ней в зеркальную кабину и, немного покопавшись, прикладываю к сканеру ключ-карту. Через несколько минут мы заходим в мою квартиру.

И здесь меня ожидает ещё один, проклятье, сюрприз.

Хейг слышит наши шаги и разворачивается от окна к нам. Натянутая улыбка меркнет, когда он видит ту, что на мне виснет. Идёт в нашу сторону:

— Лец?

— Боже мой, милашка-Логан! — реагирует та настолько бурно, насколько позволяет её состояние.

Я бросаю её сумку у дивана и на него же опускаю девчонку. Выпрямляюсь.

— Какого… — Хейг переводит на меня с Лец озадаченный взгляд.

Я не отвечаю, и так всё должно быть ясно. Иду на кухню и бросаю по дороге:

— Ты что здесь забыл, Лог?

Он идёт за мной. У меня в голове, как на репите, крутится одна единственная мысль.

Я буквально только что переспал с его бывшей подружкой.

Ну что я за друг, после этого?

— Ты же сам приглашал меня на выходные, — не удивляет его моя грубость.

Я беру стакан и открываю кран с холодной водой:

— На позапрошлые, придурок.

Логан усмехается и смотрит в сторону гостиной:

— Лец? Как так вышло, Тай?

— Объявилась около двух недель назад и вьёт из меня верёвки, — морщусь я. — А я и рад вестись из-за грёбанного чувства вины.

— Ты всего лишь человек, Тай, — понимающе кивает Лог и обхватывает моё плечо пальцами. — И не самый плохой, хочу заметить.

Я усмехаюсь и подношу стакан ко рту.

Это он ещё не знает самого важного.

Проклятье, какого хрена Лог припёрся? Что Лец, что он случились в моей жизни до обидного не вовремя.

Я отбрасываю стакан в мойку и иду на воздух. В груди жжёт. Да и в целом мне как-то хреново.

Присаживаюсь на лежак и обхватываю голову руками. Бесит. Всё вокруг жутко бесит.

Лог садится на лежак, стоящий рядом, вглядывается в сумрак вечера вдали, а затем спрашивает:

— Давно видел Сабрину? Как она?

Я усмехаюсь, а затем в памяти вспыхивает момент, где её ударили.

Ведьма была бы в полном порядке, не свяжись со мной. А может, и не была бы. Но ей точно не угрожали бы те уроды.

— Зачем ты приехал, Лог? — смотрю я на друга.

Он кивает и нервно улыбается. Переводит взгляд на меня, но тут же его отводит:

— У меня не выходит из головы то, что с ней случилось. Не выходит из головы собственная глупость… Я даже не могу вспомнить о чём думал год назад. Почему не ответил на её звонок или сообщение. Почему решил быть настолько категоричным… Тай, мне кажется, я по-прежнему к ней что-то чувствую. Словно та влюблённость всегда сидела во мне, но, после того случая, я спрятал её как можно глубже. И теперь… — Логан сжимает кулаки и удручённо качает головой: — Я всё думаю и думаю: как бы оно сложилось, не будь я таким кретином? Это не даёт мне покоя… Нам с Сабриной было… здорово вместе, понимаешь? Я хочу… попробовать. С чистого листа. Иначе эти сомнения, незнание и предположения съедят меня до костей.

Твою мать. Это форменное издевательство.

— Не слишком ли поздно ты очнулся, Лог? — сухо спрашиваю я.

Друг вскидывает на меня взгляд, всматривается:

— Что ты имеешь ввиду? Она что-то говорила тебе? На счёт меня?

Я поднимаюсь на ноги, подхожу к кромке бассейна: вода в нём мерцает золотом заходящего солнца. Поднимаю глаза на ярко-оранжевый диск. Через пару мгновений глазам становится больно.

— Нет, — отвечаю я наконец. — Не говорила. Но я считаю, что ей сейчас не до романтических отношений. Она пытается найти того урода. Но я против. Нужно действовать самим. Найти ту мразь и наказать.

Логан долго молчит, я не мешаю.

— Похоже, у тебя и план уже есть? — ровно спрашивает он. — Я могу помочь?

— Помоги, — киваю я и разворачиваюсь к нему лицом. — Достань мне номера тех бейсболистов, которые выпустились из университета в прошлом году.

Лог кивает, тоже поднимается на ноги и подходит ко мне:

— Не думал, что тебя тоже настолько сильно гложет вина перед ней. Но две головы всегда лучше, чем одна. Мы найдём этого ублюдка.

Я усмехаюсь и бросаю, прежде чем уйти:

— Но я бы на твоём месте не сильно рассчитывал на то, что это поможет тебе её вернуть.