Одержимый

Глава 24. Сабрина

Я направляюсь в корпус Долины, на занятие по бизнесу, когда замечаю среди людей впереди того урода, который ударил меня на прошлой неделе. Резко торможу. Сердце испуганно ударяет по рёбрам. Я вспоминаю, что у меня совсем вылетело из головы намерение носить в кармане газовый баллончик.

Я начинаю озираться по сторонам.

Как вариант, я могу обойти здание Науки с другой стороны. Нужно просто вернуться немного назад.

Но поздно.

Я вижу, как голова парня поворачивается в мою сторону, словно он намеренно здесь стоит и кого-то выглядывает. Видимо, меня. Поэтому времени на раздумья у меня не остаётся, и я бросаюсь в сторону густых кустов у здания.

Попробую сбежать.

Я продираюсь через растительность и спустя пару минут оказываюсь в просвете между кустов и кирпичной стеной здания. Бросаюсь к его торцу, но одна из лямок рюкзака цепляется за ветку. Я чертыхаюсь и дергаю его изо всех сил. Вскоре он поддаётся, и я бегу дальше. Поворот. Снова быстрая пробежка. И ещё один поворот. Здесь тоже кусты, и я со всего разбега ломлюсь в них. А, вынырнув, в кого-то врезаюсь…

Меня ловят чьи-то руки, не позволяя упасть, и выпрямляют перед собой.

Я выдыхаю с облегчением: Фрейзер.

— Остин, — выглядит он удивлённым. — Ты чего?

— Там… тот урод… что тогда… — Я перевожу дыхание и стряхиваю с волос и одежды прицепившиеся к ним листики и веточки. Предлагаю тут же: — Давай уберёмся отсюда.

— Тот, что тебя ударил? — немного бледнеет Дерек, отчего веснушки на его лице загораются, как огоньки. — Который ищет Гилла?

— Да, он. Пойдём, — я поправляю лямку рюкзака на плече и отправляюсь вперёд. — Прицепился же. На лице живого места нет, а всё равно. И такое ощущение, что он меня поджидал. Как будто выяснил у кого-то, где я могу проходить. Что думаешь? Мог кто-нибудь ему рассказать моё расписание? Кто-нибудь из канцелярии? Фрейзер?

Я смотрю себе за плечо, почувствовав неладное, и не вижу Дерека. Лишь листья колышутся в том месте, из которого я выбралась.

Чёрт!

Что этот дурак задумал?!

Я досадливо рычу и бросаюсь обратно.

Через несколько минут я возвращаюсь ровно на то место, с которого сбежала, и смотрю вперёд. Фрейзер стоит рядом с избитым парнем и что-то ему говорит. Я бросаюсь к ним.

Урод замечает меня первым и усмехается:

— Значит, Тайлер Гилл.

Сердце пропускает удар, я замираю на месте и ошарашено выдыхаю:

— Нет…

Дерек оборачивается на меня: лицо бледнее мела, глаза испуганно расширены:

— Остин, я должен был…

Урод хлопает его ручищей по плечу с такой силой, что тот пошатывается, и хищно растягивает разбитые губы:

— Спасибо, парень. Ты нам очень помог.

Затем он злобно хохочет и уходит, подмигнув мне на прощанье здоровым глазом.

Я смотрю на Фрейзера. Смотрю и не могу поверить, что он смог так поступить со своим братом.

— Зачем? — тихо спрашиваю я в итоге.

Фрейзер поджимает губы и смотрит в сторону. Молчит. Кулаки сжаты.

— Зачем, чёрт возьми?! — кричу я.

— Они тебе угрожали, Сабрина! — тоже кричит он. — Ты могла пострадать!

— И ты взял и решил, что должен пострадать твой брат? Ты хоть представляешь, что они с ним могут сделать?!

— А ты представляешь, что они могли сделать с тобой?

— Я сбежала!

— В этот раз. А потом? Так и бегала бы? — лихорадочно блестят его глаза.

— Да, Фрейзер! Не могу поверить, что ты его предал!

— Предал? Я защищал тебя, Сабрина! Сделал то, что должен был сделать сам Тай! Но он слишком эгоистичен для этого!

— О чём ты? Гилл не…

Дерек делает шаг ко мне, обхватывает пальцами мои плечи и шипит у лица:

— Если ты была бы ему дорога… по-настоящему дорога, он сам пришёл бы к ним и всё рассказал! Не сидел бы и не ждал, когда они снова на тебя выйдут, ясно? Я поступил бы именно так на его месте!

Его слова что-то дёргают во мне, причиняют боль, но я слишком зла, чтобы обращать на это внимание, поэтому сужаю глаза и выплёвываю:

— Так вот в чём причина? Тебе не нравится то, что ты не на его месте?

Дерек снова бледнеет и одергивает от меня руки, словно обжёгся. На лице смесь отчаянья и боли. Гилл прав, я ему нравлюсь. Сильно. И наша дружба этого не выдержит, на что я безрассудно надеялась.

— Сабрина, я…

— Ты обманывал меня. Всё это время притворялся другом, и как только у тебя появился соперник, сразу же воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы его устранить. Именно так выглядит то, что ты только что сделал, Дерек.

Мне больно. Меня тошнит от собственных слов. Тошнит оттого, что я делаю больно и тому, кого считала другом. Но его поступок… Его предательство… Это выше моих сил.

Поэтому я разворачиваюсь и ухожу.

— Сабрина! Сабрина, пожалуйста… Он всегда думает только о себе, слышишь? Всегда!

У меня сжимается сердце от того надрыва, который я слышу в голосе Фрейзера. Его слова о Гилле снова неприятно царапают грудь. Но я никогда не хотела, чтобы Гилл сам пошёл к этим уродам. Более того, я сделала бы всё возможное, чтобы его остановить.

Я стираю с глаз слезы и звоню Гиллу.

— Моя маленькая ведьма не в силах дожить до конца занятий? — самодовольно звучит в динамике.

— Они знают, Гилл, — глухо говорю я. — Знают, кто такой Низмо.

— Ты в порядке? — тут же меняется его интонация. — Где ты сейчас?

— Со мной всё нормально. Тай… мне так жаль.

— Всё в порядке, Сабрина, — успокаивает он меня. — Молодец, что сказала. Всё правильно. И не переживай, им придётся очень постараться, чтобы меня достать.

Я решаю не переубеждать его в том, что его имя назвала не я. Не знаю почему. Может быть, берегу его отношения с братом. Не хочу, чтобы он знал, как тот с ним поступил.

— Тай…

— Да?

— Пожалуйста, будь осторожен.

— Обязательно, Сабрина. Найду тебя после занятий, ладно?

— Я буду в библиотеке.

Я отключаюсь и некоторое время просто смотрю в пространство невидящим взглядом, а затем собираюсь с мыслями и отправляюсь на занятие по бизнесу.

Разумеется, всё время до того, как я прихожу в библиотеку, меня не оставляют тревожные мысли. Про Фрейзера и его поступок. Про то, как он отразится на Тайлере. Про то, что именно задумали с ним сделать эти уроды. Взволнованное воображение подкидывает одну идею хуже другой. И я всё сильней злюсь на друга, который по факту и не был им.

Чёрт, Дерек, что же ты наделал?..

Но и в библиотеке мне не становится лучше. Пока не появляется тот, о ком все мои мысли.

Осознание, что Гилл цел и невредим, что он здесь и сейчас, горячей волной омывает тело и сознание, принося с собой долгожданное облегчение.

Я специально села лицом ко входу, и, когда вижу в открывшихся в очередной раз дверях Тайлера, то подскакиваю с места и бросаюсь к нему на встречу, чтобы крепко обнять.

Гилл охает от моего напора, но тоже крепко обнимает меня в ответ. Зарывается носом в мои волосы и выдыхает мне в ухо:

— Переживала, моя глупышка?

Я киваю и стискиваю его шею ещё крепче.

— Полегче, ведьма, мы всё же в общественном месте, а я ни хрена не железный, — шутит Гилл, но я чувствую, как он весь напрягся.

К тому же, нас не оставляют без внимания: даже сквозь звон в ушах я слышу удивлённые шепотки.

— Это Тайлер Гилл, бейсболист?

— Он обзавёлся девушкой?

— Может, это его родственница?

— Да! Пусть это будет его сестра!

Гилл тоже слышит переживания девушек, усмехается и перехватывает меня за руку:

— Пойдём.

Он быстро ведёт меня в самый конец огромного зала, заворачивает в тесный и глухой закуток, прижимает мою спину к шершавой стене и сам жмётся ко мне:

— Проклятье, Сабрина, думал свихнусь, пока не увижу тебя…

Я снова обнимаю его за шею, прижимаюсь губами к горячей коже и шепчу:

— Я тоже всё это время сходила с ума.

— Не знал, что так бывает, — тоже горячо шепчет он мне в кожу. — Даже не представлял.

— Как вариант, такая тяга — ненормальна, — пытаюсь я шутить.

Гилл немного отстраняется и заглядывает мне в глаза:

— Считаешь? Ненормально хотеть тебя прямо здесь и сейчас? Хотеть тебя каждую грёбанную минуту «до» и наверняка «после»? Пусть. Плевать, что мы ненормальные. За эти ощущения я стерплю любые насмешки, если их кто-нибудь себе позволит.

— Сколько же в тебе самоуверенности, Гилл, — ворчу я, а сама вся дрожу от предвкушения.

Его близость всегда будет на меня так действовать? Лишать рассудка и здравого смысла? Потому что я тоже безумно его хочу здесь и сейчас. В библиотеке!

Гилл широко улыбается, подхватывает меня под коленку и прижимается ко мне сильней. Горячая волна с силой цунами омывает низ живота, которым я ощущаю твёрдое возбуждение Тая… Его ладонь с нажимом скользит по бедру, и вскоре сильные пальцы сжимают ягодицу. А затем они ловко перебираются к самому чувствительному из мест, и я прерывисто втягиваю в себя воздух. Тай тут же склоняется к моему лицу и выдыхает в губы:

— Т-ш-ш. Здесь нельзя шуметь, ведьма.

Мне хочется его стукнуть. Или позволить больше того, что он сейчас вытворяет со мной…

— Тай…

Я с силой стискиваю пальцы на его плечах. Мне жарко. Тревожно. И до умопомрачения хорошо.

— Только не кончай, Сабрина, — шепчет он. — Подожди меня.

В следующий миг я слышу шуршание фольги, и мне становится ещё жарче и тревожнее. Мы правда сделаем это в библиотеке?

— Тай… — жалко протестую я, не в силах открыть глаз.

Его пальцы… Там… Они лишают меня всякой воли…

— Доверься мне.

Кажется, я доверяла этому парню всю свою жизнь.

Эта мысль добавляет смелости, и когда Тайлер отпускает меня ненадолго, я открываю глаза. Он, как раз расстёгивает штаны, и то, что я вижу далее, открывает во мне незнакомую до этого грань желания. Оно буквально зашкаливает…

Я поднимаю глаза на лицо Тайлера и тону в черноте его зрачков.

Короткий миг, и он набрасывается на мои губы. Пальцы стискивают ягодицы, приподнимают меня по стене. Я оплетаю ногами его бёдра, выгибаю спину. Нам обоим не хватает дыхания, и мы отчаянно делимся им друг с другом.

Это и правда что-то ненормальное…

— Хочу смотреть тебе в глаза, ведьма.

Я заставляю себя их открыть, фокусирую взгляд на глазах Гилла и жадно глотаю воздух. Он тоже тяжело дышит. И, не отрываясь, следит за моей реакцией. Выражение его лица — это смесь жажды, честности и вожделения.

Гилл просовывает руку между нашими телами, поднимает подол платья и отодвигает в сторону полоску белья… Ещё одно тревожное мгновение, и он резко в меня входит.

Я задыхаюсь от остроты и сладости ощущений.

Боже…

— Нет, не закрывай глаза, Сабрина.

И снова меня переполняют незнакомые волнительно-желанные ощущения. Его глаза напротив, в которых горят страсть и нужда… Осторожные, тягучие движения… Ни с чем несравнимое наслаждение, которое они доставляют… Осознание того, где мы находимся…

Это всё за гранью реального.

И вскоре не остаётся даже грани. Гилл ускоряется, и потому очень скоро грань стирается над натиском накрывшего нас наслаждения.

Гилл роняет голову на моё плечо и пытается восстановить дыхание. Я делаю тоже самое, прижавшись к его уху своим. Ощущаю себя уставшей и полной сил одновременно.

Никаких мыслей — лишь приятное послевкусие, после испытанного ошеломления.