Проданная девочка

Глава 30

Еще какое-то время мы просто молчим. Я, не шелохнувшись, смотрю в потолок, пытаясь свыкнуться с произошедшим между нами.

— Все нормально? — Мирон первым прерывает тишину, воцарившуюся в комнате.

— Да, я в порядке, — шепотом отвечаю я. — А ты?

— Словами не описать…

Суворов встает. Натягивает боксеры, достает из прикроватной тумбочки сигареты, зажигалку и выходит из комнаты.

Едва дверь за ним закрывается, я тоже заставляю себя подняться. Сдергиваю с кровати светлое покрывало, на котором вижу две капельки крови.

Ноги еще дрожат и не слушаются. Кое-как достаю из шкафа полотенце. В ванной смываю с себя остатки нашей с Мироном похоти. Струйки розоватой воды хорошо видно на белом кафеле под ногами.

— Дура… какая же я дура, — корю себя.

Только…

Эмоционального подкрепления словам не получаю. Не чувствую сожаления. Как будто в глубине души знала, что первым моим мужчиной все-таки станет Мирон.

Я удивлена своей решимости переспать с ним, но не огорчена тем, что сделала это. За свою девственность никогда не тряслась, но и в койку прыгать к мужчинам не спешила. Мне хотелось, чтобы когда-нибудь все случилось само собой…

***

Утром просыпаюсь одна в постели, хотя засыпали мы с Мироном вместе. Снова вспоминаю горячую ночь, и низ живота схватывает легкой дрожью. Осторожно прикасаюсь к нему. Теперь я женщина. Уф… Между ног не саднит, но почему-то побаливает голова и пить хочется. Просто до смерти.

Интересно, а где Мирон? На отдыхе он позволял себе спать дольше, чем обычно. Жил в кайф и ни в чем себе не отказывал… Может быть, он, получив то, за что заплатил, уже собрал мои чемоданы и выставил за дверь?

Умывшись и почистив зубы, я уговариваю себя выйти из комнаты. Из кухни доносится звон посуды, и я крадусь туда. Вижу Мирона возле тумбы. На нем лишь спортивные шорты. Мужчина стоит ко мне спиной и…

— Ты что… готовишь? — удивленно спрашиваю.

Легче было поверить, что Мирон действительно собрал мои тряпки и выкинет меня как использованную игрушку.

— Ты проснулась раньше, чем я думал.

— Решил сразить меня наповал сюрпризом?

— Настроение сегодня располагает.

Я подхожу к Мирону и вижу на тумбе большую плоскую тарелку с брускетами из поджаренного на сковороде хлеба, на котором аккуратно разложены ломтики авокадо, красная рыбка, листовая зелень и безупречные яйца-пашот.

— Как ты умудрился приготовить яйца-пашот? Ты ведь простую глазунью жарить не умел.

— Главное — себя замотивировать и найти толковый видеоролик с рецептом, — слегка улыбнувшись, отвечает он. — Садись за стол, будем завтракать. Сейчас сварю кофе.

Все, за что бы ни брался Мирон, получается идеально. Будь то ведение крупного бизнеса или же приготовление завтрака. И подача очень красивая — Суворов не просто навалил продукты на хлеб, а разложил, как шеф-повар в ресторане.

А если посмотреть на кухню после готовки, то не найти и упавшей крошки, не говоря уже о тотальном сраче. Я делаю вывод, что Мирон привык все доводить до идеала, а еще он очень аккуратный и чистоплотный мужчина.

— В турке? — послушно следую просьбе.

— Что? — непонимающе приподнимает бровь.

— Ты будешь кропотливо варить для меня кофе в турке?

— У меня, конечно, настроение располагающее, но не до такой степени, — ставит передо мной тарелку с брускетами.

— Ты меня ослепляешь, — облокотившись на стол, подпираю ладонью щеку.

— Каким же образом?

— Улыбкой. Прекрати улыбаться.

— Разве это плохо? Мне заебись, вот я и улыбаюсь.

— Я это заметила. Ты светишься от счастья и даже как будто помолодел.

— Подкол засчитан, — поставив кружку к кофемашине, нажимает кнопки. — Но да, сегодня я счастлив.

— А много ли для счастья надо? Просто кончить в меня?

— Я этого хотел. Долго, — не оборачиваясь, говорит он.

— После всего того, что между нами было, ты просто обязан на мне жениться! — в шутку выпаливаю я.

На нее Мирон не отвечает — вероятно, отвлекся на кофе. Приносит нам кружки с бодрящим напитком и тоже садится за стол.

— Как ты себя чувствуешь? Живот не болит?

От его заботливых вопросов мои щеки вспыхивают. Опускаю взгляд на кружку.

— Нет, живот не болит. Только голова почему-то. Немного.

— Такое бывает, когда пьешь ликер, — хмыкает Суворов.

— Ничего подобного! — ахнув, снова смотрю на мужчину, позабыв о смятении. — Я бы к алкоголю даже не притронулась! Коктейли были молочные, с сиропом.

— Нет, там был алкоголь.

Растрескавшаяся картинка вчерашнего ужина снова собирается. Я сопоставляю свое странное поведение с тем, что сказал сейчас Мирон.

— Как же так… — сокрушаюсь я. — Почему ты мне не сказал? Значит, я напилась?

— Не стал под лупой изучать то, что ты заказала, чтобы опять не быть обвиненным в излишнем контроле над тобой. Дал тебе свободу выбора. И да, я тоже вначале думал, что коктейли безобидные. Я даже не сразу понял, что ты крепко поддала, наверное, потому, что сам пил виски. Пока не увидел, как ты танцуешь.

— Это было сильно ужасно? — прячу лицо в ладонях.

— Это было забавно.

— Ах, как же мне стыдно! Боже! Никогда больше не буду пить.

— Успокойся. Ничего вопиющего не произошло. Мы вовремя уехали домой.

— Ничего? — Чуть-чуть раздвинув пальцы, которыми прикрываю глаза, подглядываю за Мироном. — А как насчет секса? Получается, мы оба были не в себе.

— Секс был восхитительным.

— Если честно, я всегда считала, что ты привередливый в сексе, заевшийся. А ведь я ночью ничего не делала, чтобы тебя удивить…

— Тебе и не нужно ничего делать, — прожигает меня взглядом. — Секс с тобой все равно для меня особенно сладкий.