Ритуал

ГЛАВА 21

БЛЕЙКЛИ

Я стою в ванной и готовлюсь, когда заходит Раят, уже одетый в свою вчерашнюю одежду.

— У тебя сегодня нет занятий, — говорю я ему. По пятницам у него их нет. Если подумать, я никогда не видела, чтобы он ходил на занятия или говорил о них. Он может быть в кампусе, но никогда ничего там не делает. Это заставляет меня задуматься, действительно ли Лорды должны посещать занятия.

— Мне нужно кое-куда успеть до того, как мой самолет вылетит сегодня утром, — загадочно говорит он, подходя ко мне. Раят шлепает меня по заднице, глядя на нее сверху вниз. Я все еще голая, и мои волосы мокрые. Я только что вышла из душа. — Черт, эта задница…

— Ты выбираешь, — я прерываю его.

Раят подходит ко мне сзади и протягивает руку. Он аккуратно убирает волосы с моей груди и плеч, чтобы они легли мне на спину, и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею, в то время как его глаза находят мои в зеркале.

— Что выбираю? — он снова целует мою шею.

— Фантазию, — нервно шепчу я.

Раят поднимает руку и обхватывает мою шею, а другой рукой начинает массировать мою грудь.

— И что же?

— Ты сказал мне прошлой ночью, чтобы я сказала тебе, чего хочу, чтобы осуществить свою фантазию, — что-то в нашем разговоре прошлой ночью сняло груз с моих плеч. Я проснулась с чувством легкости — более уверенной в себе и в том, чего желаю.

— Да, — соглашается он, его зубы впиваются в мою кожу.

Я сглатываю стон и сосредотачиваюсь на том, что пытаюсь сказать, пока у меня не сдали нервы.

— Я говорю тебе сейчас, я хочу, чтобы ты выбрал.

— Как я буду действовать? — подтверждает он.

Я киваю.

— Да.

Ухмыляясь, Раят встречает мой взгляд в зеркале.

— Последний шанс.

Я хмурюсь.

— Для чего?

— Чтобы переосмыслить это, — я собираюсь спросить, что он имеет в виду, но он продолжает: — Потому что ты, возможно, не захочешь давать мне такую власть.

Я нервно сглатываю, но киваю.

— Я уверена, — я не отступаю. Мой разум знает, что хорошо, а что плохо, но мое тело жаждет плохого. И как бы ни были мои знания о Раяте, я знаю, что могу ему доверять. Мое тело реагирует на его прикосновения, губы, доминирующую манеру поведения. Все, чего я когда-либо хотела от Мэтта, чтобы взял все под свой контроль. Было бы глупо не использовать Раята, когда он предлагает мне такой шанс.

— Пределы? — спрашивает он. — Что-нибудь запретное?

Прикусив губу, я думаю только об одном.

— Никакого анала, — он явно неравнодушен к задницам. Я бы хотела облегчить ему задачу.

— Хорошо, — Раят снова целует мою шею и отстраняется от меня. — Увидимся в воскресенье. — Он шлепает меня по заднице и поворачивается, выходя из ванной.

— Подожди. Когда мы это сделаем? — спрашиваю я.

Он останавливается и поворачивается ко мне лицом, наклоняя голову в сторону, размышляя об этом.

— Ты хочешь знать? Или ты предпочитаешь быть застигнутой врасплох?

Мысль о том, что я не знаю, заставляет мое сердце учащенно биться, а кожу покалывать. Это просто лишает меня еще одного выбора, о котором я не подозревала, что хочу, чтобы он был.

— Удиви меня.

Раят кивает, а затем поворачивается, чтобы уйти.

РАЯТ

Я останавливаю свою машину на стоянке у дома Лордов. Войдя в двойные двери, проверяю время на своих часах. У меня есть два часа до того, как самолет моего отца отправится в Нью-Йорк. Я ненавижу опаздывать, но не собираюсь откладывать это на потом.

— Эй, где ты был? — спрашивает Прикетт, увидев, что я вошел. В одной руке у него яблоко, в другой — сотовый. Очевидно, что Ганнер не рассказал ему о том, что мы делали в «Блэкауте» прошлой ночью. Но я и не ожидал этого. Это не было связано с Лордами. Просто два чрезмерно ревнивых мужчины, которые готовы на все, чтобы доказать свою точку зрения.

— Мэтт здесь? — спрашиваю я Прикетта, избегая его вопроса. Вообще-то я предпочитаю оставаться в квартире Блейк. Она не такая уединенная, как мне хотелось бы, но это лучше, чем это место, полное озабоченных гребаных мужчин.

— Да, он в спортзале, — они с Ганнером обмениваются взглядами.

Я бегу вверх по лестнице, поворачиваю направо на втором этаже. Затем несусь по коридору к двойным дверям в конце. Я распахиваю их, замечая, что Ганнер и Прикетт позади меня.

Тренажерный зал большой, в нем есть все, что только можно придумать, много станций, чтобы мы все могли комфортно заниматься одновременно. Когда говоришь почти сотне мужчин, что они не могут трахаться, многие из них начинают тренироваться, чтобы отвлечься от того, чего они действительно хотят. К счастью, в это время большинство из них уже на занятиях или еще спят.

В данный момент здесь только Мэтт. Я замечаю его в углу, он занимается со свободным весом. Он ухмыляется, когда его глаза встречаются с моими в зеркалах от пола до потолка.

— Почти уверен, что эти гири слишком тяжелы для тебя, — шутит он.

Подойдя к нему, поднимаю тридцатифунтовую гантель со скамьи рядом с ним и замахиваюсь, ударяя его по голове.

Он спотыкается, роняя гантели, которые держал в руках.

— Черт… — стонет он, его рука тянется к ране, из которой теперь течет кровь. Надеюсь, он сейчас видит гребаные звезды.

Глаза Ганнера расширяются, а Прикетт роняет свое яблоко на пол. Не обращая внимания на них обоих, хватаю Мэтта за волосы и дергаю его к скамье для жима лежа. Я бросаю его на нее лицом вниз.

— Нагрузите его, — приказываю я Прикетту и Ганнеру. Если уж я собираюсь устроить им шоу, то пусть работают.

Мэтт все еще ошеломлен после удара по голове, поэтому еще не до конца понимает, что происходит. Поэтому его тело вялое и медленное, чтобы встать. Его голова свисает с конца, а руки — с боков, касаясь пола.

Прикетт и Ганнер кладут по пятьдесят фунтов на каждый конец, а затем поднимают с перекладины. Прижав штангу к спине, они прижимают Мэтта, но держат с двух сторон, заставляя его стонать от тяжести.

Я приседаю на корточки перед его лицом, которое свисает с конца скамейки.

— Я видел, как ты вчера разговаривал с моей девочкой.

Очевидно, что Блейк не помнит наш разговор перед тем, как она отключилась прошлой ночью, потому что она не упомянула об этом сегодня утром. И я не буду напоминать ей, но и не собираюсь сдавать ее. Мэтт должен думать, что я видел это, а не то, что Блейк рассказала мне, что он сказал и сделал. Потому что я знаю, что если бы не заставил ее, она бы никогда не рассказала мне. И мне это не нравится.

Ганнер и Прикетт давят своим весом на оба конца перекладины, еще больше вдавливая ее в спину Мэтта, заставляя его оскалить зубы от молчания. Он кашляет, лицо краснеет, но он полностью осознает, что сейчас происходит.

— Она не твоя, — Мэтту удается выдавить сквозь стиснутые зубы. — Неважно, что ты, блядь, делаешь! Она будет моей!

Я не могу возразить, потому что это правда. Но это не значит, что мне это чертовски нравится.

— Вот в чем дело, Мэтт. Мне похуй на это. Сейчас она моя. И я, блядь, не делюсь. Так что в качестве напоминания… — я встаю и хватаю его за потные волосы. Дернув его голову вверх, подношу колено к его лицу, слышу треск, и он вскрикивает. Его тело дергается, и парням приходится крепче ухватиться за перекладину, чтобы удержать ее на месте.

Держа руку в его волосах, снова приседаю рядом с ним и шепчу ему на ухо:

— Это было за то, что ты провел своим гребаным языком по ее лицу. Еще раз так сделаешь, и я вырежу эту чертову штуку, — я отпускаю Мэтта, и его окровавленное лицо падает на скамейку.

— Держись от нее подальше, Мэтт. Это будет твоим единственным предупреждением. Я уже забрал ее у тебя однажды, и могу сделать это снова, — с этими словами парни отпускают концы, и штанга соскальзывает справа по его спине. Вес подхватывает его тело и вместе с ним валит его на пол.

Я поворачиваюсь и иду к двойным дверям, чтобы выйти из зала, когда слышу его крик:

— Она не принадлежит тебе! Она будет моей женой! — Мэтт кричит, когда двери закрываются за мной. Спустившись по лестнице на первый этаж, я направляюсь в свою комнату, чтобы собрать сумку для поездки домой.

— Что это, блядь, было? — Прикетт вбегает в мою комнату с Ганнером за спиной.

— Ничего, — лгу я. Я не в настроении проходить через это с ними. Все мое тело сейчас вибрирует, потому что я так зол на Мэтта. На Блейкли. Я знаю, что это не ее вина, но тот факт, что я мог никогда не узнать, не дает мне покоя. И я даже не могу, блядь, сказать ей об этом, потому что тогда она поймет, что сказала мне прошлой ночью. Блядь!

— Какого хрена, Раят? Это не пустяк, — огрызается Ганнер.

Я бросаю сумку на свою кровать и поворачиваюсь к ним лицом.

— Мне не нужна была твоя помощь. Так что в следующий раз не ходи за мной и не вмешивайся.

Ганнер фыркает, а Прикетт проводит руками по волосам.

— Послушай… — Прикетт делает шаг ко мне. — Все изменилось с тех пор, как вы с Мэттом вернулись из Чикаго в прошлом году. Мы все это знаем. Мы все это видели. Я не знаю, что там, черт возьми, произошло, но тебе нужно собраться с мыслями. Драться с Лордом из-за избранной?.. — Он покачал головой. — Это последнее, что ты хочешь.

Я наступаю на него, не собираясь отступать. Я люблю Прикетта как брата, но не собираюсь ломать его гребаную челюсть.

— Тогда ему нужно держать свои гребаные руки подальше от того, что принадлежит мне.

— Господи, Раят. Ты влюбляешься в нее? — спросил Ганнер, широко раскрыв глаза.

— Нет, блядь, — я шиплю на его тупой вопрос. — Речь идет о Мэтте и о том, что он наложил свои руки на то, что ему не принадлежит! — кричу я. — Я не давал ему разрешения…

— Я собираюсь остановить тебя прямо на этом месте, — Прикетт прерывает меня, поднимая руки вверх и отступая назад, давая мне немного пространства. — Он трахнул ее?

— Нет, — я бы убил этого жалкого сукина сына прямо там, в тренажерном зале, и повесил его тело на всеобщее обозрение, просто чтобы доказать свою правоту.

— Тогда ты не можешь преследовать его, Раят. Если только он не сделал что-то с твоей избранной без твоего разрешения, Лорды не сочтут твою истерику оправданной.

— Истерика? — я грубо рассмеялся.

— А как еще это можно назвать? — Ганнер пожимает плечами.

Мои зубы скрежещут, потому что я могу объяснить им это миллионом разных способов, а они все равно не поймут.

Кто-то стучит в дверь моей спальни, и я огрызаюсь:

— Что?

Она распахивается, и Сара просовывает голову внутрь. Ее взгляд переходит с меня на Прикетта, а затем на Ганнера.

— Я иду на занятия, — говорит она ему.

Он смотрит на нее, потом снова на меня. После долгого раздумья вздыхает.

— Я провожу тебя, — затем оставляет меня наедине с Прикеттом.

— Я…

— Уходи, Прикетт, — я закончил этот разговор.

Он опускает голову, потирая затылок.

— Я просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, Раят. Мне бы не хотелось, чтобы ты зашел так далеко и потерял все из-за куска задницы, — затем тоже поворачивается и уходит, оставляя меня в бешенстве.

Час спустя я сажусь в частный самолет моего отца, когда у меня в кармане звонит мобильный. Усевшись в белое кожаное кресло, я вижу, что это номер, который не сохранен и не показывает имени. Не редкость.

— Алло? — отвечаю я.