Дамасский жасмин

– Ошибка Антония была в том, что он дал слишком много свободы своей Клеопатре, Люльти… Не стоит совершать непоправимых ошибок… Даже если кажется, что это единственно верное решение…

Амаль ничего не сказала в ответ, быстро развернулась на каблуках, стремительно направившись вон из комнаты, так быстро, чтобы он не успел увидеть застывшие в уголках ее глаз слезинки, готовые вырваться наружу…

Амаль сидела в самолете и смотрела на кровавый закат сквозь застилающие глаза слезы… Боль в ее сердце была нестерпимой… такой сильной, такой извращенной, что внутренности выворачивало… А еще ее теперь выворачивало в реальном, физическом плане… Аллах, как она мечтала разделить радость новости о своей беременности с мужем… Даже в страшном сне она не могла представить, что будет встречать ее вот так… В одиночестве… Что ж, значит, не получилось… Не судьба…

Еще вечером помощник по протоколу девушки сообщил, что Фахд попросил Васеля выделить ей самолет для перелета… Горько усмехнулась, в тысячный раз за последние недели… Неужели в огромном авиапарке Макиси не нашлось для нее маленького самолета, чтобы дать возможность сбежать подальше… Она чувствовала себя не больше, не меньше Анной Болейн, преданной английским королем Генрихом VIII. Только той милосердно дали возможность умереть… А Амаль нужно будет биться в агонии отверженности годы напролет, если только она не решится на шаг, который, возможно, отразится не только на всей их семье, но и на международно- политическом раскладе во всем регионе..

«Зеркало любви слепо, зеркало любви слепо»…– шептали ее губы, когда моторы самолета сирийской авиационной компании загудели… Стюардессы активно носились по салону, готовя самолет к взлету, а она постаралась отключить все свои чувства и эмоции… Не хотелось плакать в присутствии посторонних людей… Показывать, как же ей плохо. Крепко зажмурила глаза, откинувшись на кресле, давясь от горечи разлуки с тем, кто, видимо, сам ее уже отпустил… Мысленно готовила себя к встрече с родителями… Предстояло и перед ними играть роль… Она просто не могла себе позволить рассказать о том, что реально было на душе… Не сразу поняла, что звуки мотора стали более приглушенными, словно он снова был переведен в режим ожидания… С удивлением распахнула глаза, посмотрела в иллюминатор, чтобы увидеть…

Прямо на взлетно- посадочной полосе теперь стояли три внедорожника. Глаза автоматически опустились на номера автомобилей. Сердце неистово забилось. Еще секунда- и она перевела взгляд на голову самолета, где теперь стоял… Фахд…. Губы невольно разомкнулись в немом удивлении… Девушка волнительно вздохнула.

– Хорошо, что успел…– произнес тихо, без приветствия.– только что от твоего врача… Он сказал мне, что никаких ограничений для занятия сексом нет…

Амаль явно не ожидала такого начала разговора. Снова вздохнула, собираясь было что- то возразить, но он не дал, небрежно подняв руку.

– Вставай, Амаль,– его голос прозвучал жадно и авторитарно,– раздевайся… И не надо стесняться… Весь летный отряд, включая пилотов, попросили удалиться с борта… У нас с тобой час… Только ты и я…

Встала, но невольно сделала шаг назад, встретив его неоднозначный взгляд. Нервно сглотнула подступивший ком к горлу…

– Раздевайся,– повторил он, подойдя вплотную Девушка молча повиновалась. Под абаей Амаль была в спортивном костюме. Пару движений- и она теперь стояла перед ним в одних трусиках. Вытащил из кармана черную жемчужину. Прокрутил ее вдоль по оголенной коже девушки от груди к бедру.

Взгляд Фахда упал на все еще висевшую на шее у Амаль подвеску в виде руки Фатимы

– Двойка, Амаль… Неуд… Согласно легенде о руке Фатимы, ее муж был настолько поражен тем, что та опустила руку в кипяток, что отказался от многоженства. Он вдруг осознал, что заставил свою любимую супругу неистово страдать, и сохранил ей верность до самой смерти. А ладонь Фатимы стала символом безграничной любви и гарантией духовной защиты от внешнего негатива. Ты этого не знала? Не дочитала легенду до конца? – горячий взгляд, заставляющий кожу покрываться метафизическими волдырями…

– Я не Фатима…

– Ты не Фатима…– повторил тихо. Прислонился еще ближе. Заставил лечь на прохладную поверхность оранжевого лакированного деревянного стола.– хотя нет, не так…

Резко, под ее хриплый вздох, перевернул на живот, поставил на четвереньки и смачно шлепнул по выставленной заднице, прикрытой лишь тонким кружевом трусиков.

– Твое спасение, Люльти, что ты носишь моего ребенка… За твое поведение я бы отшлепал тебя так, что ты бы неделю не смогла сесть на свою аппетитную попку,– с этими словами сорвал одним движением белье, нанес еще один, далеко не слабый, шлепок по другой ягодице.

– Это мое поведение тебя не устраивает?– обиженно, почти захлебываясь от возмущения, выплюнула она в ответ…– Ты… Ты искал себе невесту… Или… тебе ее нашли… Ты… прятался от меня на своем проклятом острове… с телками…– к горлу предательски подступили слезы…,– сколько уже ты не выходил со мной на связь… Забыл обо мне…– эти слова она говорила уже через завесу рыданий, душащих ее.

Фахд не церемонился и не оправдывался. Быстро расстегнул ширинку и резко вошел сзади. Они оба глубоко, протяжно застонали в унисон…

– Что я говорил тебе, когда мы женились, Люльти?– процарапал ее своей резкостью,– Разве я не говорил тебе, что мне нужна только ты? Что в моей жизни будешь только ты?!

– Да, но…

Резкий толчок, такой сильный, что она невольно вскрикивает. То ли от боли, то ли от прокатившегося по телу удовольствия. От всего вместе.

– Никаких «но», Амаль! Я не хочу никого! Ты разве не слышала меня?– резко развернул, отстранился, чтобы снова заполнить собой, теперь смотря глаза в глаза… – Я уничтожу весь мир, развяжу войны, пойду на любые крайности, но сделаю тебя своей… Любимая… Только ты…

Болезненно- сладостно всхлипнула.

– А как же Фаузия?– снова этот ненавистный Амаль предательски- слабый голосок, вырывающийся из недр ее естества самовольно. Как будто она слабачка…

– К шайтану Фаузию… Пусть Али женится на ней… Или сам Шериф! Мне не нужна другая королева! У меня есть ты! У страны есть ты!

Амаль плакала… На этот раз не от боли, от облегчения…

Они достигли пика одновременно… Фахд аккуратно, не надавливая, лег на нее сверху… Все еще в ней, все еще не покидая ее тела…

Его губы коснулись мочки ее уха и зашептали.

– Шериф подозревает тебя в том, что произошло с Юлианной… Он слишком хитер и проницателен, Амаль… В нашем дворце уши теперь даже у дверных ручек… Слушают всё и вся… Ты под колпаком… Я поэтому попросил твоего отца отправить за тобой самолет… Чтобы иметь возможность с тобой поговорить хотя бы так, без жучков отца…

Амаль слушала Фахда, и ее тело непроизвольно натягивалось струной под ним, несмотря на то, что все еще пело от только то полученной сексуальной разрядки…

Он знает про Юлианну?

Наконец, отстранился. Приподнялся. Привел себя в порядок, застегнул ширинку.

Амаль попыталась сделать то же самое, но Фахд не дал. Положил руку на ее живот, вернул обратно в лежачее положение на столе.

– Не вставай,– последовал его приказ,– сел напротив в вращающееся кресло, закурил, но потом чертыхнулся на самого себя, вспомнив о ее положении, и тут же затушил сигарету.

– Разведи ноги… Лежи так…

Преодолевая стыд и смущение, девушка сделала то, что он велит под его пристальным взглядом… Она чувствовала, как удовольствие все еще пульсировало затухающими всполохами между ее ног, а сперма не спеша вытекала наружу… Повиновалась… Черная жемчужина… Между ними это правило действовало непреложно. Если он презентовал ей черную жемчужину, она молча подчинялась…

– Знаешь, Амаль, когда я понял, что мне без тебя не жить? Что я не смогу быть полноценным мужчиной, если в моей жизни не будет такой спутницы, как ты?

Подошел, чувственно провел по ее влажным складкам. Заставил тело снова сжаться и красиво выгнуться дугой… Любуется…

– Тогда, Люльти, когда ты так смело и честно созналась мне в том, что у тебя был контакт с мужчиной… Что ты не невинна… Я верил, что честность поможет нам построить союз столь крепкий и надежный, что никто не в силах будет его сломать… Сплетни, склоки, интриги бы отскакивали от такого союза, как зерна от стены… А в итоге…

Она громко и глубоко вздохнула… Его слова теперь ранили.. Ранил этот взгляд… Расстроеный, раздосадованный, возможно, даже разочарованный…

– Я все знаю… Даже если не знаю, то догадываюсь… Ты совершила большую ошибку, Амаль… За которую, возможно, нам всем придется горько расплачиваться,– накрыл большим пальцем ее губы, купируя попытки оправдаться,– не стоит сейчас ничего говорить… Не надо оправдывать себя и ее… Мы поговорим об этом позже… А сейчас… Лети к родителям под крыло и не высовывайся…– надавил на клитор, снова заставил выгнуться,– я буду звонить сам… Приеду тоже сам… Тогда, когда смогу… Что бы ты ни слышала, от кого бы ни слышала, не верь… И главное- не совершай больше ошибок, которые заставят меня изменить мнение о женщине, ради которой я готов свернуть горы…

Отошел. Глубоко вздохнул.

– Мне пора… Береги себя и малыша, Люльти… И… помни, как только все будет позади, как только ты родишь, я спрошу с тебя за твое поведение… Строго спрошу…