Долг платежом красен

Глава 32

Лада попыталась вырвать свою руку у Баграта, но попытка не увенчалась успехом. Тогда она резко развернулась и взмолилась:

– Уезжай, Баграт, пожалуйста.

Выражение его лица окаменело, ни один мускул не дернулся на лице:

– Я с тобой пойду.

– Нет! Прошу, – Лада сникла, видя безрезультативность своих усилий убедить его. Неужели дома ее ждет пьяный отец? Или того хуже – мама с подбитым глазом? И всему этому свидетелем станет Баграт? Какое унижение…

– Пошли, – твердо сказал он и потащил за собой.

С замиранием сердца Лада приблизилась к двери квартиры, и пока она старалась открыть замок руки ее сильно дрожали. Из кухни доносились голоса. Лада прошла вперед, Баграт неотступно следовал за ней. Она же каким-то непостижимым образом, наверное, на уровне инстинктов, ощущала его незримую поддержку.

Мама сидела на угловом диване, бледная, с запавшими глазами, и дорожками слез на щеках, отец стоял на пороге балкона и курил.

– Мама, что происходит? – с трудом вытолкнула из себя слова Лада. – Почему у нас скорая была?

– Это конец, Лада, – хрипло выдохнула мама, потирая область сердца.

Отец закашлялся и вернулся в кухню. Одного взгляда хватило, чтобы понять – папа пьян. Он подозрительно прищурился, окидывая глазами дочь и ее сопровождающего, и спросил:

– Кто это?

– Баграт Булатов – мой хороший друг. Баграт – это мой папа Александр Тимофеевич и мама Людмила Леонидовна, – только и нашлась Лада, язык которой не повернулся назвать своим парнем. Баграт криво усмехнулся и кивнул в знак приветствия. – Так что у вас стряслось?

– У твоей матери, как обычно, случилась истерика на пустом месте, – безразлично отозвался отец.

– На пустом месте, Саша? – обреченно переспросила мама.

– Подумаешь! Ну, проиграл немножко в казино! Я отыграюсь.

– Не расскажешь дочери, где ты деньги взял, чтобы сыграть, нет? Как ты мог заложить ее золотую цепочку и серьги, которые я подарила ей на память? Как, Саша? Я берегла эти вещи как память о бабушке. А ты?

Лада затравленно оглянулась на Баграта и сглотнула. Да, семейные дрязги стали достоянием постороннего человека, вот только выражение его лица обескуражило девушку. Он воспринял ситуацию так, как если бы в беду попали члены его семьи. Так по крайне мере показалось Ладе

– Ничего, – сморщился отец, – обойдется твоя Лада. Вон с каким ухажером явилась. Он ей таких побрякушек накупит, что...

Баграт недобро прищурился, явно услышав в словах отца Лады двойной подтекст.

– Я не собирался покупать вашу дочь ради…

– А жаль, глядишь и в деньгах бы стеснены не были…

– Саша! – воскликнула мама. – Что ты такое говоришь?!

Лада отпрянула, толкнувшись прямо в грудь Баграта. Он бережно обнял ее плечи, но вот на лице его ходуном заплясали желваки. Ноздри гневно дрожали, когда Баграт низким, полным скрытой угрозы, голосом сказал:

– Надо бы поговорить с вами, Александр. Выйдем на площадку:

– Не-а, никуда я с тобой не пойду. Ты на бандита похож, – хмыкнул тот.

– Папа! – слезы обожгли веки и сами собой потекли по щекам. Девушка сжала кулаки. Невыносимо было чувствовать безразличие отца одновременно с заботой Баграта. Подобная дисгармония больно била по натянутым нервам, обжигала стыдом за родителя, разочарованием и глубокой обидой на него.

И снова кривая усмешка расплылась по губам Баграта.

– Я, по крайне мере, никогда не опустился бы до того, как повыгоднее продать свою дочь, – зло выговорил Баграт.

– А вот я бы подумал, сколько можно с тебя стрясти, если надумаешь под юбку к Ладке залезть, – прогорланил отец.

Лицо Лады покраснело как маков цвет. Услышать такое от родного отца?! Она зажмурилась, сдерживая снова набежавшие слезы.

– Саша! – голос матери стал непривычно высоким. – Прекрати!

Лада, услышав, как скрипнули зубы Булатова, почувствовала приближение надвигающейся грозы. Лицо его потемнело, глаза превратились в яростно суженые щелки. Лада накрыла ладонью сжатый кулак и потянула Баграта в прихожую. А там, глядя в ставшие почти черными глаза, взмолилась:

– Пожалуйста, Баграт. Он же пьян.

– Не переживай, девочка, я себя контролирую, и еще не дошел до той точки, когда готов…, – он осекся, понимая, что едва не сказал «бить рожу», но понимал, что готов именно к этому. Отцу Лады требовались приличная взбучка и вправление съехавших набекрень мозгов.

– Тебе стоит уйти…, – Лада не успела смахнуть очередную слезинку, зато горячие пальцы Булатова сделали это вместо нее.

Девушка накрыла своей ладонью его руку и будто попыталась спрятать свое лицо от стыда и унижения. Баграт прекрасно считал ее состояние – ей было не по себе, было больно и обидно, она чувствовала себя униженной.

– Сколько на этот раз, Саш? – севшим голосом спросила Людмила Леонидовна.

Баграт подвел Ладу к кухне и встал в дверях. Мама девушки уже стояла на ногах, прислонившись спиной к стене.

– Там семизначная цифра, Люда, – осклабился отец и выплеснул в себя очередную порцию водки.

– Папа, это растяжимое значение. Сколько?

– Восемь миллионов с четвертью.

– Боже! – выдохнула мама и медленно поползла по стенке, схватившись за сердце. И упала, если бы сильные руки Баграта не подхватили ее.

– Мамочка! – взвизгнула Лада.

– Таблетки там, – ослабевшей рукой махнула мама в сторону столика у дивана, куда бережно уложил ее Булатов. – Спасибо, Баграт.

Лада быстро выщелкнула таблетку и дала матери. Та положила ее под язык и, откинувшись на подушку, затихла. Девушка молчала, поглаживая руку мамы, а Булат стоял, опираясь о косяк. Переваривая какие-то свои тяжелые думы, он сокрушённо покачивал головой. На душе было мерзко, и вся эйфория от вечера, проведенного с Ладой, постепенно поглощалась вязкой тьмой реальной жизни.

– Лада, я могу помочь, – уверенно заговорил Баграт, шагнув вперед.

– Ладка, соглашайся, даже не думай! – на радостях завопил отец. – Взрослая уже, сама понимаешь, как расплатиться…, – продолжал философствовать он, даже не среагировав на то, что его жене стало плохо.

– Господи, когда же он прекратит позорить свою дочь? – сдавленно прошептала Людмила Леонидовна.

В глазах у девушки на миг стало темно. Она не хотела верить в то, что сейчас сказал ее отец. Не хотела, но его голос крутился в голове и крутился, высверливая горящую обидой и злостью дыру в сердце. И это ее родной отец?! И Баграт слышал каждое слово. Что же он теперь подумает о ней, о ее родителях? Лада мечтала стать невидимкой, забиться в глухой угол и ничего не чувствовать. Внутренне сжалась от пробежавшей под кожей волны лютого холода. Почему самый родной человек проявляет к ней такое равнодушие, а посторонний – считает своим долгом помочь?

– Мама, – с трудом выталкивая онемевшим языком слова, сказала девушка, – тебя можно оставить ненадолго? Мне нужно проводить…

– Да, родная, меня уже немного отпустило.

Лада, до крови прокусив губу, уцепилась за запястье Булатова и потащила его на площадку. В глазах стояли слезы, но девушка приподняла подбородок и прямо посмотрела в лицо Булатова. Он осторожно обхватил ее плечи пальцами и притянул к себе.

– Не слушай своего отца, Лада. Просто согласись, – увещевал он ее.

– Нет, Баграт, – упрямо мотнула она головой. – Спасибо тебе.

– Лада, я помогу, – твердо сказал он, видя, как протест вспыхнул в ее глазах.

– Не нужно, уходи, пожалуйста. Я… мы сами. Прости, Баграт.

Он отпустил ее плечи, но опёрся ладонью с одной стороны ее лица, а пальцами второй сжал ее подбородок.

– Ты не виновата в ошибках своего отца.

– Да расплачиваться нам с мамой придется, – ресницы ее вздрогнули, и голос охрип.

– Лада, ты слышишь меня? Прошу, не упрямься.

– Благодарю за всё-за всё. Нам не нужно больше встречаться. Прости, Баграт, я потратила твое время, – Лада в свою очередь положила ладонь на ее щеку.

Баграт прищурился, а потом навис над девушкой массивной скалой.

– Это мне решать, Лада. О времени и о встречах. Но сейчас я оставлю вас, ты должна быть рядом с матерью. И хорошенько подумай над моими словами. Я в силах помочь вам. Помочь тебе, Лада. Если что-то нужно, звони и не стесняйся. Поняла меня? – молчание девушки затянулось. Баграт нахмурился: – Не слышу?

– Я поняла, – чуть слышно пробормотала она.

Баграт резво сбежал по лестнице вниз, а Лада вернулась в квартиру, обреченно опустив плечи.

Лада не позвонила и о помощи не попросила. Она игнорировала все его звонки, избегала встреч, чем приводила Баграта в состояние близкое к бешенству. Упрямая девчонка! Но это не мешало ему быть в курсе всех ее дел. Александр Николаев, как ни в чем, ни бывало, продолжал жить прежней жизнью, наивно полагая, что если за долгом не пришли сразу, значит, простили. Но Баграт уже знал, кому проигрался Николаев, и внутри всё сдавило от мерзкого предчувствия. Шрам любит должников. И умеет возвращать свои долги. Или обменивать на полезное для себя. Или просто забирать то, что приглянулось, ничуть не заботясь о дальнейшей судьбе должника и его семьи. Отца Лады поставили на счетчик и пока просто наблюдали. Но настанет момент, когда долг придется возвращать.

Баграт не один раз порывался сходить к Шраму и выкупить долг Николаева, но понимал – у того могут возникнуть вопросы. С чего бы друг Булат впрягался за малознакомого человека, просадившего такие деньги? Тогда ему не избежать объяснений и оправданий. Ему пришлось бы отвечать за Ладу, как за… Баграт болезненно потер грудь в области сердца. Пришлось бы отвечать за Ладу как СВОЮ женщину. Пришлось бы светить ее перед тем миром, который Баграт ненавидел. Зачем давать Шраму рычаг манипулировать им? От раздумий голова просто раскалывалась. Баграт не выносил быть зависимым от кого бы то ни было, но и не мог забыть о бедах Лады. Сознание его раздвоилось.

Как он выяснил, Людмила Леонидовна решилась продать родительский дом, чтобы покрыть хоть часть, и начала уже было заниматься оформлением, но вновь загремела в больницу. Лада же словно потемнела, разрываясь между походами к матери, работой и учебой. Она, стоило ей завидеть машину Баграта или его самого резко разворачивалась и убегала. А вернее – трусливо сбегала. Булатов от напряжения начинал курить больше, чем обычно. Проклятая зависимость! И дело было не в сигаретах, а в одной упертой глупой девчонке. Ну почему, хоть бы кто ответил на вопрос, ему есть дело до всех ее проблем?! Он мог, а главное, хотел помочь ей, но Лада отвергала его помощь своим игнором.

Терпение Баграта треснуло, когда он решил, что пришла пора поговорить серьезно. Для этого он подкараулил ее под вечер одного из дней, когда она было более-менее свободна. У Лады сегодня в питомнике был выходной, как и в кафе. Только пары в универе. Сумерки еще не опустились на землю, и Баграт выбрал такое место, из которого Лада вряд ли смогла бы убежать – длинный переход между дворами.