Долг платежом красен

Глава 33

Несколько следующих дней отец ходил мрачнее грозовой тучи. На каждый вопрос Лады о том, погасил ли он долг, отвечал, что взял подработку, да еще хорошие друзья одолжили некую сумму и ему мало осталось. А затем резко взрывался и, срываясь на крик, горланил, чтобы дочь не лезла не в свое дело, раз отказалась от помощи своего дружка. Лада болезненно морщилась и спешила уйти из квартиры. Радовало только то, что мама постепенно шла на поправку. Навещая ее каждый день, а иногда и по два раза, Лада взахлеб рассказывала о своих успехах в универе или питомнике и ни слова не говорила о том, что из дома стали пропадать ценные вещи и техника. Куда они ушли было итак ясно, но зачем травмировать мать. Ей итак было несладко.

В один из дней, после того, как Лада пришла из больницы и поведала отцу о состоянии мамы, тот пробурчал себе под нос нечто нечленораздельное и угрюмо насупился. Потом ему кто-то позвонил и он вышел на балкон. Разговор, судя по громким крикам и проклятиям, вышел напряженным, хотя оказался недолгим. Выскочив из балкона, опрокинул в себя рюмку водки и нервно заметался по квартире, что-то возбужденно бормотал вперемешку с ругательствами и глухими угрозами. Лада устало покачала головой и вернулась в комнату, где раскладывала по полкам шкафа выглаженное белье.

Когда раздался звонок в дверь, папа затаился на кухне, не торопясь идти навстречу гостю. Трель звонка и последовавший за ней грохот заставили неприятный узел скрутиться внутри Лады. Дернув плечом, она пошла открывать дверь. Глянула в глазок и, обомлев, отпрянула. Всю площадку занимали несколько плотных мужчин, одетых в темное. Дурное предчувствие обильно зацвело в груди девушки. Стало как-то зябко и сбилось дыхание.

Попятившись, Лада медленно повернулась к отцу и, продрав горло, спросила:

– Папа, ты долг отдал?

– Заглохни, дура! Сделай вид, что тебя нет здесь. И никого нет, – зло шикнул он.

– Николаев! Все сроки вышли! Нам известно, что дома ты и твоя дочурка. Открой, иначе хуже будет.

Лада поверила угрозе, сказанной грубым холодным тоном. Что бы они с отцом сейчас ни сделали, главное, не усугубить положение. Но что-то подсказывало ей, что всё бесполезно. И она потянулась к замку. Едва раздался щелчок, как дверь распахнулась. Лада отошла и прижалась к стене спиной, наблюдая, как небольшое помещение прихожей становится тесным от вошедших мужчин. А потом взгляд ее застыл и сердце болезненно бухнулось куда-то вниз, когда последним вошел…Баграт.

Мысли лихорадочно заметались в голове девушки. Что тут делает Баграт? Некий скрытый механизм каким-то образом сработал в мозгу – и она без труда сопоставила: оружие в уверенной руке, каменное выражение на лице, возможность покупать дорогие вещи и привычка всех подчинять себе одним взглядом. Ох, не зря она боялась его до дрожи во всем теле на первых порах знакомства, не зря! Баграт никакой не бизнесмен. Баграт, как правильно заметил ее отец, бандит…

Булатов старался игнорировать недоумение в глазах девушки, но в душе неприятно царапалось чувство вины. Он захлопнул дверь и щелкнул замком.

– Отец где? – глухо пророкотал Баграт.

Язык Лады прилип к нёбу, даже сглотнуть слюну не получилось, так ей стало страшно. И жутко. Тяжелые ужасные картинки своего вероятного будущего заворочались в голове, сковывая каждую мышцу.

– Здесь он, Булат, – осклабился один из мужчин, указывая головой на кухню.

– Ну, пошли, Ладушка, обсудим всё, – Баграт осторожно ухватил ее за запястье и потянул за собой.

– Не трогай меня, – просипела она, пытаясь вырвать руку. – Ты – с ними! Ты – бандит.

– Как тогда справедливо и подметил твой отец, – невесело хмыкнул он и, приподняв черную бровь, слегка подтолкнул девушку на кухню.

Мутная пелена упала на глаза Лады, но даже сквозь нее она видела размытый силуэт скорчившегося на кухонном диванчике отца, и ставших рядом трех мужчин. Баграт же встал прямо в проходе, лишая возможности кого бы то ни было вырваться. А Ладе ужасно хотелось бежать. Бежать, плакать и кричать.

– Что скажешь, Александр Николаев? – нарушил затянувшееся молчание один из бандитов. – Пришла пора долг возвращать.

– Папа?! – вырвалось удивленное у Лады. – Ты же говорил, что…

– Нечем ему платить, девочка, – хохотнул другой. – Тобой разве что.

Лада дернулась в сторону, однако горячая ладонь Баграта держала крепко.

– Папа? Скажи что-нибудь? Не молчи, – сорвался голос девушки.

– Нет ничего у меня, – пробубнил отец.

– Кто бы сомневался, – отозвался третий.

– Вы – сволочи! Только и горазды из людей все соки тянуть! – взорвался отец. – Я полицию вызвал! Сейчас вам мало не покажется. Вас всех засадят!

Но ожидаемого эффекта слова отца ни на кого не произвели. Только вызвали взрыв хохота. Серьезным остался разве что Баграт, лицо коего на миг потемнело, превратившись в неподвижную маску.

– Ты вымолил отсрочку и гениально профукал ее. Ты угрожал Шраму, сунулся к ментам со своей малявой. Да только не учел, что у такого человека, как наш босс, везде свои люди имеются. Теперь слушай свой приговор, Николаев, – чужим ледяным голосом заговорил он. – Шрам не терпит наглости, а потому ты будешь наказан…

– Подождите, – взмолилась Лада. – Дайте нам еще время. Мы дом продадим…

– Поздно, – последовал жестокий ответ. – Забирайте его, – кивнул Баграт.

– Эх, Булат, повезло тебе, – кто-то с сожалением бросил на Ладу сальный взгляд.

– Такой кайф всем нам обломал, – похабно облизнулся третий.

Парни подхватили Николаева под руки и подняли на неуверенные ноги. Он только сейчас, кажется, ожил, не совсем понимая, что происходит.

– Что вы задумали? – он пытался сопротивляться, но весь его пыл угас, стоило дулу пистолета ткнуться ему в бок. – Лада, не бойся, я всё решу.

– Не думаю, – качнув головой, насмешливо сказал Булатов. – Тебе время решить дали достаточно, ты шансом не воспользовался. Поэтому всё решили за тебя. А Лада… Лада здесь останется. Со мной.

– Что?! Зачем? – заорал отец, которого уже выволокли в коридор и тащили к двери.

– Как зачем? – загоготал один из конвоиров. – Долг отдавать.

– Подонки! – завыл отец. – Оставьте девочку в покое! Люди, помогите! Убивают…

Голос его оборвался и смазался на фоне глухого звука, похожего на удар.

– Заткнись, иначе все зубы тут оставишь, – рявкнул кто-то.

Лада прижала руку к груди и застыла. Долг отдавать. Долг отдавать. Два слова долбились в ее мозгу, рассыпая по телу обжигающие колючие иглы. Страх мерзкими щупальцами пробрался под кожу, пульс барабанил так, что в висках всё отозвалось болью.

– Что будет с моим отцом? – прошептала Лада.

– Денек-другой уму-разуму поучится, – отозвался Булатов.

– Только не бейте его, – проронила бессильно она. – Пожалуйста…

– Не думай об этом, Лада, – Баграт, все также крепко сжимая руку девушки, вышел в коридор, и закрыл на замок дверь.

– Это жестоко, – выдохнула она.

– Шрам не спускает своим должникам ни таких долгов, ни тем более такого поведения. И да, плата может оказаться непомерно высокой и жестокой, – и уверенно повел ее в спальню.

Втолкнул внутрь и прикрыл дверь. Лада развернулась и обхватила себя руками. Расширившимися от ужаса глазами смотрела, как Баграт снимает куртку, расстегивает рубашку и небрежно оставляет вещи на стуле. Краска прилила к щекам девушки, когда она поняла, что ужас испарился, оставив лишь интерес и какое-то странное томление в теле. Лада завороженно глазела на крепкий плечевой пояс, мощную грудь, четко очерченные кубики пресса, сильные накачанные руки. Дыхание Лады спёрло, стоило пальцам Баграта загреметь пряжкой ремня. Она попятилась и отчаянно замотала головой – до нее дошло, что долг Булатов с нее возьмет прямо сейчас. И главное – как. Не может всё так случиться! Не должно! Это сон, какой-то жуткий сон.

Лада кинулась было в сторону. Баграт перегородил ей путь. Девушка устремилась напролом, но очутилась в стальных объятиях. Подняла глаза к лицу Булатова и не увидела там пощады. Но и откровенной похоти там не было. Только жгучее желание, дикий огонь, полыхавший в глазах, словно гипнотизировал ее волю, и отблески…нежности. Но не попытаться отстоять себя она не могла. Уперев ладони в каменную грудь, она отчаянно заговорила:

– Пожалуйста, Баграт, не нужно так. Прошу, позволь отработать, только не таким способом…

– Цена назначена, сладкая моя. Ничего вспять не повернуть, – качнул он головой.

– Прошу, – залепетала она, – ведь если бы у тебя… если с твоей сестрой, будь она у тебя…

Губы Баграта превратились в узкую линию, и брови грозно сошлись на переносице.

– Наш мир жесток, Лада. По-другому нельзя. Раздевайся сама или я помогу.

Лада упрямо вздернула подбородок. Высвободила руку и замахнулась для удара, но была не достаточно быстра. Баграт перехватил грозящую оцарапать щеку ладонь и жестко завел ей за спину. Ноздри мужчины гневно задрожали.

– Я добровольно не дамся, – захрипела она.

– Дашься, Лада. Но знай, так надо. Так будет лучше. Для тебя, – с горечью проронил он.

Девушка не ответила, зато снова попыталась вырваться. Забилась в его руках, как раненая птичка. Ее глаза все еще молили о помощи и пощаде, но Баграт твердо знал, что не может иначе. Как бы ни хотел. И проклинал ее ненужную гордость. Согласись она на его помощь, и всё могло бы быть иначе. Всего на миг в ее чудесных очах вспыхнуло разочарование, ранившее его в самое сердце. Будет лучше, если Лада ничего не узнает. Это для ее же блага. Потому что перед внутренним взором вновь встала картина, когда отца Лады привезли к Шраму, и Булатов понял, что уже ничего изменить нельзя, что судьба его решена. Тогда Александр вел себя дерзко и агрессивно, угрожал прокуратурой и полицией. Баграт, глядя как менялся в лице Шрам, понимал, что ждет отца Лады и ее саму. Как сейчас в ушах звучал голос Шрама, как только Николаева выпроводили за пределы казино:

– Ушлёпка этого, Николаева, наказать надо. Не на тех попёр, сучонок. Борзым стал. Видели? Грозит мне. Та-ак, – мерзко протянул он, опрокинув себе в глотку остатки виски из стакана, – дочь у него, кажись, смазливая имеется. Единственная. Хочу, чтобы на его глазах с ней порезвились, раз сам не вкуривает, с кем связался. Хоть во все дыры одновременно ее пользовать можете.

Парни радостно загалдели, а Баграт сник. Представив эту солнечную девочку в окружении отморозков с извращенной фантазией, сующих в нее свои члены, что-то снова дрогнуло в нем и помутилось в глазах. На секунду зажмурился; в памяти отчетливо всплыла сестренка. И тогда Баграт принял единственно верное для себя решение, оставшись наедине со Шрамом…

– Лучше для меня? – в дрожащем голосе девушки сквозили и презрение, и изумление и что-то еще такое неуловимое, отчего внутренности Баграта стягивало узлом. – Может лучше признай, что ты всё-таки пришел взять силой то, что не получил добровольно? И случай представился самый, что ни на есть удачный, да? Ты всё знал обо мне и ждал удобного момента.