Долг платежом красен

Глава 37

Вопрос-утверждение Баграта заставил Ладу внутренне вздрогнуть. И с ее губ едва не сорвалось: «Мне тогда было как-то не до того». Она вспомнила, как долго и упорно добиралась до деда Савы. Дедушка несказанно ей обрадовался, радушно принял, выслушал и крепко прижал к груди. Успокоил и даже ни единым словом не укорил. Посоветовал не тратить на недалеких завистливых людей свои слезы и не рвать свое сердце. Постараться забыть Баграта, если получится. Затем она поняла, что беременна. Дедушка, обнаруживший ее отчаянно ревущей над двумя тестами разных фирм, не рассердился, а ласково улыбнулся. Погладил ее по голове, прижал к себе и уверил, что они воспитают ребенка и дадут ему всё самое лучшее. Окружив ее заботой, он запретил ей даже мысли об аборте. А когда на УЗИ выяснилось, что у нее будет двойня, устроил настоящий праздник. Такого участия и теплого отношения к себе Лада давно не знала и, доверившись мудрости деда, окунулась в другую жизнь. С его помощью доучилась по своей любимой специальности в местном университете, побывала на курсах по обучению управлением бизнеса и решилась отрыть свое дело. На радость Ладе и дедушке подрастали малыши. Дед Сава будто вторую молодость обрел. Некогда потеряв собственную семью, к нему вернулась другая. Так и жили они до тех пор, пока Лада не встретила своего будущего мужа – талантливого и честного следователя Дмитрия Угранёва.

Малышне тогда исполнилось по три года, и Лада наконец поддалась, приняв предложения Димы. Чувствуя к нему симпатию и благодарность за искреннюю заботу о ней и детях, Ладе все равно было почему-то стыдно. Наверное, от того, что Дима, как ни старался, не сумел воскресить ее больное сердце. Поэтому Лада и мучилась, чувствуя себя виноватой. Она жила с камнем на сердце, и камнем этим был никто иной, как Баграт Булатов. Ее чувства жили и полыхали внутри, распирали и одновременно давили на нее. Он обжег ее душу, обуглил сердце. Вытравил из него всех, кроме себя самого, лишив шансов родиться чувству к другому мужчине навсегда. Она осталась покалеченной, и только дети были ее отрадой. Да любимое дело. И крепкая семья во главе с дедушкой Савой.

С Димой они прожили недолго. Он влез в дела какого-то криминального авторитета, слишком крутого и опасного, собрав на него такую базу доказательств, что не хватило бы и нескольких жизней все сроки эти отсидеть. Диму пытались подкупить, угрожали, но он к удивлению Лады остался верен себе и своим принципам. И к ее ужасу был готов погибнуть. Предполагал, что его казнят, и от этих слов по коже Лады бежала дрожь, вызывая приступы жуткого страха. А полтора года назад она стала вдовой.

Вспомнив Диму, Лада нахмурилась.

– Итак? – выжидающе приподнял бровь Баграт.

Лада скрестила руки на груди и упрямо вздернула подбородок.

– Что ты хочешь услышать?

– Правду.

– Правду? – протянула Лада. – Правда, Баграт, в том, что их отец погиб.

– Не отец, Ладушка, отчим, – поправил он ее, сделав шаг вперед. – А их настоящий отец…

– Ты им – никто! – вспылила Лада, чем вызвала понимающую и не менее обворожительную улыбку Баграта. – Это мои дети и точка.

Он невесело хмыкнул, но в его глазах вспыхнуло нечто незнакомое для Лады.

– Это и мои дети, Ладушка. Здесь даже тест ДНК не нужен. Черты, присущие ребятишкам, это черты моего рода, Лада. Не спутать, – твердо и уверенно заявил он, снова приблизившись.

Лада же начала отступать. Его слова заставили даже крошечные волоски на теле встать дыбом. Он знал, и ничто в мире не было способно переубедить его. И самая искусная ложь, в которой она совсем не искусна, не поможет. Ей на миг стало страшно – что если Булатов попробует отнять у нее детей. Или вынудит ее быть с ним рядом, шантажируя детьми? Лада мотнула головой, отгоняя дурные мысли. Нет, таким как Булатов дети не нужны. Они даже опасны для них. Такие люди ненавидят любую зависимость.

– Ну, – начала было Лада и закашлялась, не узнав свой сиплый голос, – и что тебе сейчас нужно?

Черные брови чуть дрогнули, а губы растянулись в хищной плотоядной улыбке:

– В данный момент, мне нужна ты, Лада.

– Что?! – ошарашенно переспросила она. – Нет! Убирайся!

Он пошевелил плечами, подумал секунду и вышел из ее комнаты. Лада перевела дыхание, но его тут же сперло, когда Булатов щелкнул замком входной двери их номера и вернулся, на ходу снимая запонки. Глаза Лады расширились, и она, прочитав все намерения Баграта, отчаянно забормотала:

– Ты же… слово дал. Не усложняй всё, Баграт. Я выполнила твою просьбу, отпусти меня.

Он качнул головой:

– Нет, Лада. Теперь я тебя никуда не отпущу. Раздевайся, моя медовая девочка.

– Пожалуйста, не мучай меня, – прошептала она, отступая, пока спина не уперлась в стену.

Баграт подошел вплотную, поднял руки и начал медленно расстегивать пуговицы на ее рубашке.

– Что ты делаешь?! – негодующе воскликнула она, пытаясь сбросить его ладони.

Но вот они проникли под ткань, опалили кожу на спине, скользнули на грудь. И снова обвили талию, притягивая девушку к мужскому корпусу. Пламя, вспыхнувшее в крови, начало распространяться по венам, разжигая нестерпимое желание.

– Хочу тебя, Ладушка, до безумия. Думал о тебе всё утро, – прохрипел он ей прямо в лицо. Обхватил одной ладонью ее затылок, не позволяя отстраниться. Прижался губами к ее трепещущим устам, властно раздвинул их и ворвался языком в теплый рот.

Признание, пусть и не любви и верности, всё равно заставило вспыхнуть яркой краской ее щеки. Видит Бог, она боролась. Но, похоже, обожженные нервы реагировали только на этого мужчину, выкаленное сердце вновь ожило. Рядом с Багратом Лада вернулась к жизни, как справедливо заметила некогда ее подруга Юля Ершова. А потом он поцеловал. Сражаясь с самой собой, Лада выпустила на свободу стон, полный тоски и любви, страсти и нетерпения, жажды подчинения и бунта. Булатову только этого и нужно было. Покорность и сопротивление Лады всегда его заводили.

Он резко ухватился за ворот ее рубашки и рванул полы в стороны. Оставшиеся застегнутыми пуговицы посыпались на пол. Губы Баграта уже целовали ей шею, прикусывали мочку уха, а вездесущие руки пробрались за пояс брюк. Лада обвила руками крепкую шею, прижимаясь к мощной груди, скользнула пальцами одной руки в немного жесткие волосы, целуя в ответ жарко и безумно.

Теплый аромат Лады, наполненный возбуждением, преследовавший его все эти годы, ворвался в его ноздри. Она нужна была ему как воздух. Рядом с ней он мог дышать полной грудью. И разве раньше он дышал? Горячее тело девушки прижалось к его телу, а дальше… Дальше все тормоза сорвало.

Лада удивлялась Баграту. Его неторопливая ласка не соответствовала его нетерпению. Он сумел обуздать свои дикие чувства, потому что предчувствовал все ее желания, изучая каждую ее эмоцию. Незнакомая, но такая пронзительная, нежность и знакомая обжигающая страсть смешались сегодня в один бурный поток. Баграт умело контролировал ее удовольствие, управлял им и направлял его. Лада раскрывалась перед ним, подобно нежному бутону, который радовался первым теплым лучам солнца. Сегодня не было принуждения. Сегодня между ними двоими доверия родилось намного больше, чем за все время их знакомства. Неутомимый, ненасытный Баграт возносил ее к вершинам наслаждения снова и снова, и Ладе показалось, что они занимались любовью…

Проснулась она, почувствовав какое-то движение Баграта. Тело всё еще горело от его безумных горячих ласк, млело от сладкой неги. Стоило вспомнить, что и сколько тут творилось, соски возбужденно заныли, как потяжелел в одну секунду и низ живота. Приоткрыв один глаз, Лада обнаружила Баграта, сидящим и что-то листающим в смартфоне. Ее смартфоне. И на лице мужчины поселилось такое выражение, дать четкое определение которому Лада не сумела.

– И что мы там высматриваем? – с улыбкой в хриплом голосе, поинтересовалась она.

Он перевел на нее зачарованный взор, и у Лады стало сухо во рту. В темных глазах плескалось нечто таинственное и трепетное. Сердце Лады защемило от нежности, отразившейся в них, счастья и радости. Баграт моргнул, а потом лукаво улыбнулся и пригласил к себе на колени. Лада потянулась и перебралась к нему. Положила голову на плечо и увидела, что Баграт листает фото ее детей. Их детей.

– Ты загнал нас в тупик, – сорвалось с ее распухших губ.

– Ошибаешься, – спокойно сказал он, крепко прижимая ее к себе. – Я может как раз выход и нашел.

Его странные слова почему-то оказались для Лады непонятны.

– Баграт, я…

– Расскажи мне о них, Лада. Всё расскажи, – взволнованно попросил Булатов, рассматривая то одну фотку на экране, то другую, то третью. – Как назвала-то? – и тут же вспомнил и исправился: – Тася и Марк.

Лада долго молчала, испытывая терпение мужчины. Затем покосилась на изображение детишек, тяжело вздохнула и ответила:

– Да. Марк и Таисия.

– Говори, – нетерпеливо заворчал Булатов. – Говори же!

Девушка сокрушенно покачала головой. Она определенно не узнавала этого человека. Из жесткого, самоуверенного мудака, которому было наплевать на ее желания и мнение каких-то пару дней назад, он превратился в странного субъекта с блестящими глазами, развесившего уши, чтобы послушать истории из жизни двух ребятишек, о существовании коих он узнал не далее, как до обеда сего дня.

Баграт насупил густые брови. Девчонка не думала подчиняться. И чтобы простимулировать ее, он потерся носом о ее щеку, проказливо прикусил кожу за ухом. По телу Лады побежала дрожь, и она закусила губу, заглушая рвавшийся из нее стон удовольствия. Баграт зажмурился – что-что, а стимулировать он умел. Лада намек поняла, слегка ткнула локтем ему в бок и не забирая свой гаджет из его рук, начала листать фото, комментируя каждое из них. Вот они на пикнике на природе, вот на берегу озера, вот у подножия невысокой пологой горы, вот резвятся на море, вот катаются на пони. На некоторых снимках с детьми находился высокий и жилистый мужчина в возрасте, и Баграт понял, что это и есть дедушка Савелий. На всех снимках и Лада, и дети выглядели счастливыми. Затем рядом с ними появился Дмитрий Угранёв. Он по-хозяйски обнимал Ладу, целовал Марка и Тасю, а в душе Баграта кипела лава. Никто не имел права на Ладу, кроме него самого.

Когда-то давно он желал приблизить ее, сделать частью своей жизни, статье ей опорой. Не получилось. Сейчас он не упустит ее. Не отпустит. Тем более теперь, когда он – глава настоящей семьи. Отец. Впитывая каждое слово Лады о детях, лицо Булатова медленно мрачнело. Он осознал совершенную им ошибку, засветив Ладу на этом мероприятии. Но кто же знал, как всё обернется?! Ткнувшись носом ей в шею и оставив на коже пылающий поцелуй, Баграт негромко, с долей сожаления пробормотал ей на ухо:

– Зря я вытащил тебя сюда. Теперь некоторые из них могут заинтересоваться тобой. Узнал Давид о детях, узнают и они. Мои слабые места будут известны всем.

– Я не хочу, чтобы мы были твоими слабыми местами. Отпусти меня, Булатов. Там, где я сейчас живу, никто ничего не знает о моем прошлом. Никто не знает, что в нем был ты. Если я исчезну из твоей жизни, обо мне быстро забудут. Вот увидишь, – Лада забрала свой смартфон и прижала его к груди.