Долг платежом красен

Эпилог

Баграт нажал на ручку и толкнул дверь. И не успел сделать и пары шагов, как навстречу примчался двойной ураган и, повиснув на шее, оглушил с радостными воплями:

– Папа! Папочка вернулся!

Булатов подхватил Марка и Тасю на руки и под счастливый детский смех закружил обоих по просторной прихожей. Сердце снова встрепенулось, наполнившись чувством безмерной любви к двойняшкам. Расцеловав сына и дочь по обеим щечкам, сказал:

– Здравствуйте, мои котятки, – Баграту нравилось называть их так же, как Лада обращалась к ним. И хотя Марк временами надувал губы, позиционируя себя взрослым, Тася с улыбкой принимала ласку отца. – Лучше посмотрите, кого я вам привез!

Остановился напротив открытой двери, а в пороге уже стояли его отец, бабушка и дед.

– Дедушка Нубар! Бабушка Зара! Дедушка Ваган! – заверещала малышня, беспокойно заерзав на руках Баграта.

Стоило их спустить с рук и поставить на ноги, как они бросились к приехавшей родне. Дети цеплялись за их руки, тянулись обнять и поцеловать. Прихожая наполнилась тихим счастливым смехом.

– Ой, мои дорогие! – расплылась в улыбке бабуля, обнимая Тасю и Марка. – Ой, как выросли. Баграт, как твоя жена ненаглядная? Как Левон?

Отец Баграта подхватил Марка и чуть подкинул его вверх, а дед Ваган гладил по волосам Тасю, рассказывающую всем присутствующим о том, что их с Марком младший братик уже накормлен и спит в детской.

– Пойдемте в гостиную, – улыбаясь словам дочери на все тридцать два своих белоснежных зуба, пригласил Баграт, закрывая дверь.

Его семья не торопясь вошла в уютную гостиную и расположилась на диванах по обе стороны овального журнального столика. Малыши щебетали с прадедом Ваганом и прабабкой Зарой.

– А где же наша мама? – немного обеспокоенно спросил Баграт, подходя ближе.

Детишки переглянулись, и молниеносным вихрем очутились рядом. Хохоча навалились на отца с отчаянными криками:

– Мама! Тебя папа зовет!

– Ладушка! – притворно запричитал Баграт, падая на диван и сверкая глазами от счастья: – Помоги! Спаси!

Сначала в гостиную вплыл живот Лады, следом показалась и его обладательница. Щеки ее разрумянились, глаза блестели, на губах веселая доброжелательная улыбка.

– Добрый вечер, мои дорогие! – мягко поприветствовала всех она и тут же очутилась в надежных, почти отцовских объятиях Нубара Вагановича. – Как я рада вас видеть. У меня почти всё готово. Осталось блюда на стол поставить, – и указала на уже сервированный стол, терпеливо ожидавший праздничного застолья.

Нубар чуть отстранился и, глядя ей в глаза сказал:

– Ты хорошеешь с каждым днем, девочка. Беременность тебе идет.

– Спасибо, – тихо ответила она и поцеловала отца Баграта в щеку.

– Папа, не смущай мою жену, – засопел тот.

Дед Ваган смерил его укоризненным взглядом:

– Нельзя, внучок, ревновать свою жену направо и налево.

– Это не ревность, – улыбнулась она и добавила. – Такое проявление заботы.

– А где же Савелий? – спросила бабушка Зара.

– Скоро подтянется, – отозвалась она.

– Тогда, ребятня, – Нубар обратился к внукам, в коих души не чаял с тех самых пор, как познакомился с ними, – айда подарки под елку нашу разложим.

– Да! Да! – зазвенели два детских голоса. – А что ты нам подаришь, дедушка? А в какой упаковке мой подарок?

Дети умчались в прихожую. Нубар помог Ладе сесть рядом с сыном. Тот охотно принял ее в свои объятия, крепко прижимая к себе одной рукой, а вторую укладывая на выступающий живот.

Из прихожей раздавалась веселая возня, восторженный писк и миллион вопросов, посыпавшийся на деда Нубара. Тот терпеливо отвечал, ловко справляясь со своеобразным допросом, и голос его был полон неподдельной радости и упоительного счастья. Баграт же в свою очередь жарко поцеловал Ладу в губы, нисколько не смущаясь своих родичей.

– Как ваши дела, милая? – проворковал он ей на ухо.

– Отлично, любимый. Малышка активно брыкается, – посетовала она, а в глазах заискрились смешинки.

Баграт склонился головой к ее животу, словно слушая еще одну частичку своего будущего. Поцеловал, а затем принялся вырисовывать пальцем нежные круги в области пупка. Очень скоро у них появится их четвертый ребенок – девочка, ведь врачи определили Ладе срок родов не позднее двадцатых чисел января. И Баграт очень ждал этого события. Равно, как и его родственники. Он не мог дождаться, когда же увидит крошку-доченьку. Он уже видел, как растет его сын, не пропустил ни первый зубик, ни первое слово, ни первые шаги, как это произошло со старшими двойняшками. Не один раз корил себя, проклинал – почему бросил поиски Лады тогда, почему отступился от своего счастья? Теперь он стремился наверстать упущенное, поэтому изливал свою любовь и на Ладу и на детей.

– Ладушка, может, я помогу с чем-нибудь? – спросила Зара.

– Что вы?! – махнула руками она. – Лучше передохните с дороги. Время еще есть.

– Нет, здесь побудем с Ваганом. Хорошо у вас, – женщина улыбнулась, чуть прикрывая темные глаза.

– А лучше пойдем на Левона полюбуемся, – почти пропел дед Ваган, помогая своей супруге.

Держась за руки, они прошли мимо Баграта и, довольно улыбаясь, отправились на второй этаж.

Баграт ответил родным такой же нежной улыбкой и любящим взглядом. Бабушка Зара, желая помочь Ладе с детьми, напросилась пожить у них некоторое время. И самой провести с ними как можно больше времени. С ней неизменно приехал Ваган. Эти двое престарелых людей, словно вторую молодость обретали, видя своих правнуков. Они с загадочным видом перешептывались с двойняшками, будто открывали им тайны всего мироздания. Ведь они уже не надеялись, что их внук обзаведется семьей. А не далее трех лет назад на них свалилось невероятное счастье в виде двух очаровательных сорванцов – Марка и Таси, которыми они не могли налюбоваться. Даже суровый отец простил Баграту былой образ его жизни, ставший теперь мрачным неприятным прошлым. На удивление Нубар и Лада очень быстро нашли общий язык, когда Баграт впервые привез ее с детьми на родину. По началу, конечно, и его отец и дед с бабушкой настороженно присматривались к ней, но стоило познакомить их с Марком и Таисией, сердца всех троих оттаяли в один миг. Узнав Ладу получше, отец Баграта не мог нарадоваться на невестку, всячески оберегал и помогал. Между Ладой и свекром родились особые трепетные отношения, ибо то, что она не дополучила от своего горе-родителя, щедро дарил ей отец Баграта. И не раз пенял сыну за упущенное время, укорял, почему не попросил помощи у семьи, когда нуждался в этом. Они бы помогли найти ту, к которой прикипело его сердце, ту, с кем видел свое будущее. И не было бы такого огромного пробела ни в жизни детей, ни в жизни семьи Булатовых. Но затем Нубар крепко обнимал сына, шепча в ухо слова благодарности. И Баграт чувствовал, как решительно спадают оковы неприязни и холода, вставших некогда давно между ними.

Сейчас же в преддверии нового года вся его семья была в сборе. И большего ему в жизни не нужно. Ладе каким-то образом удавалось справляться с его взрывным диким нравом, рядом с ней он становился мягче, рассудительнее, терпимее. Рядом с этой солнечной девочкой ему всегда было уютно и светло. Она грела его своим сердцем, взглядом, голосом и улыбкой. И никогда он не чувствовал себя настолько живым. Не зря же ведь несколько лет назад он учуял в Ладе свою женщину. Женщину, ради которой прыгнул бы в огонь без оглядки, рядом с которой чувствовал небывалый прилив жизненных сил. Ту, от одного взгляда на которую ликовало его сердце и в теле вспыхивало жаркое желание. Да, Ладу он и хранил, и любил. Баграт уткнулся в ее висок, с наслаждением вдыхая родной аромат. Крепче прижал ее к себе и зажмурился от удовольствия.

Лада откинулась на плечо мужа и слегка вытянула гудящие ноги. Улыбнулась своим мыслям. Да, Баграт оказался прав насчет черт, присущих его, а теперь уже и ее, роду. Стоило хоть раз увидеть отца Баграта и его деда с бабушкой, как она убедилась в том, что никаких тестов ДНК действительно не потребовалось бы. Марк с Тасей собрали в себе все отличительные черточки семьи Булатовых, их мимику, жесты, манеру держаться. Ладе иногда становилось обидно, мол, от нее детям лишь крохи достались. Баграт только добродушно посмеивался, будоража ее бархатными нотками в голосе. А потом родился Левон, и у него на радость матери оказались такие же болотисто-зеленые глаза в темном ободке и оправе черных ресниц, зато брови и волосы на голове получились угольно-черными, как у отца. Бабушка Зара, впервые увидев правнука, запричитала – мол, родился, еще один покоритель женских сердец и такого красавца девки на части рвать станут. Баграт тогда как-то странно насупился, переваривая слова бабушки Зары. А стоило Ладе заикнуться о том, что дочку нужно замуж выдавать и с женихами знакомиться, потемнел словно туча. Пробубнил тогда что-то вроде того, что дочь будет с охраной ходить днем и ночью, а любой, кто глаз свой бесстыжий на нее положит, пройдет тщательнейшую проверку. М-да, трудно Баграту придется – ведь теперь у них две дочери будет.

Лада вздохнула и положила свои ладони на руку мужа. А ведь он реально окружил ее и детей настоящей заботой и любовью, стараясь изо всех сил погасить, как он сказал, долг, образовавшийся у него перед ней и детьми. Он оберегал их покой, и они ни в чем не знали нужды. Баграт, как и обещал, стал для нее щитом и опорой, надеждой и верой безоблачное будущее.

Правда, начать свое новое дело с нуля в незнакомом месте было ему тяжеловато. Однако с его хваткой и упорством он поднялся, и дело его пошло в гору. В городе он развернул сеть развлекательных точек – были и кафе, и рестораны с кухней высочайшего уровня, отель и два ночных клуба. Когда ему не хватало на раскрутку, он попросил у Лады кредит и несмотря на возражения жены, отдал его с оговоренными договором процентами. Первое время ему помогал Давид Караев, пристально, почти под микроскопом изучая личное дело каждого, кого Булатов брал на работу. Найдя себе надежную замену, улетел обратно. Иногда навещал их с Ладой, с удовольствием и невыразимым трепетом на лице общался с детьми.

А тот ужасный и жестокий мир, из которого Баграт вырвался, напоминал им лишь редкими визитами Арсанова. Встречи их проходили в теплой дружеской атмосфере. Со стороны Салаха не наблюдалось ни угроз, ни давления, ни попыток урвать себе кусок бизнеса. Криминальный авторитет, отпустивший когда-то Булата, держал свое слово.

Лада же просто млела от счастья. Рядом с Булатовым ей было тепло и комфортно, и душа ее была полна любви и ликования. Но стоило Баграту стиснуть ее в своих руках, смять губы жадным поцелуем, она жмурилась как сытая кошка, и едва ли не урчала от удовольствия. Конечно, у ее мужа тот еще вредный характер, властный и временами прескверный. Он по-прежнему хотел командовать всеми и вся, но в некоторых вопросах Лада проявила твердость, отстаивая свое мнение, убеждая его и приводя те или иные аргументы. Булатов на удивление спокойно выслушивал ее, взвешивал все «за» и «против» и зачастую соглашался. Но иногда их споры превращались в настоящие баталии, неизменно заканчивающиеся бурным занятием любовью. Булатов нагло пользовался своей неотразимостью и тем, что, находясь в его руках Лада становилась безвольной, и не в силах отказать ему, отдавалась и отдавала всю любовь, ласку и нежность. И за это он сторицей платил ей. Кажется, во время одного из таких сражений у них и получился Левон. Вспоминая жаркие ночи, наполненные откровенными прикосновениями, томными вздохами и стонами, Лада неизменно краснела от смущения, сгорая от стыда и того, что не могла насытиться моментами наслаждения, даримым ей Багратом.