Дар времени

Глава 26

Джинни

2000, Форт-Лодердейл (После казни)

Круиз на День Благодарения не мог получиться прекраснее. Джейсон немного расстроился из-за того, что Алек с мальчишками передумали, но он быстро нашел себе друзей и развлекался на всю катушку. В промежутках между безостановочной активностью и приемами пищи мой обычно неугомонный и энергичный сын каждую ночь в изнеможении падал в свою детскую кроватку и тут же засыпал беспробудным сном. По правде говоря, как и мы все.

Как бы мне ни хотелось заняться любовью с Томми в уединении нашей каюты, после насыщенного дня мы оба так уставали, что проваливались в сон так же быстро, как и наши дети. Ну ничего. У нас впереди ещё вся жизнь, чтобы заниматься любовью, успокаивала я себя.

— Мне так хотелось, чтобы Кейси с Алеком сошлись, — сказала я Томми, надевая купальник.

— Он сказал мне, что между ними просто не возникло химии, и, возможно, ещё не пришло время для свиданий. Мне кажется то, случившееся с Паулиной, повлияло на него больше, чем он готов признать. — Томми уже натянул на себя плавки и выдавливал на руку солнцезащитный крем.

— Я знаю. Она сказала мне то же самое. — Я забрала лосьон из рук Томми и, жестом показав ему повернуться, вылила немного ему на спину.

— О-о-о, Джинни, как холодно! Сначала погрей его в ладонях!

Нас прервал стук в дверь, и я пошла открывать, пока Томми натягивал майку.

— Мы готовы! А вы готовы, ребята? — завопил Джейсон с улыбкой до ушей. Мими, тоже улыбаясь, стояла за спиной у брата.

Теперь, валяясь вместе с Мими на уединенном пляже, я приподнялась на локтях, наблюдая за тем, как ныряют Джейсон и Томми. Мы взяли небольшую лодку, чтобы добраться до острова и прошли приличное расстояние, пока не нашли место, которое могли бы назвать своим.

— Не могу поверить, что папа думал, что я перестану его любить, когда узнаю, — сказала Мими.

Мы с Томми часто беседовали с Мими с того дня, когда Томми поделился со мной тем, что его беспокоят чувства Мими к Гриззу. В тот день я сказала ему чистую правду — он нужен мне, чтобы помочь убедить ее не ненавидеть Гризза. Я не осознавала, насколько сильным было слово ненависть, пока не увидела ее в глазах собственной дочери в тот момент, когда мы говорили о человеке, который подарил ей жизнь.

Я вела борьбу внутри себя с тем, что считала своей ненавистью к Гриззу с тех пор, как узнала, что он все ещё жив. Благодаря моим беседам с Мими, до меня дошло, что то, что я чувствую — это не ненависть. Это обида и смятение. Я была совершенно сбита с толку его отказом от меня.

Но и отречься от своей любви к нему я не могла. Я была безоговорочно и по уши влюблена в Гризза, и поняла, что для меня важно, чтобы ребенок, который был зачат в этой любви, знал о ней. Она должна была узнать, как сильно мы оба любим ее и с каким нетерпением мы ее ждали.

Убедить ее было непросто. Она держалась за свою неприязнь к нему, как железный кулак, приваренный к стальной опоре. Не помогал и тот факт, что я откровенно рассказала о нем и нашем прошлом. Гризз совершал ужасные поступки. Но я постаралась донести до нее подробности того, как он ко мне относился. То, что это была именно его идея, чтобы Томми женился на мне, и я не осталась одна. То, что именно Гризз был тем, кто настоял, чтобы Томми воспитал ребенка, потому что не мог сделать этого сам и потому что знал, что Томми любит меня и будет любить моего ребенка как своего.

— Я думаю, мне важно знать, что ты действительно любишь папу, — сказала мне Мими, кивнув в сторону ныряющего в кристально чистых водах мужчину. — Мне не нравится мысль, что он обрёк себя на жизнь с нами, потому что Гризз ему приказал.

Пришлось немного постараться, но мне наконец удалось убедить ее прекратить называть его злым донором спермы. И ещё я обратила ее внимание на то, что не стоит упоминать его имя на публике. У меня не было каких-либо конкретных поводов для беспокойства, только то, что имя Гризза могло быть все еще на слуху в Южной Флориде.

— Могу заверить тебя, Мими, что мы с твоим отцом целиком и полностью влюблены друг в друга. Я говорила тебе правду, когда рассказала о том, что поначалу была категорически против этого брака. Я была в ступоре и по-прежнему безумно любила Гризза, но затем действительно влюбилась в твоего отца. Я все еще его люблю.

— Расскажи мне ещё что-нибудь хорошее о Гриззе. Что-нибудь, что ты никогда никому не рассказывала.

— Ну, твой папа знает эту историю, — сказала я и после этого поведала ей о наших с Гриззом свиданиях при луне, и во всех подробностях о том случае в зоопарке. Я рассказала ей о плюшевой горилле, которую выкинула, и о бриллиантовых серьгах, которые собиралась ей отдать.

— Звучит как будто романтично, — сказала она, гримасничая. — Убийца романтик. Наверное, из этой истории получилась бы отличная книга.

Взглянув на Мими, я поняла, что она поддразнивает меня. Я рассмеялась и кивнула. Начало было положено.

Я считала, что разговор закончен, когда она сказала нечто, что меня удивило.

— Мам, я знаю, что ты не хочешь, чтобы я его ненавидела. Кажется, так и есть. Я имею в виду, как я могу ненавидеть кого-то, кого никогда не знала? Никогда не узнаю. Я почти жалею о том, что не рассказала вам с папой о том, что нашла тогда. Я пыталась сделать намек на это, когда они нашли останки той леди, и вы усадили меня для разговора. Вы с папой рассказали мне немного о своем прошлом, и я сказала, что это была самая крутая история, которую я когда-либо слышала. Полагаю, таким образом я надеялась, что вы расскажете мне больше.

Она посмотрела на меня выжидающе.

— Мне жаль, что мы с твоим отцом не поняли намека. Просто это казалось неподходящим временем, Мими, — откровенно ответила я.

Она кивнула.

— Теперь, когда я разговариваю об этом с тобой, и Лесли не снабжает меня из вторых рук этими ужасными историями, мне стало ещё интереснее. Наверное, это неправильно, что я сожалею о том, что так никогда с ним и не встретилась?

Я не знала, что ответить на этот вопрос, да и не могла даже начать. Мы тщательно скрывали от нее правду из-за всего того ужаса, что сотворил Гризз. А теперь я лежала на пляже, пытаясь убедить собственную дочь, что она не должна ненавидеть человека, который был ее биологическим отцом, и когда она сказала мне, что хотела бы с ним встретиться, у меня в голове снова все смешалось.

Я ответила честно:

— Я не знаю, Мими. Я, правда, не знаю, будет ли встреча с ним полезна для вас обоих.

Несмотря на то, что была в солнцезащитных очках, я приложила руку ко лбу, чтобы оценить реакцию дочери. Солнце было ослепительно ярким, а мне хотелось увидеть выражение ее лица.

Она немного приподнялась и оперлась на локоть, лицом ко мне. Лёгкий бриз донес до меня ее запах. Я почувствовала аромат кокосового солнцезащитного крема и чего-то фруктового. Я тоже села, скрестив ноги.

— Знаешь, однажды я пыталась его найти.

— Нет, я этого не знала.

— Я не так много о нем нашла, мам. Когда он умер, ни в новостях, ни в газетах ничего не было. Мне кажется, в это трудно поверить, да?

Вопрос застал меня врасплох, когда я осознала, что она права. Каких-либо серьезных заявлений о казни Гризза не было. Я вспомнила, что друг Джейсона, Корбин, сообщил ему, что мы с Томми уехали в те выходные посмотреть, как поджарят какого-то парня. Мы с Томми избегали этой темы с Джейсоном. Мы знали, что новость в тысяча девятьсот девяносто девятом году о том, что нашли останки Мо, получила небольшую огласку в прессе, и, по-видимому, некоторые любопытные местные друзья, включая родителей Корбина, копнули немного глубже. Меня это не удивило. Я разыскала мать Корбина и вежливо попросила ее оставить свои мысли при себе. Удивительно, но она извинилась. Я задалась вопросом, достаточно ли она узнала о моем прошлом, чтобы оно могло напугать ее.

— Нет, мне не трудно поверить, Мими. Люди все время умирают в камере смертников. О скольких ты слышала?

— Ни одного. Но его дело, кажется, было громким. Я надеялась, что на него могли обратить внимание.

— Я понимаю, почему ты так думаешь. — Я выводила пальцами маленькие круги на песке. Она попала в точку. — Возможно, есть и другая причина. Он был влиятельным человеком. Даже за решеткой. Я полагаю, он мог заплатить людям. Он был весьма состоятельным, знаешь ли. Наверное, тебе стоит знать, что ты богатая наследница.

— Я уже знаю, что владею домом тети Картер и дяди Билла, — застенчиво сказала она мне. — Я видела документы в твоем сейфе.

Я вздохнула.

— Ну, у тебя в собственности не только их дом, — зачем я это сказала? Мудро ли было дать понять пятнадцатилетнему подростку, насколько она богата? Я мысленно пнула себя за то, что подняла тему о богатстве Гризза, но Мими тут же сменила тему.

— Я думаю, именно поэтому Лесли пришла ко мне, мам. — Она повернулась ко мне, подвернув под себя загорелые ноги.

— Почему Лесли пришла к тебе?

— Из-за того, что о нём нигде ничего не было. Она не могла найти о нем никакой информации, и я знала, что это правда, потому что сама пыталась, но нашла только одну статью.

— Что ты имеешь в виду? — Это было странно.

— О нём очень мало информации. Очень мало. Однажды в интернете я нашла фото из полицейской картотеки. Когда я зашла, чтобы ещё раз на него посмотреть, снимок исчез. Я даже пыталась искать старые микрофиши в библиотеках, и у них на него не только ничего не нашлось, но и были провалы в несколько лет. Полагаю, они просто не могли за ним угнаться.

— Ты сказала, что одну статью нашла. Где ты ее нашла? — Теперь она завладела всем моим вниманием.

— Когда мы с классом ездили в Диснейленд в Орландо, то должны были посвятить один день чему-то образовательному, поэтому я предложила сходить в местную библиотеку. Я нашла статью о нем на микрофише тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Там была только одна статья, и в ней его фотография. Я рассказала о ней Лесли, и она попросила их сделать для нее копию и прислать ей.

— Что тебе удалось прочитать? — А хотела ли я это знать?

— Только то, что он был арестован за похищение, но ему будут предъявлены и другие обвинения. Твоя фамилия не упоминалась, мам. Должно быть, статья вышла сразу после того, как его арестовали. Там даже была его фотография, которая не похожа на снимок из картотеки. Он выглядел как хиппи.

Я улыбнулась и опустила глаза. Уж хиппи Гризз точно не был. Наверное, она видела его давний снимок с длинными волосами.

Я подняла голову и начала что-то говорить, когда заметила, что по ее щеке катится слезинка. Ее нижняя губа задрожала.

— Мими?

— Мне так жаль, мам. — Она потянулась ко мне, и я обняла ее. — Прости, что обманула вас обоих этим интервью с Лесли.

Я похлопала ее по спине, пытаясь успокоить.

— Всё в порядке, Мими. Правда, все хорошо.

— Нет, не хорошо! Не делай вид, будто, то, что я натворила, нормально.

Она отодвинулась от меня и вытерла глаза, судорожно всхлипнув.

— За последние недели ты только и делала, что рассказывала мне о том, как сильно он любил тебя и как пытался тебя защитить. Я всё испортила. Я знаю, что статью Лесли так и не напечатали, но ты, он и папа были готовы рисковать ради меня разоблачением. Это правда, мам. Я воспользовалась его любовью к тебе, заставила его подумать, что это была ты, когда я звонила ему по телефону, и убедила его дать Лесли то интервью.