Запретная страсть мажора

Глава 50. Кир

Шум, который я устраиваю в общаге, долбясь к Истоминой, привлекает до хера внимания. Не открывается только одна дверь. Та, которая мне нужна.

Зато опять соседка вылезла с одним накрашенным глазом. Походу, это в ее окне горел свет. Смутно ее помню, она вроде вокруг Рамзеса вертелась.

– Нет ее, – хмыкает она в лучших традициях подъездных бабулек, а сама пялится. Явно потом будет обсасывать все в деталях. Плевать.

Где Истомину носит? Девять часов ночи на дворе!

Возвращаюсь в тачку, набираю сивую.

Не отвечает.

Гудки идут, а трубку нее берет.

На пятой или шестой попытке включается голосовое сообщение, что абонент не абонент.

Стерва выключила телефон!

Она с Диманом. Пиздец.

Может, он уже…

Блядь, даже если он просто ее целует, мне все равно хреново.

Звоню брату. Внутри все жжет, язык будто распух, и когда Диман отвечает, я с трудом выталкиваю слова из горла.

– Ты где?

– Катаю. А что?

– Истомина с тобой?

– Кто? – переспрашивает он, будто издеваясь.

– Ольга Истомина, стервозная блондинка восемнадцати лет в коротком платье, – цежу я.

У нас и так не самые теплые отношения, но плохими до этого момента я бы их не назвал. Ключевое здесь – до этого момента.

– Сочная цыпочка с синими глазами? – точно издеваясь, снова переспрашивает Диман.

– Да, – выплевываю я. – Не тяни кота за яйца. С тобой?

– А какая тебе разница?

– Что за нахуй? Ты можешь нормально ответить? – взрываюсь я. – Тебя не должно касаться, какая мне разница. Просто ответь: да или нет.

– Так я, может, тоже считаю, что тебя не должно касаться, с кем я и где, – получаю я симметричный ответ.

– У тебя ко мне какие-то претензии? – наезжаю, потому что ни хера не понимаю, в чем сложность ответить на вопрос.

– У меня? – наигранно изумляется Диман. – Нет.

Жопой чую, что претензии есть и до хера.

– А у кого? – я снова теряю терпение. – У Истоминой?

– Ты про дочь Федоровского?

– Нет. Что? У него нет детей… – а у самого сердце долбит в грудак.

Пожалуйста, пожалуйста. Пусть у него будет дети. Хотя бы одна дочь.

Если инфа правильная, то я еблан, но хотя бы дышать будет не так больно. У меня и так по венам течет яд.

– У него нет, – руинит меня Диман, – а у его жены есть. Нельзя настолько не интересоваться делами собственного отца. Федоровский – его партнер, – сыплет мне соль на рану брат.

– О… Заткнись! – не выдерживаю я, в красках представив самодовольную рожу Димана. – Где она? С тобой?

Я поворачиваю ключ в замке зажигания, готовый рвать туда, где сейчас заноза.

– Кир, ты притащился с Линкой, и она испортила мне вечер, – медленно с расстановкой произносит брат, не спеша указать мне направление. – С какого хера я буду тебе помогать?

– Я просто хотел позлить отца. Тебе не кажется, что это твое дело донести до Лины, что вечеринка окончена? Разберись со своей бывшей, а я буду разбираться со своей настоящей, – блядь, меня уже утомляют эти дебильные переговоры. – Она моя, ясно?

В любом другом случае, я бы уже бросил трубку, но, во-первых, мне надо знать где Истомина, а во-вторых, если она с ним, то пока Диман треплется со мной, он не распускает руки в сторону заразы.

– И где ж ты был, когда твоя настоящая убегала от Конева?

– Что? – сиплю я, потому что дыхалку перехватывает.

– Я смотрю, у тебя сегодня это, блядь, вопрос вечера.

– Что ты сказал? – ору я, а у самого перед глазами всплывает образ мерзкой лапищи на плече Ольки в тот вечер, когда эти ебланы притащили ее ко мне с завязанными глазами.

– То и сказал. Какого хера ты оставляешь свою девчонку без пригляда? Какого, блядь, сука хера? Я уверен, он не за синими глазами и аппетитной задницей рвался, а чтоб тебе насолить. Этой Истоминой повезло, что я рядом был…

Черт! Я ведь видел ублюдка среди гостей, но как всегда не подумал ни о чем. А он трогал мою девочку. Напугал ее. По мне словно наждачкой проводят вдоль всего тела.

Я сам хорош.

Сука, бесят нравоучения Димана, особенно потому что он прав.

А еще брат смотрел на Олькину задницу. И от этого кулаки сжимаются. Козе нужна паранжа.

– А ты у нас выходит герой? – пылю я, внутри сгорая от стыда.

– Я – да, а ты – мудак. Но это не новость.

С удовольствием сейчас разбил бы ему рожу.

Делаю паузу, чтобы вдохнуть поглубже:

– С ней все в порядке? – на секунду задавливаю в себе желание обматерить брата.

– Насколько это возможно. У нее крепкая нервная система. Хотя, она знакома с тобой, так что это не удивительно, – продолжает меня жалить он.

– Мне надо ее увидеть. Где она?

– Я не уверен, что она захочет с тобой разговаривать, – полосует меня Диман. – Когда я назвал свою фамилию, реакция была достаточно однозначная.

Это хлещет кнутом.

Пиздец. Я реально облажался.

На фоне того, как крупно я это сделал, я даже не могу обвинить Ольгу, что она с этим Саньком трется.

Взвинченный до предела, я с нихуя обвинил Истомину черте в чем, наговорил дерьма, бросил ее одну и не помог, когда Конев к ней полез. И Линка, приехавшая со мной, – вишенка на торте.

Красавчик, блядь.

Вот, что ей стоило объяснить, что Федоровский – ее отчим? Лучше б треснула, ей-богу. Как теперь с ней разговаривать? Я уже чувствую, что сивая попьет мне кровушки за мою выходку. Да уже всю выпила.

– Ты мне скажешь, наконец, она с тобой? – скриплю зубами. – Ник видел, как вы уезжали.

– Домой отвез, – милостиво отвечает Диман.

– Ее там нет. Соседка из общаги сказала.

Меня снова накрывает отчаяние. А если она с Сашком этим сраным?

– Ты тупеешь на глазах, Кир. Домой. Не в общагу.

– Адрес, – требую я.

– Хрен тебе, – ласково отвечает братишка. – Спрашивай у своей девушки.

И вешает трубку.

Пиздец.

Злость снова поднимает голову. Так. Надо дозвониться до занозы.

Но ее телефон по-прежнему выключен.