Запретная страсть мажора

Глава 54. Оля

Первые пара дней прошли нормально, и я даже подумала, что все. Отгорело.

Но чем дольше я игнорирую звонки и сообщения, тем тяжелее мне становится.

Разум подсказывает: «Добавь в черный список».

Да, так было бы проще.

Не видеть, что «Мерзавец» не успокаивается. Не видеть звонков. Не видеть сообщений. Не пытаться, обманывая себя, прочитать, что он пишет во всплывающем окошке, не открывая.

Но мне важно знать, что он еще обо мне помнит.

Интересно, через сколько ему надоест?

А если уже завтра?

Я буду ждать, а он перестанет?

Я устраиваю себе персональный мазохистский ад.

Несколько раз порываюсь написать ему что-то вроде: «Не пиши мне больше и не звони», но в последний раз останавливаю себя, и ковыряние в ранах продолжается.

Сашке я рассказала, как все было на самом деле.

Он-то был свидетелем того, как Кир тащил меня… Не представляю даже зачем. Что он хотел? Если он обо мне такого мнения… Решил, что можно не сдерживаться?

Друг сказал, что мы оба идиоты, но признал, что Кир – мудак и был неправ. Даже рвался опять с ним драться, но я убедила, что ничего не нужно. У него сейчас и так своих проблем в личной жизни вагон. Зарина – твердый орешек и пока не сдается. Несмотря на то, что явно втрескалась в Санька. Подробностей Сашка не рассказывает, но я так поняла, он сильно облажался. По его скромному признанию, проступок Кира – цветочки.

Ха. Просто Саша не знает, что Кир – мой первый.

И его слова там в доме Ахметовых стали двойным ударом.

Несправедливость и предательство. Это слишком.

В универ я не хожу, но от этого еще тошнее. Когда нечего делать, мне не на что отвлечься, и я варюсь в собственных мыслях двадцать четыре на семь. И домашка становится испытанием, потому что я вспоминаю, как Кир мне «помогал».

Это, наверное, тоже было частью плана по приручению девицы, которая посмела отказать. Гадко. Мне гадко.

Чтобы хоть как-то переключиться и не поехать мозгами окончательно, я записываюсь на участие в конкурсе и увеличиваю количество тренировок. Соревновательный азарт должен немного притупить эту боль, заставить меня вычеркнуть из жизни того, кто прошелся в ней в грязных сапогах. Затереть и настоящего Дикаева, и лживый образ милого Кира.

И каждый день я вкалываю до седьмого пота. Сначала в зале с хореографом, потом на тренажерах, затем растяжка, и, приходя домой, валюсь спать. И все равно успеваю повтыкать на экран телефона, где высвечиваются новые неотвеченные.

К субботе тело становится деревянным, потому что я не даю ему восстановиться, но все равно тащусь на треню.

Погруженная в мысленное повторение связок танца под музыку я пугаюсь до мокрых штанишек, когда меня хватают сзади и встряхивают.

С визгом отпрыгиваю в сторону и оборачиваюсь с колотящимся сердцем. Первой мысль, что это Конев, хотя отчим уверял, что урод меня больше не побеспокоит.

Но реальность оказывается даже хуже.

Дикаев.

Взлохмаченный, с кругами под глазами, припухшей скулой, но это он.

Вынимаю наушники из ушей трясущимися руками.

– Оль…

– Я не хочу с тобой разговаривать, – как можно холоднее обрубаю я, молясь, чтобы губы не задрожали, потому что глаза уже начинает подозрительно щипать.

– Ты можешь не говорить, выслушай. Я… – я вижу, что он старается не переходить на свой любимый приказной тон с повелительными нотками, но поздно. Слыша его голос, я тотчас вспоминаю все обидные незаслуженные слова, что услышала от него.

– И слушать тоже ничего не хочу, – высекаю я, отворачиваясь от него, давая ясно понять, что разговор не состоится.

Но Дикаев не меняется. Если я думала, что хотя бы сейчас он от меня отстанет, то ошибаюсь.

Я успеваю сделать только два шага в сторону крыльца студии, как Кирилл настигает меня. Обхватив меня руками, прижимает к себе.

– Нет, Оля. Выслушать тебе меня придется, – он тяжело дышит в макушку, и я на секундочку позволяю себе обмякнуть в этих объятьях.

Но только на миг.

После случая с Коневым, Сашка провел со мной инструктаж, как выворачиваться почти из любого захвата, и сейчас я с успехом демонстрирую, какая я хорошая ученица.

Вырвавшись, я кричу на Дикого:

– Да я уже выслушала тебя, мне хватило! – я съехавшим с плеча из-за Кира рюкзаком я луплю его. – Что тебе еще от меня надо? Отвали!

Но Кир терпит побои.

– Мне все надо. Мне не хватило.

Эти слова приводят меня в бешенство. Вкладывая всю свою боль и обиду, я продолжаю лупасить Дикаева рюкзаком:

– Да что еще? Ты даже первый поцелуй украл. Все испоганил. Ненавижу!

Только вся покорность Кира напускная, позволь мне подойти к нему поближе, чтобы треснуть еще раз, он хватает меня и забрасывает себе на плечо:

– Можешь ненавидеть, это я переживу.