В чужом отражении

Глава 35

Когда я показалась из подъезда, Рафаэль что-то разозлено выговаривал моим охранникам.

—Яна? – обратился ко мне начальник охраны Соболева. – Яна Владимировна!

Я прошла мимо, упорно делая вид, что мужчина кричит не мне, и вообще, я не Яна.

Правда, Рафа это не проняло и, видимо пользуясь расширенными полномочиями главы службы безопасности, он схватил меня за локоть и вынудил остановиться.

—Почему ты не выполняешь приказы мужа? – нахмурился Раф. – Ты хотя бы понимаешь, насколько ты рискуешь в компании этой девицы.

—В компании родной сестры? – сделала я большие глаза. – Ой, а чем это мне грозит? Меня изнасилуют?

На лице Рафа заходили желваки.

—Яна, пожалуйста…

—Пожалуйста, Раф, — перебила я начальника СБ, — Я на таблетках, не очень хорошо себя чувствую. Можешь просто помолчать и вызвать мне такси?

— Как же я молча вызову тебе такси, — пробурчал Рафаэль. – Ты что, заболела? Врач уже осматривал?

— Врач осматривал, выписал таблетки, которые я уже приняла. — Я тяжело вздохнула. – Можешь просто вызвать такси? Я не хочу пользоваться вашими машинами.

Мы ехали в машине с водителем, когда Соболев причинил мне боль.

Я отказывалась верить в то, что водитель, находящийся тогда за рулём, не слышал моих криков. Слышал. И наверняка даже своему шефу рассказал.

— Яна, ты не понимаешь… — косвенно подтвердил мою догадку Рафаэль. — Всё не так просто. Дима не зверь.

Я ядовито рассмеялась.

— Точнее зверь, но… Он любит тебя.

— Так любит, что убивает меня своей любовью,— кивнула я. – Вызови, пожалуйста, такси.

— Что, если я отвезу тебя на… — Раф осмотрелся вокруг и увидел помятую старую семерку и пожилого дядечку, что-то вытаскивающего с заднего сидения. – Я отвезу тебя на этой красавице, а ты взамен пообещаешь мне больше не встречаться со своей сестрой без разрешения Соболя.

— Я не могу контролировать гостей моих родных, — пожала я плечами.

—Специально встречаться, как сейчас, — исправился Раф. – Пожалуйста, Яна.

—Хорошо, — легкомысленно кивнула я. – Даю тебе слово.

Раф лишь коротко кивнул – и один из парней (не моих охранников, а парней, приехавших с Рафом) тут же кинулись к дядечке, пошептавшись с которым, спустя всего каких-то пару минут протянули Рафу ключи.

—Вот видишь, — улыбнулся начальник охраны. — Всё можно решить переговорами.

Пока мы ехали к моему дому, Рафаэль делал всё, чтобы обелить своего друга и начальника. Рассказывал про профессиональную деформацию, приводил многочисленные примеры парней, пострадавших из-за действий своих женщин, напомнил о своей истории.

— Он любит, тебя, понимаешь? – спросил Раф. — Он готов землю целовать, по которой ты ходишь, готов вгрызаться в горло каждому, кто косо на тебя посмотрит.

—Только простить каждого он не может, — кивнула я. – Даже ради меня.

— Яна, ты опять о своей сестре? – прищурился Рафаэль. – Прости, пожалуйста, она тоже не невинная домашняя девочка.

—Согласна, — кивнула я… просто чтобы как-то завершить этот бессмысленный разговор. Раф, несмотря на доброе отношение ко мне, был ближайшим другом и товарищем моего супруга — вряд ли они сильно различались характерами и привычками.

Я, правда, надеялась, что это не так, что у Рафа другие повадки, но… когда мы въехали во двор дома, где я снимала квартиру, возле моего подъезда стоял Соболев.

Замерев на месте, я потрясённо уставилась на Рафаэля.

— Он не враг тебе, — зачем-то повторил Раф. – Иди, поговори с ним.

Дрожа от страха я вышла из машины. Рушана Георгиевна пообещала ,что у меня будет фора в пару дней – она как-то придержит все бумаги, касательно процедуры, но… глядя на прислонившегося к капоту своего автомобиля Соболева, я боялась, что… он каким-то образом уже оказался в курсе.

Однако первые же слова монстра убедили меня, что ещё не всё потеряно.

— Яна.

Оказавшись рядом, он схватил меня за место, где шея переходит в затылок – и притянул к себе.

— Дорогая, ну почему ты такая непослушная.

Я ничего не ответила, да и он вряд ли ожидал от меня какого-нибудь ответа. Просто схватил, просто притянул к себе – не давая сделать ни единого движения назад.

—Я же сказал, чтобы ты не встречалась с этой сукой.

—С сукой я и не встречалась, — возразила я, дрожа от страха. — Я встречалась с сестрой.

Соболев, схватив меня за подбородок, приподнял мою голову таким образом, что я была вынуждена посмотреть ему прямо в глаза.

—Не придирайся к словам. Ты знаешь, что я имел в виду. Твоя сестра может быть опасна. Я не хочу, чтобы ты рисковала.

—Мне показалось, что в прошлый раз мы не пришли к общему мнению.

— Получается, я зря надеялся на твоё здравомыслие, — тяжело вздохнул Соболев.

— Ты и правда думаешь, что она может накинуться на меня с ножом или что-то в этом роде?

—Яна, — тяжело вздохнул Соболев. — Неужели ты не видишь, что она отравляет всё вокруг.

—А мне кажется, что Аня всего лишь индикатор… Знаешь, у нас на химии во время опытов выдавали такие бумажные полоски. Кладёшь их в пробирку – и по ним определяешь, что внутри: вода или кислота.

Соболев насильно поцеловал меня в губы.

—Мне плевать на твою сестру, плевать на все истории, что она придумывает. В конце концов, эта сука всё ещё ходит по земле, хотя за всё, что она сделала, она давно должна кормить червей. Но я не трогаю её только из-за тебя… Я люблю тебя, понимаешь ты это?

Прикусив мою нижнюю губу, он в сердцах произнёс.

— Ты думаешь, я такой зверь, который любит причинять боль? Да мне самому больно от того, что с нами происходит!

— Само по себе ничего не происходит, — замотала я головой. – Все сделал ты сам, своими руками.

Нахмурившись, Соболев провёл тыльной стороной ладони по моей щеке.

— Скажи, что мне нужно сделать, чтобы ты меня простила, а? Я готов на любое безумие… Дерьмо! Я бы что угодно сейчас отдал за то, чтобы всё начать заново: ты, я, эта долбанная однушка на Ленина. Ты на меня тогда так смотрела…

— Я любила тебя, — прошептала я, чувствуя, что начинаю плакать. – Тогда ты казался мне самым лучшим человеком на свете.

— Янка… — Соболев с силой прижал меня к себе. – Я не могу без тебя, понимаешь? Ты в моих венах, в моей крови… Ну что мне сделать, чтобы ты это поняла?

— Не трогай меня, пожалуйста.

Вырвавшись из его объятий, я побежала к подъезду и уже у двери, снова попросила:

— Просто оставь меня в покое.

Вернувшись домой, я почувствовала, что меня трясёт. Соболев только что использовал пряник, значит, совсем скоро появится кнут. А когда он узнает о причине моего визита в поликлинику…

Мне даже не хотелось думать, что за этим последует.

Наверное, в другое время слова Соболева могли что-то изменить. Но я больше обманывалась: несмотря на внезапный порыв чувств, Соболев не был тем, кто отступает с намеченного пути. Сегодня или завтра, но меня запрут в особняке под охраной и заставят изображать преданную собачку для своего единственного и неповторимого хозяина. Он будет и дальше развлекаться с девками в ночных клубах, заставляя меня потом принимать его тело в себе.

Анька была права: у меня мало практики, много комплексов, и я не практикую глубокое горло.

Я превращусь в дёрганную неврастеничку, а может даже начну потихоньку спиваться… Интересно, как с этим делом у нашего папаши?

Выпив холодной воды, я прошла в комнату и, вздохнув, вытащила сумку, в которую начала собирать вещи.

«Бежать…Как можно быстрее, пока мой ненаглядный супруг все ещё развлекается, изображая из себя человека. Потому что новое появление монстра я просто не переживу».

Я с какой-то жалостью к самой себе вспомнила, как поверила ему в первый раз. История Рафа, терзание книжных героев, которыми я напичкана по самые уши ( тут Анька явно была права: книжная жизнь сильно отличается от жизни реальной), и я, как идиотка, купилась на его извинения… Как можно извинить то, что тебя перепутали с родной сестрой и заставили давиться мужским членом. С тех пор ничего не изменилось. Кроме одного — он стал куда злее и агрессивнее.

Это уже потом была история с самой Анькой… и машина.

Н-да…

Я только сейчас поняла ту мысль, которую сегодня так усердно вдалбливала в меня Рушана Георгиевна: эгоизм это не только ненормальная любовь к самому себе, иногда это ещё и здравый смысл, помноженный на чувство самосохранения.

Я улыбнулась сквозь слезы.

Несмотря на моё состояние, несмотря на Соболева, мир все же оказался не без добрых людей.

Закончив собирать вещи, я вытащила из кармана сложенный вчетверо листок, и на всякий случай проверила, всё ли я положила, что нужно.

Затем, перекусив немного омлетом и крепким чаем, немного успокоилась и позвонила маме, чтобы поболтать ни о чем. Точнее, у меня была одна цель: невзначай во время разговора упомянуть о гранте на обучение заграницей, на который я подавалась несколько недель назад – и что я, сама не зная как, оказалась в числе финалистов.

После этого вернулась к сбору вещей. Только теперь я упаковывала вещи, которые не собиралась брать с собой — не было такой возможности. Собрав все чемоданы, я полила цветы, выкинула продукты и помыла холодильник. Протерла ванную и туалет. Написала большое письмо с извинениями Вере Алексеевне. Подумав, добавила две тысячи рублей на все непредвиденные расходы, которые у неё могли случиться. И, подготовившись таким образом, легла отдохнуть на голой кушетке уже полностью одетой.

Будильник в телефоне прозвенел в начале четвёртого. Я ещё раз всё проверила, включив свет только в ванной.

А ровно в четыре я услышала звуки сирены скорой помощи, въезжающей в наш двор: фальшивая бригада приехала по-настоящему спасти одну запутавшуюся девицу.

Это была идея моего доктора: стоило Рушане Георгиевне услышать историю о том, как я однажды обманула своих охранников, она тут же придумала план, задействовав одного из своих племянников.

Мы разыграли всё как по маслу: «бригада» зайдя ко мне в квартиру, в полутьме, пользуясь светом одной лишь лампочки из ванной, быстро принялась преображаться. Одна из медсестёр, скинув свой медицинский костюм, быстро переоделась в домашнее платье-халат. Девушка распушила волосы и, скинув туфли, улеглась на носилки.

Пока я переодевалась в её костюм, один из санитаров подхватил мою сумку, кивнув в сторону лампочки.

– Давай.

Я выключила единственную лампочку и, выйдя последней из квартиры, закрыла за собой дверь, понимая, что этим я закрываю не просто дверь своего временного жилища. Я закрываю дверь в свою прошлую жизнь, где я оказалась так несчастлива.

Я не мечтала о многом. Меня никогда не интересовали дорогие машины, драгоценности, премиум бренды и прочий люкс… Я выросла на честных книжках и добрых фильмах. Я никогда не считала себя красавицей, не предъявляла каких-то особых требований к статусу своего будущего мужа и не ждала, что меня начнут осыпать золотом. К золоту я была даже не равнодушна, а скорее наоборот, не любила его – сказка «Золотая Антилопа» для того и придумана, чтобы дети делали правильные выводы: ни золото, ни хрустящие бумажки, не помогут тебе в трудную минуту.