Алый камень

***

— Ты здесь работаешь? — спрашивает Оскар, когда такси подъезжает к дому Муров.

— Да. Я помогаю миссис Мур, пока ее муж трахает цыпочек.

Таксист переводит взгляд на меня в зеркало заднего вида. Конечно, этот прекрасно понимает мой английский.

— Прости? — Оскар прищурился на меня.

— Это сложно. Их сын, Нолан, владеет домом на острове Тайби, в котором я проживала с Тео.

— Тео?

Я поднимаю взгляд, схватив свой зонтик с пола между нами.

— Э… да. Тео — это он.

— Парень, который бросил тебя.

Я вздохнула.

— Что-то вроде этого.

Он смотрит назад в окно. Потом протягивает водителю деньги.

— Спасибо. Я тоже выйду здесь.

— Подожди! — я начинаю протестовать, но не раньше, чем Оскар выходит из такси и бежит открывать мою дверь.

— Нет. Ни в коем случае.

— Поторопись, Руби, пока мы не промокли. — Он хватает меня за руку и вытаскивает из такси, практически таща меня к двери, пока моя вторая рука возится с зонтом. Он наконец открывается, когда мы уже на крыльце.

Я хмурюсь.

— Дождь мелкий, совсем немного воды.

— Это была моя мысль, когда я сказала, что поеду на велосипеде.

Он качает головой.

— Тогда было бы много воды.

— У меня была сменная одежда, — процедила я сквозь зубы.

— Мисс Стоун, доброе утро.

Мы оба поворачиваемся к двери. Очевидно, наши препирательства послужили нашим объявлением.

— Привет, София. — Я улыбаюсь и делаю шаг внутрь. — Я хочу представить тебе моего… э… отца. — Я прикусила язык, вместо того чтобы высунуть его. Он ненавидит, когда его называют как-то иначе, чем Оскар.

— Добро пожаловать, мистер Стоун.

Он наклоняется и целует Софию в каждую щечку.

— Рад знакомству, София. Зовите меня Оскар, пожалуйста.

Она кивает.

— Мистер Мур и Нолан уехали сегодня утром в командировку. Они вернутся через несколько дней. Миссис Мур в столовой. Могу я принести вам обоим завтрак? Кофе? Чай?

— Нет, мы…

— Я выпью чашку кофе… с кофеином. Спасибо, и все, что у вас есть из еды, тоже было бы неплохо. Холодильник Скарлет немного… разочаровывает.

Я закатила глаза.

— Очень хорошо. — София возвращает улыбку и вежливый кивок.

— Веди себя хорошо. — Я показываю на него пальцем.

Он пожимает плечами.

— Что?

Мы идем в столовую.

— Скарлет! Доброе утро. — Нелли улыбается, вытирая рот белой салфеткой, оставляя на ней оранжево-красные следы помады. — Прошло несколько дней. Ноли сказал, что у тебя плохое самочувствие. Я беспокоилась, что это СПИД, после того как узнала о смерти Либераче на прошлой неделе.

Мои глаза перебегают на Оскара, и я слегка качаю головой. Его решение в последнюю минуту устроиться ко мне на работу не оставило времени на объяснение ситуации Нелли.

— У меня нет СПИДа. Я проводила время с Тео до того, как он уехал из города. — Поскольку Нолан и Гарольд уехали из города, я не вижу причин лгать Нелли. — Я хочу познакомить тебя с Оскаром Стоуном, моим отцом.

Нелли смотрит мимо меня, словно не замечая его. Она оживляется и чуть не спотыкается, вскарабкиваясь на ноги.

— О боже… добро пожаловать, мистер Стоун.

И вот он, предсказуемый поворот головы, который происходит в присутствии Оскара. Хотя я не ожидала этого от Нелли. Она краснеет и… флиртует.

— Оскар. Пожалуйста. Очень приятно познакомиться с вами, миссис Мур. Скарлет рассказывала мне о вас чудесные вещи.

Правда?

Она хихикнула.

— Зовите меня Нелли, милый.

Милый?

Оскар наклоняется и нежно целует ее в обе щеки, задерживаясь чуть дольше, чем с Софией. Нелли хватается за край стола, чтобы устоять, отчего ее чайная чашка бьется о блюдце.

Меня зовут Скарлет Стоун, и меня вырастил бабник.

Я бы сказала, что он устраивает шоу, потому что Оскар Стоун — шоумен, мошенник, вор. Но это не то, что я чувствую сейчас. Он искренне увлечен ею, ее нетипичной личностью, вульгарной помадой и всем остальным.

Я не должна удивляться. Он, как и я, видит людей сквозь пальцы, а Нелли действительно красива. Но женщина спросила о Либераче и СПИДе. Оскар предпочитал, чтобы его женщины были здравомыслящими и незамужними, или я так думала.

— Нелли, хочешь, я сделаю тебе прическу и макияж сегодня утром?

Она трепещет ресницами перед Оскаром, а он продолжает держать ее за руку, которая не держится за скатерть.

— Нелли!

Она вздрагивает. Оскар отпускает ее руку. Я улыбаюсь, словно и вовсе не кричала, чтобы привлечь ее внимание.

— Ты меня слышала?

— Э… о… — Она проводит рукой по своим взлохмаченным волосам. — Да… Думаю, мне бы это очень понравилось. Может быть, я пойду… — она указывает в сторону лестницы. — Может быть, я сначала приму душ или ванну. Побрею ноги и все, что нужно побрить.

Боже мой. Оскар подергивает бровями.

— Если тебе нужна помощь…

— Тогда я помогу тебе. — Я стиснула зубы, секунду смотрела на него, а потом улыбнулась Нелли.

— Я дам вам обоим… или тебе, Скарлет, знать, если мне что-нибудь понадобится.

— Просто крикни нам. — Оскар подмигивает, когда она чуть не врезается в стену на пути к лестнице.

— Черт возьми! — Я срываю с его головы шапочку и бросаю ее на землю, топая по ней с каждым словом. — Что. Ты. Творишь?

Он поднимает ее и сбивает с нее грязь.

— Это действительно было необходимо?

— Она мой босс. Она мама моего босса. Она замужем и…

— И?

— С ней случилось что-то травмирующее, и поэтому она…

— Совершенно восхитительна? Не говоря уже о том, что она просто сногсшибательна. Ты видела ее глаза?

— А ты видел бриллиант в десять карат на ее безымянном пальце левой руки?

— Ты хочешь, чтобы я украл ее бриллиант? — он ухмыляется.

— Завтрак?

Мы оба поворачиваемся на голос Софии.

— Пахнет чудесно. — Оскар занимает место во главе стола, как король, которым он себя считает, и заправляет салфетку в рубашку, улыбаясь и кивая Софии.

— Вы уверены, что я ничего не могу вам предложить, мисс Стоун?

— Нет. Спасибо.

— Посмотри, что ты упускаешь во имя…

— Жизни? — я вскидываю бровь и опускаюсь на стул рядом с ним, пока он стонет, уплетая жирный бекон.

— Разве ты не скучаешь по этому? — он закрывает глаза и стонет еще, медленно жуя, наслаждаясь каждым кусочком вкуса.

— Бекон? Чипсы? Читос? Да, я скучаю по этому. Но травяной чай, большие зеленые салаты и морковный сок — справедливый обмен на эту маленькую вещь под названием жизнь.

— Возможно, ты права. А теперь… расскажи мне о Тео.

— Я думала, мы собирались подождать, чтобы поговорить об этом.

— Мы так и сделали. Я сказал, что в другой день, и ты согласилась. Это было вчера. Сегодня «другой день».

Я опираюсь локтем на стол, подперев подбородок одной рукой и барабаня пальцами другой.

— Я думаю, он убил кого-то, или думаю, что он собирается это сделать.

Оскар останавливается на середине жевания и поднимает салфетку со своей груди, чтобы вытереть рот, пока он глотает.

— И это тот парень, ради которого ты бросила Дэниела?

— Он великолепный плотник. Он талантливый гитарист с голосом, который так притягивает. И он плавает с акулами.

Оскар ухмыляется.

— Дэниел — блестящий фотограф, который был в нескольких шагах от львов во время африканского сафари, и он снимал видео в центре зон боевых действий. У него безупречный вкус в одежде, вине и…

— И каждый момент, который мы проводили вместе, был запечатлен на фото или видео. Все наши отпуска были потрачены на то, чтобы сделать лучший кадр. Он воспринимает жизнь через объектив, и я знаю, что иногда он видит через него вещи, которые большинство из нас никогда не смогут увидеть, но, если честно, мне всегда казалось, что в наших отношениях было трое: я, Дэниел и его камера. Я отчаянно хотела разделить с ним закат или вид на океан и не думать о том, чтобы запечатлеть этот момент. Я просто хотела жить в этом моменте.

— И этот Тео живет в моменте?

— Ну, я никогда не видела, чтобы он что-то фотографировал. Я не знаю, как это объяснить. Дело не только в Тео, а в том, какая я с ним. Он такой непредсказуемый, ворчливый, и в нем есть эта гневная страсть, которая поглощает меня. Меня восхищает все, что он делает, независимо от того, насколько это обыденно, но я никогда не хотела сфотографировать его. Мне просто нравится погружаться в каждый момент с ним.

Оскар потягивает кофе, затем качает головой.

— Это новая любовь. Волнующая и страстная. Это когда все в другом человеке идеально, даже его недостатки. — Он вздыхает и смотрит вдаль. — Она всепоглощающая, когда вы живете сексом, потому что ваши тела не могут насытиться друг другом, когда вы нуждаетесь друг в друге настолько, что вам кажется, будто вы хотите заползти внутрь другого человека. Это самая неутолимая жажда.

Этот разговор отклонился от намеченного пути. Я не могу вести разговор о сексе со своим отцом, даже если все, что он говорит, совершенно верно.

Я прочищаю горло и немного ерзаю на своем стуле.

— Это то, что у тебя было с мамой?

Он медленно кивает, и боль тянется к его бровям.

— И несмотря ни на что, новизна улетучивается, даже если любовь остается. Однако ты знаешь, что ты с правильным человеком, когда то, что выводит тебя из мрачных дней — это та искра страсти, которая у тебя когда-то была. Это не обязательно должен быть грандиозный фейерверк, просто искра. Крошечный кусочек жизни.

Тяжело вздохнув, я еще немного побарабанила пальцами по столу.

— Это не имеет значения. Не думаю, что он вернется. Моя искра — этот крошечный кусочек жизни — будет не более чем иллюзией, призраком, за которым я буду гоняться до конца своих дней.

Рев его смеха заполняет комнату.

— О, Руби… Я даже не узнаю женщину, стоящую передо мной. Ты можешь выследить муравья, зарытого в трещину в земле посреди страны третьего мира. Если этот парень — твоя искра, то перестань спотыкаться о свою нижнюю губу и иди ищи этого ублюдка.

Я качаю головой.

— У меня нет компьютера.

Он бросает на стол пачку денег.

Я качаю головой.

— Я больше не хочу такой жизни.

— Ради всего святого, Руби! Ты не можешь этого сделать.

Уставившись на деньги, я моргаю снова и снова. Все не так просто.

— Это рак, — говорит он более мрачным тоном.

— Да.

Я ожидаю спора. Вместо этого он собирает деньги и засовывает их обратно во внутренний карман пиджака.

— Ты умна — всегда была умна. Ни один мужчина не стоит твоей жизни. На этот раз ты должна выбрать себя. Это не эгоизм, это необходимость. Может быть, ты найдешь себе подходящего южного джентльмена, купишь особняк и подаришь мне кучу внуков для того, чтобы я смог их баловать.

Мне хочется смеяться. Нет ничего более очаровательного, чем игривая сторона Оскара.

— У меня не может быть детей.

Он изучает меня.

— О? Рак?

Я качаю головой.

— У меня был или есть эндометриоз. Я думаю, они говорили о «выигрыше в лотерею», когда говорили о моих шансах забеременеть.

— Почему ты мне не сказала?

Теперь я смеюсь.

— Дэниел все равно не хотел детей, а я не люблю обсуждать свои женские проблемы с отцом.

— Оскар.

Я закатываю глаза.

— Ты не «мой Оскар», ты мой отец. Я не называю тебя «папой», но, когда обращаюсь к тебе, ты, на самом деле, мой папа!