Тетрада Величко

Глава 20

Настоящее, три недели спустя

Ему совершенно не хотелось, но Кузьма сбросил вызов Кристины.

Надеялся, что она правильно поймет. Давным-давно у них выработались какие-то алгоритмы общения, и это при том, что не собирались общаться в принципе вроде. Однако за последние три недели все перевернулось с ног на голову. Все поменялось. И эти алгоритмы в том числе. И он не хотел бы возвращаться к старому. Хоть те принципы их взаимодействия до сих пор казались ему единственно верными, учитывая ее уязвимость. Только у Кузьмы больше не хватало выдержки и сил. Отрезали ему контроль, что ли, во время той операции? Или это она в него проросла заново — с каждой минутой, проведенной рядом в палате, с каждым тихим пожатием пальцев, когда Кузьме совсем паршиво было. С каждым ее «родной»… И ведь ни разу не жаловался. А она все равно понимала с полувзгляда, словно мысли его читать могла. Все нити и связи, что он столько лет пытался порвать, чтобы ее защитить же — по-новой возрождала. И как теперь держать себя в руках, как дистанцию соблюсти — понятия не имел.

Ни к черту самодисциплина стала. Сам с собой справиться не мог.

Но и несмотря на это, в данный момент Кузьма не имел никакой возможности ответить. Как бы сильно ни хотел услышать ее голос.

«Ты где?» — сообщение пришло через минуту.

И хоть текст не содержал столь любимых Кристиной смайлов, он буквально чувствовал, как она нахмурилась. Через все расстояние, которое сейчас имелось между ними, ощущал начинающее закипать в ней раздражение.

«В офисе. Встреча. Еще полчаса», — ответил он и, отложив телефон, повернулся к визави, извиняясь молчаливым кивком и разрешая продолжать.

Она его прибьет. Все. Ее терпение исчерпано! Как можно настолько безалаберно относиться к себе, учитывая, что еще и месяца не прошло, как он подыхал на ее руках?!

Кристину аж трясти начало. Нервы ни к черту. Надо бы успокаивающее попить, что ли. Или прибить этого самоуверенного и упрямого барана, решив все проблемы махом!

Заставила себя выдохнуть. Встряхнула руками, передернула плечами, покачала головой из стороны в сторону, стараясь снять напряжение с шеи.

И все равно психанула. Не помогало. Ей очень сильно хотелось высказать ему очень многое. Кузьма должен был, как и каждый день до этого, явиться к ней, чтобы Кристина удостоверилась, что все проходит нормально. Елки-палки! Она его из стационара отпустила три дня назад только на этом условии. И вот, он уже отлынивает!

Хотя нельзя не признать, что до сегодня являлся исправно, еще и проводил в больнице куда больше времени, чем требовали эти осмотры… Ладно, они оба понимали, что ежедневно приезжать у него не было реальной необходимости. А вот желание находиться рядом у обоих — это да, хоть отбавляй, несмотря на все, что продолжало рвать душу и мотать нервы.

Кристина прошлась по кабинету, отсчитывая шаги. Только успокоиться все равно не выходило. Внутри бурлило все. Отчего-то ее это слишком сильно задело. Видно, то, что давным-давно накопилось внутри — сейчас взыграло, бурля и беснуясь, не позволяя разуму взять верх.

«Ок. Я приеду сама!» — отправила ему сообщение, подозревая, что Кузьма сумеет ощутить весь ее гнев.

Засунула телефон в карман и, прихватив пальто, вышла в коридор. Богдан тут же поднялся со стула. Он или его сменщик теперь непрерывно находились с ней. Даже ночью кто-то дежурил в холле этажа, где располагалась квартира, которую ей подарил Кузьма. По рекомендации Богдана, и требованию самого Кузьмы, понятное дело, она все это время жила там. Его охраны в комплексе много. Собственно, весь жилой комплекс под контролем людей Кузьмы. А значит, и риск меньше.

За матерями тоже «присматривали». Кузьма вроде и им предлагал перебраться в тот же комплекс, он и для них квартиру там мог купить. Но ни ее мать, ни тетя Маша не захотели оставлять свое ОСМД без присмотра. Уверяли, что все рухнет в одночасье. В результате охране пришлось оберегать их там. Но Кристине Кузьма не позволил остаться в старой квартире. Ни один довод или отговорку не принял.

— Домой, Кристина? — уточнил Богдан, двинувшись за ней.

— Нет, Богдан. В офис. К вашему упрямому боссу, — сквозь зубы процедила она. — Который почему-то решил, что ему уже можно работать, — проворчала уже больше для себя.

Но охранник услышал.

— Ясно, — хмыкнул он.

Кристина заметила, что отстал на шаг и что-то написал в телефоне. Предупреждал охрану офиса? Или Кузьме о ее настроении сообщал? Так он и сам должен был понять по смс Кристины. Или…

Вот тут у Кристины появилось очень неприятное подозрение. Непонятно с чего. Годами, месяцами, сутками отучивала себя думать и предполагать. Запрещала даже обтекаемо своим мыслям касаться того аспекта жизни Кузьмы, от которого с ума сойти могла от дикой, сумасшедшей боли и ревности. Иронизировала, язвила, а думать себе не позволяла. А сейчас эти мысли исподтишка подкрались. И попали в цель так точно, словно лезвие скальпеля. Кажется, Кристина даже согнулась немного, прижав руку к солнечному сплетению, которое свело дикой болью ядовитой ревности. Плеснулось кислотой.

После этих недель, когда почти все время вместе, когда касаться могла сколько хотела, когда он ее обнимал… Когда подхватывала и целовала, рядом была, подставляя плечо, пока он упрямо пытался подняться с кровати, едва Руслан разрешил… Когда он ее обнимал, вроде чтобы дух перевести, а на самом деле — оба не могли разойтись. Жила у него в палате практически… Чушь Роману молола про то, что просто спонсор их и благодетель после нападения не доверяет никому, кроме очень узкого круга. Не разрешает никому в палате находиться, кроме Карецкого и нее самой. Да так и было же по сути. А спонсорской помощи никто лишиться в больнице не хотел, по-видимому. С ней не спорили. И Рус не вмешивался.

Почти целиком переложила на уже бывшего мужа вопросы отделения и других пациентов. Считай, в отпуск ушла, лишь бы Кузьме помогать…

И вот после этого всего… После того, как он ее на ночь каждый раз домой отправлял, чтобы отдохнула, и не мог прекратить обнимать, когда Кристина его посылала подальше, оставаясь рядом… А потом и спать укладываясь сбоку, на одной подушке, на его плече, под одеялом одним, едва можно стало… Да, одеты оба. Но все равно же рядом. После того, как провела столько ночей в его объятиях, и всех тех слов, что Кузьма почти беззвучно шептал ей в волосы, в кожу, думая, что Кристина спит, допускать подобное было почти убийственно невыносимо.

— Кристина? Вам плохо?

Вот что в охране раздражает — за всем следят. Не провести, даже такие мелочи видят.

Богдан на шаг обогнал ее и заглянул в лицо.

— Все нормально. Не поела, мутит от голода немного, — соврала она, отведя взгляд.

Богдан кивнул. Поверил или нет — не ясно. Но больше с вопросами не приставал. Так и пошли к машине. В последнее время они ей даже водить самой не позволяли, перебрав на себя данную функцию. А Кристина за этим скучала. Управлять авто ее учил Кузьма. На их первой, подержанной машине, которую купил, когда она первый курс университета окончила. У них с этим столько было связано: воспоминаний, смеха, криков и подколок, что, даже злясь и обижаясь, каждый раз садясь за руль — она волей-неволей вспоминала о нем. Эту машину тоже он помог купить. Хоть Кристина от подарка и отказалась тогда. И от денег тоже. Настояла, что в кредит возьмет. И взяла. Только потом узнала, что лишь из-за его вмешательства ей дали этот самый кредит, да еще и на таких условиях. Долго потом ему еще ворчала и бурчала — и в сообщениях, и при встречах. Но машину свою очень любила. Да и благодарна была Кузьме. Хватило мозгов понять, что сама, при стандартных условиях, не потянула бы. Не в такой комплектации, во всяком случае. А тут — даже охранники хвалили и отмечали, что «зачетное» авто.

Уже без споров села на заднее сиденье. Голова бурлила от мыслей. Жжение в животе так и не прошло, хватало о чем думать, кроме споров о праве управлять машиной.

Строго говоря, Кузьма уже не нуждался ни в ежедневных перевязках, ни в таком контроле своего состояния. Да, ясное дело, он еще не восстановился до конца, и отдыхать должен был, а не за работу браться. Но в целом шел на поправку и чувствовал себя вполне сносно. Только она не могла отпустить его. Сломалось что-то в Кристине за эти дни. Была не в состоянии вернуться к прошлому стилю общения. Да и он, могла поклясться, забыл о своих же принципах, едва рядом оказывался. Сам этот предлог регулярных осмотров использовал. На ночь разъехаться не могли. Все время придумывали, о чем говорить, даже если разговор не клеился вовсе. Сидели у нее в кабинете до часа ночи…

Теперь вспомнил старые доводы, что ли? Решил все перечеркнуть? Снова заявить, что о ней же беспокоится?

Кристину аж колотило, если честно. И те ядовитые мысли не желали покидать голову.

Хотелось его хорошенько пнуть за все свои мучения.

За всем этим и не заметила, как они до офиса Кузьмы добрались. Хотя, учитывая вечер, даже в пробках постояли. Минут сорок ехали. А может, и больше. В здание их пропустили свободно. Помещение казалось пустым. Словно и не осталось уже никого, кроме охраны. Поднялись в лифте. Богдан ничего не говорил, да и Кристина не горела желанием обсуждать свои подозрения. Но в кабинет, где находился Кузьма со слов Вадима, которого они встретили в приемной, Макаренко за ней не пошел. Рука у Вадика уже зажила. А вот функциональность еще не восстановила.

— Не пропускай физиотерапию. Да и массажи бы закончил, — ворчливо заметила Кристина, зная, что последние пару дней Вадим на процедуры не являлся. — А то так от контрактуры мышц не избавишься. Болеть же будет постоянно. И функциональность не восстановится толком.

— Слушаюсь, Кристина Александровна, — шутливо щелкнул каблуками Вадим, взяв «под козырек». — Как только босс и его задания позволят, так сразу к вам и явлюсь, — широко улыбаясь, развел он руками.

— Ясно, — процедила Кристина, видя, что объем движений левой руки все равно ограничен. Она и по этому поводу Кузьме выскажет.

У самого мозгов нет, раз на работу уже приперся, так и Вадима подставляет.

— Он вас ждет, — Вадик указал на двери кабинета, хотя Кристина, кивнув, уже и сама пошла в том направлении.

— Привет, — притворила за собой дверь кабинета, с удивлением осматривая пустое пространство. Расстегнула пальто. Прошла к столу. — Кузьма? — почему-то начала нервничать.

— Привет, малыш. Зря неслась, я бы и сам приехал после встречи, — он появился в открытых дверях небольшой комнаты, прилегающей к основному кабинету.

Там была оборудована мини-кухня и вроде как уголок для обедов или совещаний в узком кругу, со столом и даже кожаным диваном у противоположной стены.

Улыбнулась, но так, чтобы видел, что недовольна его рвением к работе. Пошла к нему. А за шаг почему-то замерла.

— Будешь чай?

В руках Кузьма и сам держал чашку с чаем, судя по картонному крючку, зацепленному за ручку посудины. Только Кристина не на марку чая смотрела. А на его рубашку: синюю, свежую явно, без единой складки. Словно только новую из шкафа надел. Не застегнутую на две верхние пуговицы. И никакого тебе галстука или пиджака. И волосы мокрые. Вот совсем. Будто из душа только вышел. Который как раз за этой комнатой и располагался.