Тетрада Величко

Глава 14

Настоящее

Они с Карецким оказались в приемном покое за минуту до того, как туда же ввалилось пять или шесть мужчин довольно однозначной наружности. Она встречала таких достаточно в офисе Кузьмы, чтобы понять — они из охраны. Возможно, даже этих самых и видела…

— Под стенку разошлись, — рявкнул Карецкий.

За ними собиралась часть реанимационной бригады. Три человека. Две медсестры. Еще один реаниматолог — Толик. Сегодня Кристина в самом деле пожалела, что Роман дежурил ночь и давно уехал. И пара санитаров. Самых проверенных. Больше брать они побоялись из-за предупреждения Вадима. А мало ли…

На пятом этаже уже готовили операционные.

Они с Русом чуть ли в не дверях стояли, выглядывая автомобиль.

— Мы люди Кузьменко и не собираемся… — достаточно борзо начал один из них, пытаясь нависнуть над Русом.

Впрочем, ростом Карецкий не уступал.

— Под стенку, — хрипло огрызнулась уже Кристина, когда Рус, проигнорировав этого хама, выскочил на улицу, завидев авто, приближающееся кривыми рывками. За ним махнули санитары с каталками. — «Собираться» надо было раньше, чтобы этого не случилось! А теперь — займитесь своим делом и не мешайте нам их спасать!

Возможно, было что-то в ее голосе или виде такое, что мужик стушевался.

— Мы обеспечим охрану больницы и босса, — буркнул он.

Но Кристину его настроение не волновало, она начала отталкивать охранника от дверей, чтобы освободить дорогу.

— Не мешайте, главное, — бросила она, когда мужик не поддался.

— Мы поможем, — возразил тот, видимо, дав сигнал еще двум своим людям, которые вместе с ним бросились к уже затормозившему авто, чтобы помочь Карецкому и санитарам.

Умом Кристина понимала, что от нее там толку мало, потому держала распахивающиеся двери и ждала. Хотя это стоило ей такого напряжения, что челюсть сводило и горло давило, словно камнем.

— Сообщите в операционную, чтобы подготовили растворы; запасы крови первой положительной и третьей положительной пусть будут наготове, — начала отдавать она распоряжения двум медсестрам, державшимся рядом, едва увидела, как Вадима, а следом и Кузьму вытащили из машины с разных сторон.

Сипела так, словно мужик, который всю жизнь курил.

Далеко. Не понять ничего толком. Не видно состояние…

— Величко, ты не подходишь к операционной! Отвечаешь за препараты, кровь на всякий случай подготовьте. Может, еще у этих молодцов возьмите, чтобы восполнить общие запасы. Я беру нового анестезиолога к себе, и Толика во вторую, для водителя, — Рус распорядился еще с улицы.

Отрывисто, резко, не глядя в ее сторону.

Дурацкие распоряжения. Отвлекающие. Может, ей их еще на станцию переливания лично отвести? Не обратив внимания, Кристина подскочила ближе.

Руслан попытался спиной ее оттеснить от каталок, как она охранника недавно.

Кристину это не остановило. И не испугало. Наоборот, подстегнуло. Адреналин, в бешеных дозах выбрасывающийся в кровь с момента звонка Вадима, ударил в голову яростью.

— Пошел на фиг, Карецкий! — огрызнулась она, быстро, по верхам осмотрев Вадима, от которого ее никто не отталкивал.

Суматоха, гам, крики и распоряжения — все смешалось. Каждый кричал, пытаясь перебить другого. Медсестры готовили препараты. Охранники толпились за спинами. Безумие полное.

— Кристина, не слушай! Не уходи! Иди с ним, — тут же прохрипел Вадик, отталкивая ее от себя. Видно, услышал распоряжение Карецкого. — Макаренко, Грицак — идете с ней. Слушать Кристину Александровну, как меня! Ни на шаг не отходить от них. Ясно?! — распоряжался он уже у нее за спиной.

У него ничего сложного или смертельного не было, судя по беглому осмотру. Ее место тут же занял Анатолий и одна из медсестер.

Кристина же рванула к другой каталке. Потому что когда она посмотрела в глаза Вадику, увидела там то, от чего в груди все закаменело просто.

Поднырнула под руку Руса; кажется, того охранник подвинул немного. Наверное, один из тех, кого Вадик к ней приставил.

Хватило взгляда, чтобы понять все: и почему Карецкий ее от операционной собирался держать подальше, и почему Вадим с ним не был согласен категорично.

В голове что-то застучало. Словно секунды тикали, отсчитывая стремительно уходящее время.

Тик… Тик… Тик…

Громко. Слишком. Оглушали.

Все-таки она с Вадиком куда лучше Кузьму знала и понимала, чем тот же Руслан.

Господи! Сколько же крови…

— Подвинься, Рус! — рявкнула так, что все замерли на секунду.

Даже Карецкий не подумал спорить. Правда, дернул за плечо:

— Ты без перчаток!

Но Кристина сбросила его руку. Ради Бога! Разве это важно сейчас? Да и она регулярно Кузьме анализы проверяла.

— Катетеризируйте, чего ждете?! — таким же тоном велела медсестре. — Ножницы давайте! — сама начала разрывать рубашку, заставляя себя отстраниться, не видеть того, насколько его одежда влажная.

Цвет сорочки почти не разобрать. Полностью пропиталась кровью.

У нее пальцы сразу мокрыми стали. Багровые… Ткань противная, сопротивляется ее попыткам. Словно мешает. Назло. А Кристина упрямо рвет нитки.

Тик… Тик… Тик…

Где только сил столько взяла?! Руки будто не ее.

Побоку. Лишь бы свою работу делали…

— Противошоковые. Да подключайте же растворы! Быстро! — орала, словно не понимая, что просто не успели еще. — Мне необходимо давление!

Уже все делают. Быстро. Правильно. Только у нее в голове секунды тикали все громче и стремительней, обгоняя реальное время.

Один раз она это выдержала. В условиях куда худших. Одна.

Тем более сейчас сумеет. Не имеет права дать слабину. Необходимо немедленно понять точное количество ран и области повреждений.

Господи! Ну почему же у него кожа такая серая….

Ей кто-то наконец-то протянул ножницы, но Кристина не могла на это разменивать внимание.

— Брюки режьте, — отмахнулась, заметив кровь и на той стороне каталки. — Там проверьте!

Сама уже порвала его сорочку, стягивала, стараясь игнорировать тот факт, что Кузьма даже не стонал, когда кто-то из мужчин (не поднимала голову, не знала, кто именно) переворачивал его, помогая ей осматривать. Только тихо, надсадно дышал. Отрывисто. Резко. С хрипами.

Параллельно с этим кто-то начал вводить лекарства. Ну, наконец-то!

Подняла голову, осматривая ноги Кузьмы, с которых стаскивали разрезанные брюки.

Четвертая. Вадим не заметил, наверное. Бедро прострелено. Придавила ткани с такой силой, которой сама от себя не ждала.

Кузьма захрипел сильнее. Ничего. Не это важно сейчас.

— Ты! — рявкнула на одного из охранников. Не запомнила, кто из них кто. — Здесь прижал! И чтоб не отпускал до операционной! — махнула головой, показывая место.

Отступила, продолжая осмотр.

— Везем в операционную. Тянуть некогда. Я — мыться, — отрывистым голосом решил Карецкий, едва глянув на раны, которые теперь было видно. — Быстро. У вас пять-семь минут, не больше.

Руслан рванул с места, санитар покатил каталку следом. Кристина бежала в голове. Рядом с ней неслась медсестра, на вытянутой руке удерживая систему с капельницей, которую все-таки успели поставить. Тут же топтались и охранники, помогающие санитару катить каталку. Тот, на которого она рявкнула, послушно, а главное, правильно, продолжал зажимать артерию.

Кузьма находился в сознании. В данный момент. И смотрел на нее. А она — ему в глаза, рукой прижав магистральную артерию на простреленном плече, чтобы уменьшить кровотечение.

Вадим был на двести процентов прав, упрашивая Кристину не слушать Карецкого. Потому что иначе — шансов не было бы никаких. Не вытянул бы его Рус. И она, не факт, что вытянет…

Кузьма держался до этого момента только оттого, что до нее добраться пытался всеми силами. На какой-то своей, треклятой воле, которую Кристина так часто ненавидела.

Потому что хотел с ней попрощаться…

Ну ведь гад же! Упрямый осел! Снова все сам решил! Что она, плохо Кузьму знала, что ли? По глазам мысли читала. И его «прощай» и «прости» — очень четко видела.

Такая ярость в голову бахнула, что в жар бросило.

— Даже не думай, — зашипела Кристина, наклонившись к самому его уху, едва они все вломились в грузовой лифт. Рус поехал соседним. — На меня смотри!! — рявкнула так, что все вокруг вздрогнули.

Только ей все равно до других сейчас было. Лишь бы до него достучаться.

— На меня! Глаза в глаза! Не смей отключаться! — повторила, заметив, что взгляд Кузьмы поплыл.

Чуть не завыла, увидев, как его губы дернулись, словно он попытался улыбнуться.

— Давление падает, Кристина Александровна. Очень большая кровопотеря, — вклинилась медсестра.

Она что, на дуру похожа? И не понимает, что у него давление падает? Захотелось матом наорать на медсестру. Но Кристина и это пустила побоку.

— Вводите раствор струйно! Давай вторую, — вместо этого распорядилась. — Смотри на меня! — снова рыкнула Кузьме, обхватив его голову пальцами свободной руки, чтобы не мог взгляд отвести.

Испачкала его кровью…

Кажется, на нее все в этом лифте пялились.

— Кузьма! — наклонилась к самому его лицу, пока все вокруг суетились, словно бы это чем-то могло помочь. — Не смей! Слышишь?! Не смей! Я тебя не отпускаю! И не прощу. Никогда! — зашипела ему на ухо, продолжая смотреть в глаза. Видела, что он «уходит», буквально ощущала это. — Смотри на меня, чтоб тебя!! — ее колотило.

Его тоже. Огромная кровопотеря.

Но Кристина не собиралась отступать.

— Только попробуй, родной! — уже тихо говорила, чтобы слышал только он. — Умрешь — я же на все плюну. И прыгну-таки с того треклятого моста. Слышишь?! Слышишь?!

Кажется, она его голову встряхнула.

Но ей нужно его внимание! И сосредоточенность. Кристина ради этого на что угодно готова была.

Медсестра уже поменяла капельницу, подключив вторую. Опытная. Время, казалось, тянулось мучительно медленно, пока лифт поднимался вверх.

А секунды в голове продолжали тикать клацаньем метронома с неприродной скоростью. Полный диссонанс.

— И никто меня не остановит, Кузьма. Не надейся на Карецкого. Не в этот раз… Я прыгну. Покончу с собой. Умрем оба…

Он услышал.

Она действительно увидела это в его глазах. Ощутила какую-то мучительную судорогу, словно Кузьма пытался вернуть контроль над своим телом. И не справлялся.

Кристина наклонилась к нему еще ближе. В самое ухо зашептала.

— Только вместе нам не быть, родной. Даже там… Бог ведает, куда ты попадешь. Я каждый день за тебя молилась… А вот для самоубийц, Кузьма, и в аду — отдельное место. Не встретимся, слышишь?! Помнишь?! Помнишь, как я рыдала два дня после выпускного? Фильм. Помнишь, на который ты отвел, поддавшись моим уговорам?! У самоубийц свой ад. Персональный. Только мне без разницы. Умрешь — я на это пойду… На все…

Что угодно говорить. Лишь бы достучаться до него…

Она не ждала этого… Надеялась, возможно, где-то очень глубоко внутри. Но не ждала все же. Геморрагический шок. Потеря циркулирующей крови в таких объемах…

Поэтому, когда Кузьма все-таки вздрогнул всем телом, мощно, сильно, глухо застонал и ухватил ее за волосы, сумев каким-то диким образом поднять руку, сама дернулась. Ухнула от того, что они лбами стукнулись.