Не святой

Глава 50

Габриэль

Я покачиваю головой вперед и назад, глядя на ряд мужчин передо мной.

А после останавливаюсь перед одним из них, наклоняю голову, чтобы оказаться на уровне его глаз, и беру его за подбородок.

— Я оплатил обучение в колледже твоих сестер, когда ты только пришел ко мне.

— Простите, — пролепетала он.

Я убираю руку и перехожу к следующему, потом к следующему, останавливаюсь еще раз, прежде чем насмешливо спросить.

— Как твоя мать, Тони?

— Н-нормально.

— Лекарства все еще помогают?

— Да, сэр.

— А долг за медицинские услуги?

— Исчез, сэр.

— Правильно, — киваю я. — Потому что я заплатил его за тебя.

— Сэр, вы должны понять…

— Ты предал меня. Мое доверие, мою семью, мою жену. И меня.

— Это была ошибка.

— Ошибки смертельно опасны в этой жизни, Тони.

Я отступаю назад, глядя на темную воду у причала. Где-то далеко раздается гудок судна, заглушаемый потемневшим небом и дождем, который льется на нас.

— Приготовиться, — приказываю я.

Каждый из моих мужчин поднимает оружие, целясь в предателей. По одному человеку на каждого.

Предохранители щелкают в унисон.

— Огонь.

Раздается хор выстрелов, все они сливаются в один громкий гул, который эхом разносится по площади с контейнерами, а затем тела падают на пол.

Это был еще не конец.

Тэлон обнаружил несколько утечек в моей организации, присылал мне изображение за изображением, доказательство за доказательством каждого человека, выступившего против меня и моей жены. Он взломал все системы, которые смог найти, получил все изображения, документы и кадры, которые могли предоставить мне его навыки. И теперь у него была постоянная работа в моих рядах и стабильные деньги, чтобы дать своей семье больше.

Он держал все в секрете, как я и просил. Он шел по следу и вынюхивал тех, кто предал. Если бы он появился на день раньше, я бы узнал, что это Ашер, задолго до того, как он успел нанести удар.

Я часто думал об этом. Кровь на ее хрупком теле, крики боли. Это толкало меня вперед, заставляло жаждать мести за нее.

Тела сбрасывают в воду, к лодыжкам привязывают бетонные блоки.

Это продолжалось уже шесть недель. Все они начали бежать, когда поняли, что проиграли, даже те, кто не входил в мою организацию. Теперь их оставалось очень мало. Мне потребуется много времени, чтобы окончательно убить их всех.

— Я иду домой к своей жене, — заявляю я.

Никто меня не останавливает, и в следующее мгновение я уже мчусь по дороге к своему дому, где меня ждет Амелия. Было уже поздно, она могла спать, но это было не страшно.

Она пережила недели кошмаров, слез и боли, и я был просто счастлив видеть ее в нашей постели, живую и невредимую.

Я заглушил двигатель у входа и направился внутрь, Кольт встретил меня у входной двери. Он кивает и ухмыляется, теперь он снова стал постоянным телохранителем Амелии.

Энцо был хорош, но он не создан для того, чтобы заботиться только об одном человеке.

Я беру на кухне бутылку вина и два бокала, на всякий случай, и поднимаюсь, обнаружив, что моя кровать пуста.

Но не комната.

Амелия стоит у стены с окнами, с одного плеча у нее свисает халатик. Материал был достаточно прозрачным, чтобы под ним виднелось обнаженное тело.

У меня пересохло во рту от этого зрелища, и я посмотрел на ее отражение в стекле, несколько искаженное, но от этого не менее восхитительное.

Она передернула плечами, увидев, что я вошел в комнату, и позволила другой части халата соскользнуть с ее плеча, обнажив голую спину, а затем опустила руки, и материал полетел на пол.

— Mondo mia, — вздыхаю я.

— Муж.

Мой член дергается.

Я пожираю глазами ее тело, ее изгибы, все ее шрамы, эту идеально пухлую попку и длинные ноги, ее лодыжку теперь без гипса. Кость все еще не восстановилась поэтому она не нагружала ногу, я видел это по ее стойке сейчас. К тому же она поправилась в паховой зоне, но я не знал, восстановились ли ее нервы. Я не знал, может ли она по-прежнему чувствовать меня.

Я сглотнул, сожаление все еще пылало внутри меня.

— Все в порядке, — говорит она, почувствовав напряжение. — Давай я тебе покажу.

Она поворачивается ко мне, обнажая себя. Ее кожа блестела в слабом освещении комнаты, и она улыбнулась мне, глаза блестели с озорством, которого я не видел в ней раньше. Она направилась к кровати, забралась на матрас, а я остался неподвижен.

Я наблюдал за тем, как она раздвигает ноги, показывая мне нежно-розовый центр, затем она протягивает руку между бедер, ее пальцы раздвигают складочки и опускаются вниз, обводя вход.

— Я думала о тебе, — вздохнула она.

— Когда?

— Когда я трогала себя сегодня. Я думала о той ночи после казино. О том, что ты сделал. Что я чувствовала.

Мои пальцы сжались на бутылке в моей руке.

Она играет с собой, проводит пальцами по своей киске, затем останавливается на клиторе, голова откидывается назад, когда она слегка надавливает на него, с губ срывается вздох.

— Я вспомнила вкус виски из твоего рта, — шепчет она, задыхаясь, прежде чем протянуть руку и взять вибратор с тумбы, которого я раньше не заметил. Она включает его и прижимает к себе, застонав от первых ощущений.

— Амелия, — прорычал я.

— Габриэль.

Я быстрыми шагами пересекаю комнату, бросаю бутылку и бокалы на пол и забираюсь ей между ног.

— Позволь мне.

Она выключает игрушку и встречает мой взгляд, темный от вожделения.

— Я скучала по тебе, Габриэль.

Я зарываюсь лицом между ее ног, ощущая на языке ее пьянящий мускусный аромат.

— Блядь! — кричит она.

Я целую, сосу и лижу, пробуя на вкус каждый дюйм ее тела, проникая языком в нее, прежде чем подняться и провести им по ее клитору. Она бьется о мое лицо, ее возбуждение покрывает мой подбородок, мои губы, но я продолжаю.

Я ввожу в нее палец, тепло ее киски обволакивает его.

— Скажи мне, если это слишком.

— Габриэль, — рычит она. — Трахни меня.

— Cazzo (прим. пер. — Черт).

Я раздеваюсь так быстро, как только могу, приземляюсь между ее бедер, целую, давая ей попробовать себя, нежно прижимая свой ноющий член к ее тугому входу.

Она раздвигает ноги шире.

— Пожалуйста, — умоляет она.

— Я не хочу причинять тебе боль, — выдавливаю я.

— Ты не причинишь, — она вцепилась в мои плечи.

Я легко вхожу в нее, стискивая зубы от ощущения ее киски, обхватывающей мой член, от того, как хорошо она принимает меня.

Я опускаю голову ей на плечо, стараясь выровнять дыхание, пока заполняю ее.

Она обхватывает меня ногами.

— Ты так хорошо ощущаешься внутри меня, Габриэль.

Я покачиваю бедрами.

— Я чертовски скучал по тебе.

— Я тоже, — тяжело дышит она, приподнимая бедра.

— Скажи мне, все нормально?

Она кивает.

Я выхожу из нее и снова вхожу, медленно, уверенно, ее киска растягивается вокруг меня. Я наблюдаю за ее лицом, за тем, как удовольствие искажает ее черты, губы разошлись, глаза закрыты.

— Посмотри на меня, moglie mia, — приказываю я.

Ее голубые глаза распахиваются и находят мои.

— Я смотрю

— Открой, — приказываю я, беря ее за подбородок и удерживая ее голову в таком положении. Ее губы раздвигаются, и она показывает мне язык.

— Хорошая девочка, — облизываю я ее нижнюю губу, а затем откидываюсь назад и сплевываю на ее ждущий язык.

Она сглатывает, стонет, киска пульсирует вокруг моего твердого члена.

— Какая же ты, блядь, хорошая девочка, amore mia.

— Да, — она хнычет.

— Я знаю, что ты такая, — я откидываюсь назад. — Поэтому ты встанешь передо мной на колени.

Она немедленно подчиняется, отстраняясь от моего члена, чтобы иметь возможность повернуться. Я хватаю ее за бедро, слегка приподнимая, и дергаю ее вниз, мой член входит в нее. Она вскрикивает и тянется назад, чтобы вцепиться ногтями в мои бедра.

— Да, блядь, — стонет она.

Я протягиваю руку вокруг тела девушки, помедлив лишь на минуту, прежде чем она хватает ее и кладет на свой клитор.

— Вот так, — стонет она.

Она приподнимается и прижимается ко мне, груди подпрыгивают, дыхание вырывается из ее легких, когда я провожу пальцами по ее бутону.

— Я сейчас кончу, — говорит она мне.

Я резко подаюсь вперед, ударяя по этому сладкому месту. Я не собирался делать то, что, как я знал, заставит ее обливаться соками, но скоро, когда я буду уверен в ее выздоровлении. Я трахаю ее, зарываясь в нее, поклоняясь этому сладкому пучку нервов.

Она вскрикивает, когда ее киска начинает спазмировать, ее кульминация накатывает на нее. Я трахаю ее до самого пика, а затем с ревом кончаю, опустошая себя в нее, заполняя ее собой.

Обессиленный, я падаю рядом с ней, притягивая ее к себе.

— Dio (прим. пер. — Господи), — задыхаюсь я. — Я люблю тебя, mondo mia.

Она смеется.

— Я тоже тебя люблю.

Я поворачиваю ее лицом к себе, убирая назад ее мокрые от пота волосы.

— Моя жена.

— Навсегда.

Я нежно целую ее.

— Я принес нам вина, — говорю я ей. — Ты хочешь пить?

Она ухмыляется, приподнимая бровь.

— Если ты не выплевываешь его в мой рот, — она проводит языком по нижней губе. — Тогда мне это не нужно.

Эпилог

Амелия

Дом и сады кишели людьми, лица которых я узнавала, а некоторых не узнавала. Здесь были все официальные лица и все местные знаменитости.

Платье, идеально сшитое Сьеррой, казалось мне сном, и наконец-то у меня появилась возможность надеть его. Сьерра стала моей самой близкой подругой, и благодаря ее таланту и мастерству я чувствовала себя королевой в платье, которое создала я и она. Я видела ее сейчас, стоя у дверей внутреннего дворика и глядя в сад, который к вечеру преобразился: здесь были открытые бары, беседки, играла музыкальная группа, а за спиной открывался вид на вершину скалы.

Это была идея Габриэля. Он назвал это вторым приемом, поскольку наш первый закончился кровью и смертью.

Он подходит ко мне, обхватывает мою талию и притягивает к себе.

— Ты, moglie mia, просто сногсшибательна.

Я смотрю на его черный смокинг, подогнанный по фигуре, и у меня перехватывает дыхание. Нам нужно было развлекать гостей и вести беседы, говорю я себе. Я не могла стоять здесь и представлять, как мой смертоносный муж, обнаженный и твердый, входит в меня, а я кричу, снова и снова…

— Ц, ц, Амелия, — целует он меня в висок. — Не отвлекайся на эти грязные мысли. Я хочу поиграть немного позже, — а потом он уходит, оставляя меня с ухмылкой на лице.

Я качаю головой и нахожу Сьерру, которая берет напитки для нас обоих у сервера, бродящего вокруг с подносом шампанского.

— Ты так хорошо выглядишь, — улыбается она мне, касаясь моей руки. — Просто шикарно.

Это было больше, чем платье. Больше, чем макияж и прическа. Я была счастлива.

Я закрываю глаза от слез.

— Спасибо.

— Линкольн!

Я поворачиваю голову и вижу, что Камилла и Энцо бегут за моим сыном, который пробирается сквозь толпу в маленьком костюмчике. Я смеюсь, когда он устремляется ко мне, на его лице появляется огромная пухлая улыбка. Я поднимаю его с земли и прижимаю к груди.

— Мой мальчик, — шепчу я. — Я люблю тебя.