Алый камень

***

Я прижимаюсь губами к его груди, наслаждаясь теплом его плоти напротив моей, наши конечности спутаны, простыни перекручены в хаосе. Все физические вопросы были решены с помощью секса. Но… чтобы существовать в этом мире вместе, мы должны признать эмоции и разум.

Я хотела умереть, и в какой-то момент я искренне подумала, что он тоже хочет моей смерти. Некоторые вещи — определенные эмоции — проникают так глубоко, что становятся физическими ранами на душе. Они кровоточат в следующей жизни. Слова не могут исцелить. Время не может стереть. В лучшем случае, любовь может сделать их терпимыми.

Мы довели друг друга до предела, и не знаю, как он, но думаю, что я действительно сломалась. Я возмущалась каждым вдохом моих легких, каждым морганием, каждым ударом сердца. Я нашла покой в нежелании существовать. Темнота больше не казалась холодной. Боль испарилась.

— Ты мне нужен, — шепчу я.

Тео целует меня в макушку.

— Ты нужна мне, чтобы помочь мне не нуждаться в тебе.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на мое лицо, его голова покоится на сложенной руке, на лбу путаница.

Мои пальцы сжимают мою нижнюю губу, нежно потягивая ее. Я чувствую такое же замешательство на своем лице. Это так трудно сформулировать.

— Я хочу победить этот рак ради тебя… но мне нужно победить его ради себя. Сейчас я живу для тебя, потому что я… — Слезы застилают мне глаза. Сжав губы, я смахнула их. — Я потеряла желание жить для себя.

Это самое низкое из всех низов. Признать, что я не хочу жить. Я никогда не чувствовала себя такой слабой, такой жалкой, такой ничтожной.

Подушечка его большого пальца ловит мою слезу, прежде чем она успевает покинуть свой «дом».

— Мне нужно, чтобы ты научил меня снова ходить. Покажи мне, как жить с тобой, а не для тебя. — Я качаю головой, проглатывая остатки своей гордости. — Я думала, что у меня все получилось. На Тайби я почувствовала покой, силу, уверенность в себе, отсутствие страха. Рак начал уменьшаться. Я была счастлива. Я была другой, и мне нравилась новая я. Я любила жизнь.

Его большой палец снова проводит по моей щеке, словно его единственная цель в жизни — поймать каждую частичку меня, чтобы сделать то, что у него получается лучше всего: собрать все вместе — собрать меня воедино.

— Но потом ты ушел, и я начала разваливаться на части. Тогда я поняла, что все, что я делала на Тайби, было связано с тобой, и чем дальше ты был от меня, тем больше я распутывалась. Я была птицей, которая построила свое гнездо в прекрасном дубе. Я так гордилась своим гнездом, своим домом. Потом налетел ураган и свалил дуб.

— Я — твое дерево, — шепчет Тео.

Я киваю.

Его большой палец перемещается к моим губам. В его выражении столько невысказанных эмоций.

— Скарлет…

Мое имя. Настанет ли когда-нибудь день, когда мое имя, произнесенное его губами, не вызовет слез на моих глазах?

Меня зовут Скарлет Стоун, а дети смеются над моим именем. Я не понимаю, что не так с моим именем.

Я не узнала человека, который угрожал убить меня, и не узнаю человека, стоящего передо мной с таким сожалением в глазах. Мышцы на его челюсти напряжены, а ноздри раздуваются на длинном выдохе, словно его молчание — единственное, что держит его вместе.

Я ничего не могу сделать, чтобы отменить то, что он сделал со мной. И я не могу ничего сказать, чтобы все стало хорошо.

— Не существует слов, чтобы описать, что я сделал с нами — с тобой. — В его глазах застыла печаль. — Ты будешь моим величайшим шедевром. Я построю тебя из самых прочных материалов. Ничто не будет поспешным. Даже если на это уйдет целая жизнь… каждая маленькая деталь будет совершенной.

Ни один человек никогда не говорил «Я люблю тебя» так поэтично, как это сделал Теодор Рид.

Он пригнулся и провел губами по моим губам.

— Скарлет, — шепчет он, задыхаясь. — Мне так… невероятно…, — его голос дрогнул, — …несравненно… бесконечно жаль.

Мои губы раздвигаются, когда его язык скользит между ними.

— Я потрачу тысячу жизней, чтобы загладить свою вину перед тобой.