Слезы ангелов

Картер подошел ближе, убирая пистолет в кобуру.

— Ничего, заживет. — Он даже не глянул на порезы. — Шимари, все было бы гораздо проще, если бы ты от меня не скрывался. Я не смог найти тебя в обычных местах.

Шимари расплылся в широкой улыбке: татуированные, накаченные бог знает чем губы обнажили ровные ряды серебряных зубов.

— Ты не смог найти меня в обычных местах, потому что я перестал в них тусоваться. — Он подмигнул Картеру. — Как мы и договаривались, я больше не продаю энхансеры.

— Ну-ну, конечно, — ухмыльнулся Картер. — И в эту дыру ты пришел просто пообщаться со своими милыми друзьями, а не для того, чтобы толкнуть им дурь?

— Можешь меня обыскать.

Шимари развел длинными руками: полы черного пальто распахнулись, демонстрируя голый худосочный торс со множеством хаотично имплантированных под кожу шариков из нанопластика, медленно высвобождавших в кровь гормоны, противовирусные средства и прочие фармакологические субстанции, — последний писк моды среди биохакеров. Похожие шары, но только металлические, были имплантированы у Шимари под кожу голого черепа — и наверняка в другие места. Впрочем, «другие места» были спрятаны под узкими кожаными штанами, впритык сидевшими на худых ногах, которые напоминали скорее ветки дерева, чем конечности человека. Вычурный образ Шимари завершали высокие ботинки на массивной подошве, украшенные острыми стальными шипами.

— Я догадываюсь, куда ты мог засунуть себе ампулы с дурью, но проверять там не буду, даже не надейся, — осклабился Картер.

— Не взял с собой перчатки? — Шимари рассмеялся: во рту мелькнул разрезанный посередине язык. — Могу тебе одолжить.

— Завязывай со своими приколами.

Картер демонстративно нахмурился: по правде говоря, его забавляло общаться с этим чудаковатым дилером, но порой шуточки Шимари заходили слишком далеко, к тому же не стоило заводить чрезмерно близких отношений с человеком, который зарабатывал на жизнь торговлей энхансерами.

Полгода назад, когда состоялась их последняя встреча, Картер чуть не всадил пулю в голову Шимари. Тот со слезами на глазах обещал, что больше не будет продавать дурь, и умолял пощадить его — в обмен на то, что станет информатором Картера. С тех пор Шимари полностью исчез с радаров, затаился на дне, пока Картер не нашел его в этой дыре.

— За тобой должок, — сказал Картер, когда Шимари с обиженным видом запахнул пальто. — Мне нужна информация.

— О чем? — Шимари напрягся. — Что тебя интересует?

Выдержав короткую паузу, Картер сказал, глядя в раскосые глаза Шимари с ярко-розовыми радужками и змеиными зрачками:

— Слезы ангелов.

* * *

Джой едва успела шагнуть в смежную комнату, как вдруг сзади на нее набросился охранник. Одной рукой он грубо схватил ее за шею, а второй — приставил пистолет к виску.

— Ульрих, отпусти девушку, — бесцветным голосом, лишенным каких-либо эмоций, приказал Рутгер Крауз. — Она ведь сенсорка генерации QX-11.03 — абсолютно безобидная.

Одетый в пошитый на заказ костюм из дорогой ткани, самый старый иммортал в мире стоял посреди комнаты рядом с креслом-эмолайзером, с помощью которого в его нейромодуль должны были загрузиться эмоции, доставленные для него Джой.

Если бы они ему понравились.

Недовольно фыркнув, Ульрих убрал пистолет и отпустил вторую руку с шеи Джой. Она глубоко вздохнула, испуганно прижавшись к стене: захват, который применил охранник, напомнил о том, как в кошмарных снах ее душил неизвестный преследователь.

— Ты можешь идти, — обратился к охраннику Крауз и, поймав его озадаченный взгляд, добавил все тем же бесстрастным голосом: — За меня не беспокойся. В случае чего я тебя вызову.

Когда Ульрих закрыл за собой дверь, миллиардер перевел стеклянный взгляд на Джой.

— Раз уж вы столь бесцеремонно ворвались в комнату, то я предлагаю нам побеседовать. Вы наверняка хотите узнать, почему я отказался заплатить вам за выполненный заказ.

Рутгер Крауз улыбнулся, но его улыбка выглядела неестественной, как и у всех имморталов. Они наивно полагали, что поэтапное сокращение лицевых мышцы, растяжение губ и демонстрация зубов может сойти за улыбку, но простых смертных и клонов-сенсоров было не обмануть: они мгновенно считывали фальшь в жалких потугах имморталов казаться вежливыми.

— Будьте добры. — Джой едва сдерживала ярость и не стала улыбаться в ответ. — Мне правда интересно.

Крауз сделал жест рукой, приглашая пройти дальше в комнату. Только сейчас, немного успокоившись, Джой смогла оценить интерьер: в отличие от стильной, но скромно обставленной комнаты, где проходила выгрузка эмоций из нейромодулей сенсоров, помещение, в котором находился Рутгер Крауз, поражало шикарным убранством. Мягкий ковер на полу, кожаные диваны, стол с выпивкой и закусками. Огромные панорамные окна были переведены в режим блэкаут: полумрак, царивший в помещении, рассеивали своим мягким сиянием светильники на потолке. На стене напротив кожаных диванов висел огромный экран медиавизора: Джой знала, что имморталы предпочитали заранее просмотреть запись из нейромодулей сенсоров, чтобы оценить качество выполненного заказа.

Подойдя ближе к Рутгеру Краузу, Джой смогла воочию убедиться, что пятилетний курс Регенерации действительно сотворил чудеса с самым старым имморталом в мире: он выглядел под шестьдесят, хотя его истинный возраст составлял безумные сто семьдесят восемь лет — число, казавшееся Джой абсолютно нереальным. Прожитые годы выдавал только взгляд — блеклый, безжизненный и равнодушный.

Взгляд мертвеца.

— Садитесь. — Крауз указал рукой на диван, а затем отошел к столу с напитками.

Джой устроилась на диване: тело буквально растворилось в его удивительной мягкости. Рутгер Крауз уже стоял рядом, протягивая Джой хрустальный стакан с напитком. Внутри плескалась жидкость янтарного цвета — судя по запаху, что-то алкогольное.

— Виски пятидесятилетней выдержки.

— Младше, чем вы? — Джой усмехнулась.

Ирония заключалась в том, что Рутгер Крауз угощал ее дорогущим напитком, вкус которого он не мог оценить. Вернее, рецепторы его языка передавали сигналы, но мозг никак их не интерпретировал: вместо наслаждения — или, наоборот, отвращения — от выпитого напитка Рутгер Крауз, как и другие имморталы, чувствовал… пустоту.

Скорее всего, ощущения при употреблении виски пятидесятилетней выдержки Рутгеру Краузу доставлял его личный сенсор — парень с невзрачной внешностью, которого Джой видела в ролике на Трубе. Интересно, где он сейчас?

— Я пришла сюда не для того, чтобы распивать напитки вместе с заказчиком, — сказала Джой, когда пауза затянулась, и Крауз никак не отреагировал на ее колкость: впрочем, чего она хотела от иммортала? — Я по-прежнему жду объяснений, почему вы отказались заплатить за эмоции.

Пожав плечами, Крауз устроился на другом конце дивана, оставив между собой и Джой расстояние больше метра, словно она была прокаженной. Он пригубил виски.

— Я хотел угостить вас с другой целью. — Взглянув на Джой тусклыми глазами, он замолчал, но, заметив растерянность на ее лице, спокойно продолжил: — Вам наверняка захочется выпить, когда вы увидите запись, выгруженную из вашего нейромодуля.

По спине у Джой пробежал неприятный холодок, а ладони вспотели.

К чему клонит этот старый козел?

Он явно собирался обвинить ее в некачественно выполненной работы, и в таком случае, решила Джой, лучшей защитой будет нападение.

— Признаться, я немного удивлена, что заказ на эмоции, которые получает сенсорка QX-11.03 во время секса, поступил от мужчины, — она улыбнулась уголком губ. — Я ожидала увидеть в этой комнате женщину.

Издевка Джой абсолютно не смутила Крауза — да и не могла смутить, ведь «смущение» тоже было эмоцией, недоступной имморталу. Впрочем, Джой не ставила перед собой цели вывести Крауза на чувства — это было невозможно в принципе. Ей просто хотелось, чтобы он знал: иногда сенсорки QX-11.03, если их разозлить, могут быть не только пай-девочками, но и острыми на язык стервами.

— Вам, клонам-сенсорам, никогда не понять, что значит жизнь без эмоций. — Крауз сделал еще один глоток виски, изучая взглядом Джой. — Я начал принимать Терапию сто лет назад, и за долгие годы попросту забыл, как это — чувствовать. Радоваться, когда рождается сын. Злиться, когда срывается выгодный контракт. Горевать, когда обезумевший ренегат убивает твою сестру. Для меня все эти эмоции — просто слова. Они описывают чувства, которые я должен испытывать в определенных ситуациях.

— Но вы их не испытываете. — Джой покачала головой. — К чему эта лекция, господин Крауз? Вы ждете от меня жалости?

— Я просто хочу, чтобы вы простили мою слабость. — Он вновь растянул губы, обнажив белоснежные зубы: как и в прошлый раз, улыбка получилась неестественной и оттого жуткой. — За долгое время Терапии я перепробовал множество эмоций, которые по моему заказу доставляли сенсоры. Ко многим чувствам я привык, и они уже не производили на меня какого-то особого впечатления. По правде говоря, они приелись, стали блеклыми, и даже энхансеры не помогали. Но перед тем, как пять лет назад я начал курс Регенерации, мне посчастливилось попробовать эмоции, которые испытывает сенсорка QX-11.03 во время секса. Как известно, вы славитесь своей особой чувствительностью.

— Клоны моей генерации были созданы и натренированы для доставки деликатных эмоций. — Кулаки Джой сжались, и ей пришлось сделать вдох, чтобы успокоиться. — Если сенсорка QX-11.03 соглашается на секс за деньги, то не от хорошей жизни.

Ни одна мышца не дрогнула на лице Крауза, когда он ответил:

— Я бы испытал жалость, услышав это, если бы мог испытывать жалость.

Джой отвела взгляд: ей было противно смотреть на зажравшегося иммортала.

— Вам так понравились эмоции во время секса сенсорки QX-11.03, что сразу же после окончания Регенерации вы решили повторить этот опыт?

Крауз кивнул:

— К сожалению, Аджилити — мой личный сенсор, — не способен доставить такие эмоции, поэтому мне вновь пришлось прибегнуть к анонимным поискам QX-11.03. — Иммортал поместил стакан с недопитым виски на столик перед диваном. — Признаться, дело это не простое: твои «сестры» крайне неохотно выполняют заказы на секс. Если бы я мог испытывать радость, то я бы обрадовался, когда ты приняла мой заказ. И если бы я мог испытывать разочарование, то я бы жутко расстроился, когда увидел запись из твоего нейромодуля.

Джой непроизвольно заерзала на диване. Она перевела взгляд на темный экран медиавизора. Крауз, словно прочитав ее мысли, приказал своему голосовому помощнику:

— Ганс, включи воспроизведение.

Миллиардер откинулся на диване, когда на экране появилась запись со зрительных рецепторов Джой. Динамики молчали, и Крауз пояснил:

— Думаю, мы обойдемся без звука.

Джой напряглась: на экране замелькали кадры ее вчерашней встречи с Астером. Вот он проводит ее в комнату, угощает вином, целует, раздевает, снимает свою футболку…

Резкая вспышка: изображение на экране сменилось. Джой сжалась от ужаса, когда увидела длинную темную дорогу среди заброшенных бетонных зданий.