Слезы ангелов

Глава 12. Отчаяние

Джой не возражала, когда Картер предложил снять номер в придорожном мотеле на шоссе А-11, которое вело в Трокар-Сити: она жутко устала и валилась с ног, вся ночь была впереди, и возвращаться некуда, ведь квартира Джой по-прежнему оставалась заблокированной, пока она не внесет арендную плату.

Здесь, в темноте крошечного номера, забравшись с ногами на кровать, Джой рассказала Картеру о своем навязчивом кошмарном сновидении, которое привело ее вместе с Астером на заброшенный завод. Скептическое выражение на лице агента БПК сменилось на заинтересованность, а затем — потрясение, когда Джой вставила флэш-драйв в старый медиавизор, висевший на стене номере, и показала сцены из сновидения, загадочным образом проникшие в ее нейромодуль.

Пока Картер, сидя в полумраке на полу перед медиавизором, в изумлении просматривал запись, Джой изучала его лицо. Судя по тому, как агент БПК живо на все реагировал, он не был имморталом, что показалось Джой странным. Едва выраженные, но все же заметные морщинки на лице, мешки под глазами, да и в целом помятый вид, говорили о том, что Картеру давно стукнул тридцатник, а скорее всего даже больше. Обычно люди в таком возрасте и с высоким уровнем дохода (Джой не сомневалась, что агенты БПК неплохо зарабатывают) начинали принимать Терапию, пополняя ряды имморталов, но Картер по какой-то причине не стал этого делать.

Было еще кое-что странное в его поведении: всякий раз, как агент БПК смотрел на Джой, в его глазах что-то неуловимо менялось, словно простой взгляд на сенсорку причинял ему дискомфорт или пробуждал в душе воспоминания…

Голос Картера отвлек Джой от рассуждений:

— Можно подумать, что кошмар, записанный в твой нейромодуль, является чем-то вроде предзнаменования будущих событий, — заявил он, коротко взглянув на Джой: как и прежде, Картер избегал долго смотреть на нее. — Но это не так.

— Я тоже поняла это, когда оказалась на заброшенном заводе, — согласилась Джой. — То, что я видела во снах, отличалось в мелких деталях от реальности. Тогда что же это, если не предзнаменование?

Картер остановил на экране медиавизора стоп-кадр: полная луна, сияющая на темном небе.

— Полнолуние было ровно две недели назад, — многозначительно заявил Картер, после чего, не дождавшись никакой реакции от Джой, пояснил: — Именно тогда, две недели назад, вероятно, пропала одна из жертв, тело которой совсем недавно нашли в котловане на замороженной стройке. Ее звали Мерси, и она была сенсором генерации QX-11.04.

По спине Джой пробежал холодок.

— К точно такой же генерации относится Фейт, — шепотом проговорила она.

— Обе сенсорки — твои прямые генетические потомки, — Картер озвучил мысль, которая и без его слов гремела сейчас в голове Джой. — Кроме того, в твоем сне есть еще одна деталь, на которую я обратил внимание.

Джой ждала пояснений. Картер с красноречивым видом посмотрел на ее голые руки, которыми она обхватила колени, сидя на кровати.

— У тебя нет татуировок, но в записи кошмара заметен рисунок в виде бабочки на правом предплечье, — сказал он. — Точно такая же татуировка была у Мерси QX-11.04.

Джой сглотнула вязкий ком и, ощутив противное стеснение в груди, сделала судорожный вдох, надеясь, что он не прозвучал слишком громко в ночной тишине гостиничного номера.

— И что все это значит?

Картер пожал плечами:

— Я не знаю. Первое, что приходит сейчас на ум: вероятно, каким-то образом в своих снах ты видела то, что случилось две недели назад с Мерси — и в общих чертах повторилось сегодня с Фейт QX-11.04. — Он замолчал, но, оценив растерянный вид Джой, добавил: — Очевидно, ты увидела modus operandi убийцы глазами его жертвы — вероятно, Мерси.

— Modus operandi? — переспросила Джой: она никогда раньше не слышала такого термина.

— Образ действия, — пояснил Картер. — То, как предпочитает поступать убийца.

От слов агента БПК стало дурно: в груди снова все сжалось, вдохи давались с трудом, и к горлу подкатила тошнота.

— Но… Почему? — выдавила Джой. — Почему я вижу то, что видела Мерси?!

Картер поднялся с пола.

— Какая теперь разница? — Он выдернул флэш-драйв из медиавизора, а комната погрузилась во мрак. — Главное другое: как твои сновидения помогут поймать убийцу?

— И спасти Фейт, — добавила Джой.

Она вспомнила лицо своей генетической «дочери», которая с надеждой во взгляде смотрела на Джой и Астера. Они должны были вытащить ее из чертовой ямы в цеху, но все вышло самым ужасным образом: Астер мертв, а Фейт пропала — скорее всего, попала в лапы безумного убийцы, который по неведомой причине похищал, а затем убивал сенсорок…

За окном, прогрохотав, проехал грузовик, и желтый свет фар на мгновение озарил комнату: Картер стоял у дверей, собираясь уйти в свой номер.

— Уже поздно, — сказал он. — Сегодня многое произошло, и навряд ли тебе удастся заснуть, но постарайся хоть немного поспать.

Ничего не ответив, Джой кивнула, хотя навряд ли агент БПК мог увидеть это во мраке. Раздался скрип открываемой двери, свет из коридора полоснул по темной комнате, а затем Картер вышел, и дверь за ним закрылась.

Вопреки его словам, Джой уснула быстро — наверное, сказались стресс и нервное истощение. Проваливаясь в черную бездну, где царствовало подсознание, она внутренне была готова к тому, что этой ночью жуткий кошмар снова вернется.

И он действительно вернулся, но совсем не такой, каким привыкла видеть его Джой.

Кошмар изменился. Стал другим.

Теперь она лежала (на столе?) под ярким светом, слепившем глаза. Она не могла пошевелиться: руки и ноги то ли связаны, то ли их вообще парализовало. Она не чувствовала ничего ниже шеи. Затылок касался твердой поверхности (да, похоже, это был стол), огнем горели уши, и капли пота стекали со лба по вискам.

Поморгав несколько раз, она смогла привыкнуть к беспощадному свету: невыносимо ярко — и слишком близко к лицу — горели круглые лампы, свисавшие с потолка.

В каком месте она оказалась?

Покрутив по сторонам шеей, она смогла рассмотреть тесное пространство, заставленное столами с хирургическими инструментами (взгляд цеплялся за скальпели, пинцеты, ножницы), пробирками, колбами и непонятными на вид приборами. Можно было решить, что помещение напоминает операционную, если бы не одна странность: вместе с предметами явно медицинского назначения на столах находилось множество глубоких деревянных ящиков, засаженных растениями с длинными стеблями и крупными алыми цветками. Лампы на стене безжалостно светили на них яркими лучами.

Вытянув шею, она успела увидеть, что ее запястья были надежно зафиксированы ремнями, а на правой руке змеилась тонкая трубка от капельницы: прозрачный раствор поступал в организм через катетер, установленный в вену на предплечье.

Она бы вздрогнула от испуга, когда перед ней появился человек в хирургическом костюме, но не смогла: тело ниже головы полностью парализовало…

…поэтому единственное, что сделала Фейт — закричала от ужаса, когда человек в медицинских маске и шапочке приблизил к ней лицо. Он некоторое время смотрел на Фейт, словно любовался своей жертвой, а затем, сняв маску, сказал с легким намеком на улыбку:

— Не надо бояться. Ты не почувствуешь боли.

Фейт с трудом фокусировала зрение (похоже, ее чем-то накачали), поэтому так и не смогла толком рассмотреть, кем был этот человек: она успела отметить темные глаза, не слишком старое, но вроде бы уже не молодое лицо с ямочкой на подбородке и широкие, словно приплюснутые губы с опущенными вниз уголками. Она сомневалась, но все же предположила, что этот мужчина вполне мог быть водителем машины, который должен был отвезти ее в больницу.

В каком-то смысле он сдержал свое обещание: Фейт действительно оказалась в некоем подобии операционной, вот только о такой помощи она не просила!

Когда мужчина, вернув маску на лицо, отошел в сторону, к столу возле стены, на котором возвышался деревянный ящик, Фейт прокрутила в голове события последних часов.

Вот она, продравшись сквозь заросли вокруг заброшенного завода, с раненой ногой выбегает на шоссе. Останавливается электрокар, проезжавший мимо. За рулем — мужчина в респираторе. Джой запрыгивает в машину, просит о помощи. Незнакомец говорит, что его ИИ уже вызвал полицию, и предлагает отвезти Фейт в ближайшую клинику. Они долго едут по шоссе, затем сворачивают на боковую дорогу, которая петляет среди зарослей леса, делая несколько поворотов. Фейт пытается завести разговор, но безуспешно: водитель отделывается короткими сухими фразами. И тогда ее начинают терзать сомнения и подозрения. Куда они, черт подери, едут в кромешной тьме посреди дремучего леса? Разве в такой глуши может находиться клиника? Фейт осторожно об этом интересуется, но водитель все так же сухо отвечает, что везет ее в больницу. Пока, наконец, перед ними не появляется указатель с названием места — «РИМДОР», а затем — редкие двухэтажные дома с темными окнами, скрытые за живыми изгородями. Что это, какая-то деревня или поселок? Она никогда не слышала о Римдоре! В какую глухомань они заехали? Фейт спрашивает об этом у водителя, в ответ он лишь коротко кивает и говорит, что они почти добрались. «Куда добрались?» — допытывается Фейт. «К человеку, который тебе поможет», — отвечает водитель, когда электрокар останавливается возле неприметного двухэтажного дома с покатой крышей, расположенного на заросшей травой поляне среди сосен. «Не похоже на больницу», — последнее, что успевает произнести Фейт прежде, чем ее шею пронзает острая боль: водитель делает ей укол инъектором, после чего она проваливается в темноту…

И вот теперь темнота расступилась, взорванная ярким светом хирургических ламп: Фейт лежала на столе, не в силах пошевелиться. Шея оставалась единственной частью тела, которой она могла двигать. Фейт вытянула голову вперед, стараясь максимально рассмотреть то, что происходило в противоположном конце комнаты, где человек в хирургической маске, стоя спиной к ней, копошился в деревянном ящике.

Наконец он завершил свои манипуляции и, держа что-то в руках, вернулся к столу, на котором лежала Фейт.

Она истошно заорала — не от боли (ниже шеи Фейт по-прежнему ничего не чувствовала), а от шока и потрясения, когда врач принялся засовывать в ее разрезанный от грудины до лобка живот то, что находилось в его руках.

Комья земли.

Да, он запихивал комья черной, влажной земли в брюшную полость Фейт. Выброс адреналина вернул зрению четкость: только сейчас Фейт заметила, как из ее распоротого живота, словно дьявольские побеги, прорастали длинные стебли с большими алыми бутонами и раскрывшимися цветками.

Маки, — последнее, что осознала Фейт прежде, чем тьма полностью ее поглотила.

* * *

— Мой сон изменился, — глухим голосом сказала Джой, когда на следующее утро в ее номер постучался Картер.

Она сидела на кровати с влажными после душа волосами и, словно обколотая наркоманка, тупо смотрела на окно, за которым по шоссе проносились легковые автомобили и грузовики. Единственное, что радовало — если Джой вообще могла еще испытывать «радость», — так это отсутствие дождя. Впрочем, день все равно выдался пасмурным.