Жуткая Женя

Глава 9. Шизофрения?

Однажды... Однажды Ежи был собак... (с) Ежи и Петруччо. Аудио-сказки. Собак.

Надо рвать когти. Срочно. Чем быстрее, тем лучше. Эта мысль настолько завладела Лухмановым, что он не помнил, как добрался до мусорных баков и вернулся обратно.

Женя смирно сидела перед телевизором и равнодушно взирала на экран. В новостях сообщили, что сбежавшая из зоопарка пума растерзала гостей столицы. Пума… Чего только не придумают! Пусть. Мёртвые свидетели Иеговы в нарезке добавят репортёрам пищи для размышлений. Когда-нибудь миссионеров обнаружат, и к этому времени желательно убраться подальше.

Тревога терзала Вову. Какой-то первобытный, безотчетный страх. Такой, должно быть, испытывает зверь под прицелом охотника. Теперь, после встречи с агентом Смитом, Лухманов точно знал – за ним следят. Мерзкое ощущение!

Вова задернул шторы, схватил ноутбук и закрылся на кухне.

– О’кей гугл, – сказал он. – Пришло время рассекретить тайного агента. Справишься?

Гугл не справился. Главного управления по борьбе с оккультизмом в мировой паутине не обнаружилось. Как и самого Гавра Собакина. Странно. Любая мало-мальски серьёзная структура оставляет жирный виртуальный след. А тут…

Лухманов сжал похолодевшие пальцы. Кто же ты, Собакин? Кого искал? Впрочем, вариантов немного: либо Женю, либо деньги. Тогда почему не напал? Не ворвался в квартиру? Боялся? Прощупывал почву? А значит…

– Он вернётся, – понял Вова и даже не вздрогнул, когда в следующий миг раздался стук. Смешно надеяться, что это снова миссионеры.

Лухманов нервно сглотнул. Вооружился разводным ключом и, чувствуя, как в груди бешено заходится сердце, щёлкнул замком…

Собака…

На пороге стояла собака. Здоровенный чёрный доберман с ржаво-коричневыми подпалинами. Острые уши придавали псу демонический вид. Зверюга не проявляла ни малейшей агрессии и, казалось, с интересом разглядывала Вову.

Взяв ключ наизготовку, Лухманов осторожно высунулся наружу. Площадка была пуста. Что за хрень?

– Иди домой! – бросил Вова доберману и хлопнул дверью. Но, не успел сделать и пары шагов, как стук повторился.

Оторопевший Лухманов неуверенно взялся за ручку. Нажал и потянул на себя…

Ничего нового.

Та же картина: безлюдная площадка и псина на пороге.

"Кажется, я схожу с ума", - подумал Вова и тупо уставился на добермана. Похоже, жрать его эта тварь не собирается. И то хлеб. Что там надо сказать, чтобы собака ушла?

– Фу! – вспомнил Вова.

– Можно войти? – вежливо отозвался пёс.

– Секундочку. – Лухманов прикрыл дверь, прошествовал в ванную и умылся ледяной водой.

Чур меня! Чур! Что это? Шизофрения? Она родимая! Слуховые галлюцинации. Всё, как Шумилов рассказывал. Твою же мать! Вова принялся хлестать себя по щекам: может, отпустит? Но неумолимое «тук-тук-тук» развеяло иллюзии, словно пепел по ветру: доберман по-прежнему ждал приглашения.

– Хватит чудить, Лухманов, – проворчал пёс. – Ты хоть представляешь, каково это – стучать без рук?

– В-в-в-вы к-к-к к кому? – с трудом выдавил Вова, с тоской вспоминая забытый в ванной разводной ключ. Волосы на затылке встали дыбом. Капли холодного пота бежали по спине. Мучительно хотелось проснуться, но в глубине души Лухманов понимал: никакой это не сон.

– Ты присвоил кое-что, принадлежащее мне. – Доберман дёрнул ухом.

– Деньги? – догадался Вова.

– Пф-ф-ф-ф, – фыркнул пёс. – Вовсе нет. Кому нужны бессмысленные бумажки?

– А-а ч-что тогда?

– Ты называешь его «Женей».

– Его? – Нахмурился Вова. – Женей? – Откуда взялась смелость? Откуда она берётся вообще? Секунду назад он чуть не хлопнулся в обморок, а тут вдруг набрал полные лёгкие воздуха и выпалил: – Кто вы такой?

Доберман склонил голову набок.

Лухманов знал – подобное невозможно, но готов был биться об заклад, что собака ухмыльнулась.

– Я – Эрхар Душегуб, урождённый Клей, – гордо сообщил пёс. – Варлок. Повелитель тьмы и тварей, обитающих в ней. А ты, ничтожный червь, каким-то непостижимым образом приручил моего демона.