Колизион. Купол изгнанных

Глава 7

Решительный стук в дверь белого трейлера Сола заставил Кристину поморщиться. Она пришла сюда, потому что цыганская кибитка по-прежнему не казалась ей местом, пригодным для жизни, пусть даже цирк и считал ее домом директора, а оставаться в своем прежнем трейлере тоже стало невозможно. Кристина хотела на время укрыться от всех и вся, чтобы побыть одной и успокоиться.

Остаться совсем одной не вышло. Мануэль практически навязал ей свою компанию, с завидной настойчивостью и глухотой пропуская любые намеки на то, что она хочет побыть одна, и мотивировал это заботой: «Тебе нельзя оставаться одной в таком состоянии». Сил на то, чтобы настаивать или спорить, у Кристины не было, и поэтому воздушный гимнаст не отставал от нее ни на шаг. Правда, и не мешал; когда зашли в трейлер Сола, Мануэль молча устроился в уголке и постарался сделаться максимально незаметным. И у Кристины появилась возможность остаться наедине со своими мыслями.

Да, не так, совсем не так она представляла себе революцию! Не то чтобы Кристина когда-то вообще представляла себя лидером, призывающим сломать существующий порядок вещей, но все же хотелось бы видеть от своих соратников больше энтузиазма. Циркачи же, выслушав предложение Кристины, поддержали ее план скорее из безысходности, а не потому, что искренне поверили в то, что они смогут освободить цирки, изгнать из мира фамильяров и раз и навсегда положить конец тому, что длилось вот уже несколько веков. «Такие грандиозные перемены свершаются великими людьми, – читалось у них в глазах и на лицах. – А мы – не они».

«Такие грандиозные перемены свершаются самыми обычными людьми», – могла бы возразить Кристина, вот только отвечать ей было некому. И что еще хуже – она сама не до конца верила в заготовленную ею фразу.

Стук в дверь повторился.

Кристина неохотно ее открыла – и замерла.

– Ты, – не то с укором, не то с недовольством сказала она.

– Ты наверняка планировала со мной поговорить. Вот я и пришел первым.

Кристина колебалась, хотя понимала, что этот разговор не только неизбежен, но и очень нужен.

– Кто там? – спросил Мануэль, подходя к Кристине, а когда увидел, кто пришел, встал перед ней, загораживая проход. – Ты… – неодобрительно констатировал он, увидев визитера.

– Я, – подтвердил Ковбой и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь, легко отодвинув воздушного гимнаста. – Нам с Крис нужно поговорить, так что… – Он выразительно кивнул Мануэлю на дверь.

– Ты меня выгоняешь? – возмутился тот. – Крис!

Кристина прикрыла глаза. Последнее, что ей сейчас нужно, это выступить в роли мамочки, разрешающей спор обиженных малышей, которые не могут сами между собой разобраться.

– Мануэль, мне и правда нужно с ним поговорить, – устало сказала она.

– Не думаю, что он знает что-то такое, чего не может рассказать тебе при мне. В конце концов, нам всем очень интересно узнать, что такой, как он, делает в нашем цирке, – с вызовом заявил воздушный гимнаст.

– Чтобы ты мог передать подробности директору «Обскуриона»? – невозмутимо поинтересовался Ковбой.

– На что ты намекаешь? – побледнел Мануэль.

– О, я не намекаю. – Ковбой скрестил руки на груди, и клетчатая фланель рубашки натянулась на широких плечах. – Я говорю прямым текстом, что ты, как шпион «Обскуриона», тут же доложишь обо всем Джордану.

– Я не шпион, – процедил Мануэль. – Меня выкинули из «Обскуриона»!

– Ты правда хочешь поиграть в эти игры со мной, мальчик? – прищурился Ковбой.

– Какие, к черту, игры? Крис! Ну скажи ему!

– Мануэль, послушай… – начала было Кристина, но Ковбой ее перебил.

– Что ж, не хочешь по-хорошему, получай по-плохому, – пожал плечами он. – Ты не раз звонил Джордану, когда думал, что тебя никто не видит и не слышит, и докладывал обо всем, что у нас происходит… О да, – насмешливо улыбнулся стрелок, увидев, как на побледневшем лице гимнаста отразился шок. – Ты считал себя осторожным и был уверен, что никто ничего не подозревает.

– Ты знал, что он – шпион, и все это время молчал? – возмутилась Кристина.

– А что еще ты знал, но утаивал от нас? – подхватил Мануэль, видимо, решив, что такая атака выведет его самого из-под удара.

– Э, нет, – поцокал языком Ковбой, – перевести все стрелки на меня у тебя не получится. Я ведь даже еще не начал рассказывать про телефон. Хочешь сам признаться Крис, для чего ты вынес его из кибитки?

– Ты вынес телефон? – нахмурилась Кристина. – А зачем?

Глаза Мануэля забегали.

– Неужели ты до сих пор не вспомнила? Ты же сама мне тогда помогла! Вынесла из кибитки телефон, а я вынес для тебя зеркало.

– Зеркало?

– Ну да! То, большое, со стены! Я еще спросил тебя, для чего оно тебе, а ты мне как бы намекнула, что это не мое дело.

– Как любопытно, – протянул Ковбой и перевел взгляд на Кристину. – Твой фамильяр проникла в «Колизион», воспользовавшись цирколунием и твоим отсутствием. Должно быть, ей было отчаянно нужно то зеркало, раз она решилась на такой шаг!

– Фамильяр?! – воскликнул Мануэль, и в его голосе прозвучали визгливые нотки. – Ты хочешь сказать, я провел ночь не с Крис, а с ее фамильяром?

Кристина прижала ладони к вискам. Это было слишком! Она уже догадалась, что ее фамильяр пробралась в цирк, но слышать о том, что, оказывается, они с Мануэлем провели ночь вместе, все равно было неприятно.

– Так зачем тебе понадобился телефон? – попыталась сосредоточиться на главном она.

Воздушный гимнаст молчал, глаза бегали, выдавая лихорадочную работу мозга, подыскивающего, придумывающего ответ.

– Предполагаю, он думал, что именно телефон – это амулет-основатель цирка. Да, Мануэль? – почти ласково спросил Ковбой. – Ты не подумал, что амулет-основатель цирка должен быть как минимум того же возраста, что и цирк, а телефонов в те времена еще не было и в помине. Тебя ведь Джордан за этим сюда отправлял – найти амулет, правильно? И тут вдруг в нашем цирке появилась Крис и смешала тебе все карты, когда в кибитке стал звонить телефон, о существовании которого никто из вас не знал. И ты испугался, что это и есть амулет-основатель и что Крис, сама того не зная, нашла его и уведет у тебя из-под носа. Именно поэтому ты поначалу подумывал ее устранить и даже перешел было к действию, но потом тебе в голову пришла гениальная идея, что куда выгоднее ее очаровать, чем убить. И она так легко повелась на твои приемы обольщения! А дальше Крис – точнее, ты думал, что это Крис, – выносит тебе телефон на блюдечке. Чуть позже ты узнаешь, что цирк выбрал ее директором, и все, ты срываешь свой персональный джек-пот, ведь лучшего источника информации, чем директор цирка у себя в кармане, не найти! Джордан будет счастлив! Я ни в чем не ошибся?

Мануэль молча сверлил Ковбоя ненавидящим взглядом, тишина заполняла тесное помещение трейлера так плотно, что, казалось, от ее давления вот-вот треснут стены.

– Это правда? – автоматически спросила Кристина; в голове у нее стало пусто-пусто, и прямо сейчас она не чувствовала ровным счетом ни-че-го. – Ты все это время шпионил для Джордана, а меня просто использовал? И значит, это ты пытался меня убить? – Голос девушки дрогнул. – Это ты чуть не задушил меня тогда?

– А ты решил, что, раз уж твоя тайна раскрыта и ты катишься в ад, то нужно прихватить туда с собой всех, да? – огрызнулся Мануэль на Ковбоя и повернулся к девушке. – Понимаешь, Крис…

– Ясно, – отчеканила Кристина, не дав воздушному гимнасту сказать больше ни слова лжи. – Вон!

– Но подожди, ты не понимаешь! Да, Джордан отправил меня сюда следить за цирком. Да, он искал ваш амулет. Но то, что возникло между нами…

– Да, да, это великая и вечная любовь, и все чувства самые настоящие, – оборвала его Кристина. – Я сказала – вон!

Чеканное лицо темного ангела исказила некрасивая гримаса.

– Меня, значит, ты слушать не хочешь, но готова слушать его? Я всего лишь пешка, Джордан меня заставил! А вот он – он даже не человек! Он фамильяр! И кто знает, кому он сливал информацию о нас!

Закончив на этой драматичной ноте, Мануэль вышел из трейлера, всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность.

Кристина молча смотрела ему вслед, и все, что она чувствовала – это опустошение.

– Надеюсь, ты не собираешься страдать от разбитого сердца? – дружелюбно и чуть насмешливо спросил Ковбой. – Вы не так долго встречались, чтобы его обман стал для тебя трагедией.

– Когда узнаешь, что тебя используют, и особенно – что пытались убить, уже неважно, как долго они это делали. Важен сам факт, – мрачно ответила Кристина, заставляя себя собраться с силами.

Она не будет думать о том, что Мануэль ее использовал и даже пытался убить. Мануэль, а не Фьор… Черт, Фьор! Зря она на него подумала! Дура! И еще бо́льшая дура, что повелась на манипуляции Мануэля. Как он, наверное, забавлялся, глядя, с какой легкостью она покупается на его знаки внимания!

Нет! Стоп! Она не будет об этом думать! Потому что стоит только позволить себе сосредоточиться на этих мыслях, и они начнут раскручиваться, как клубок, – и она рассыплется на кусочки! А она не может себе этого позволить! Не сейчас! Сейчас есть вопросы поважнее.

– Итак, Графиня сказала правду, ты – фамильяр, – обратилась Кристина к Ковбою с решимостью фехтовальщика, бросающегося в бой.

Пора было получить ответы хотя бы на часть тех самых «вопросов поважнее».

Стрелок молча кивнул в ответ, дошел до кресла возле окна и удобно в нем устроился, широко расставив ноги и расслабленно положив ладони на ремень. Если Ковбой и переживал из-за своего разоблачения, то никак это не показывал. А Кристине, глядя на него, приходилось постоянно себе напоминать, что он – не тот, за кого себя выдает. Не человек. И это давалось на удивление сложно, она слишком привыкла считать Ковбоя одним из них.

– Это, конечно, исчерпывающий ответ, – с сарказмом сказала она, – но, пожалуй, я бы не отказалась от еще нескольких деталей.

– Спрашивай. Раз уж мое прикрытие разоблачили, я ничего не собираюсь скрывать.

– А сам не догадываешься, что мне хочется узнать?

Кристина с вызовом уставилась на Ковбоя, чувствуя, как закипает злость. Теперь-то понятно, почему Ковбой был так спокоен, когда на них напали Гончие, – он их видел не первый раз и знал, что нужно делать. И вот почему Ковбой был так загадочен и невозмутим, напутствуя ее на прогулку по городу в ночь цирколуния. И как ловко он подсказал Кристине, что нужно делать, когда принтер разбили! Да он наверняка знает про цирк куда больше, чем все они, вместе взятые! Знает – и все это время молчит! Как про Мануэля. Почему он все еще с ними, в «Колизионе»? В какую игру играет? На чьей он стороне? И какие вообще стороны в этой непонятной игре?

– Что ж, как всем уже любезно сообщила Графиня, я действительно фамильяр. В цирк меня в свое время отправил мой иниций.

«Иниций», – повторила про себя Кристина. Слово казалось смутно знакомым, а через несколько мгновений чужая память дала ей ответ, кто такие иниции.

– Зачем?

Ковбой ответил не сразу; Кристине показалось, что он будто выбирал, какую версию ответа ей выдать.

– Чтобы следить за находящимися здесь ведьмами и колдунами, – наконец сказал он. – И принять меры, если вдруг они начнут создавать инкантации… заклинания, – пояснил он, уловив недоумение на лице Кристины, – закрывающие нам путь в этот мир.