Колизион. Купол изгнанных

Глава 13

Визжали тормоза, воздух наполнился запахом жженой резины. Черный автобус резко затормозил, а потом его пронесло вперед, потому что в него влетел ехавший сзади грузовик, который оказался не готов к внезапной остановке на запорошенной снегом трассе.

Автобус замер практически прямо перед Первым фамильяром, который и не подумал отступить в сторону, словно был уверен, что ему ничего не грозит.

Тина перевела дух и приготовилась к тому, что сейчас из кабины выскочит разъяренный водитель и набросится на них. Однако никто не выходил. Первый фамильяр продолжал невозмутимо стоять посреди дороги перед тонированным автобусом, скрестив руки на груди, и ждал.

Наконец из-за перекрывшего дорогу грузовика появилась изящная темноволосая женщина, затянутая в черный комбинезон. Скрытая в тени, она вскоре вступила в полосу света от включенных фар, и стало видно, как эффектно, словно на съемках в кино, развевались полы длинного черного плаща, то и дело приоткрывая висящую на ремне на боку саблю.

Тина не могла не отметить столь необычное оружие, а когда ощутила в женщине остатки некогда могущественной колдовской силы, ее осенило: «Да это же цирк!» Первый фамильяр решил встретиться с одним из цирков! Он что, начинает выполнять условие Наблюдателей и собирается прямо сейчас избавиться от одного директора? Сам? Когда у него под рукой столько готовых выслужиться хостильеров, которым можно было бы делегировать эту работу?

Женщина сверлила Первого фамильяра разъяренным взглядом, но, когда ее взгляд на миг оторвался от него и скользнул по лицу стоявшей рядом Тины, она сбилась с шага.

– Святые коконаты! – выдохнула она. – Ты?

– Нет, – резко ответила Тина, сразу поняв, что имеет в виду незнакомка. – Я та, которая заняла ее место.

Женщина тут же потеряла к Тине интерес и снова обратила свое внимание на Первого фамильяра.

– А теперь объясни, какого черта…

– Приведи ко мне Джордана, – перебил Первый фамильяр.

– Мальчик, – с показным терпением произнесла женщина, – оставим на время вопрос о том, с какого перепугу ты решил перегородить нам дорогу и спровоцировал аварию… И откуда знаешь про Джордана. Скажи на милость, с чего ты решил, будто он будет с тобой разговаривать?

– О, он будет, – заверил Первый фамильяр и одарил женщину улыбкой.

Это была светлая, счастливая улыбка девятилетнего мальчишки, но в данном месте, в данной ситуации она казалась столь неуместной и столь вопиюще чужеродной, что вызывала дрожь.

Женщина, похоже, тоже ощутила на себе эффект этой улыбки, потому что слегка подалась назад. Потом собралась, перегруппировалась и снова пошла в атаку.

– Я не знаю, кто ты такой и что о себе вообразил…

– Да. Ты не знаешь, кто я такой, – снова прервал ее Первый фамильяр, а потом сказал, чеканя каждое слово так, что оно даже не вбивалось в реальность железными гвоздями, а простреливало ее насквозь пулями: – Немедленно. Приведи. Сюда. Джордана.

Женщина моргнула, а затем деревянно, словно марионетка в руках не самого опытного кукольника, развернулась и на негнущихся ногах пошла прочь.

Тина не могла сказать, какой именно силой пользовался Первый фамильяр, та так и бурлила вокруг них, но она не могла не оценить ее мощь… И не отметить, сколь жалки и незначительны ее собственные возможности по сравнению с этой силой. Значит, вот так это будет, когда они освободятся от своих инициев!

Первый фамильяр продолжал невозмутимо стоять, дожидаясь директора черного цирка. И вот наконец из сумрака позади автобуса появилась массивная темная фигура с котелком на голове.

Подойдя почти вплотную к Первому фамильяру, директор – Джордан? – замер. Круглые очки, стекла которых словно состояли из множества сложенных как витраж кусочков, смотрели на Первого фамильяра. Затем переместились на Тину, но она, похоже, заинтересовала директора куда меньше.

– Вы фамильяры, – констатировал директор. – Но ты – другой, – добавил он, обращаясь к Первому фамильяру.

– Забавная штуковина, – ответил тот, кивком указывая на очки. – Вижу, кто-то предусмотрительно собрал осколки стекол той самой церкви, оказавшейся в эпицентре магической бури, которую устроили ведьмы, и нашел им очень творческое применение. Довольно жестокое.

Сложно судить о выражении лица человека, если не видишь его глаз, но Тина все равно заметила, как Джордан переменился в лице.

– Кто ты? – спросил он.

– Ты знал, какую жертву нужно принести, чтобы получить силу этих осколков? – проигнорировал вопрос Первый фамильяр. – Или пал жертвой любопытства? Просто примерил очки, даже не подозревая, что они лишат тебя зрения? – Поскольку Джордан все так же молчал, продолжил: – Долго после этого не понимал, как научиться видеть с их помощью?

– Кто ты? – повторил директор.

– Тот, кого Наблюдатели отправили, чтобы убить тебя.

– Прекрасно, – кивнул Джордан. – Я тебя слушаю.

– Ты не понял, что я тебе сказал? – поднял бровь Первый фамильяр. – Наблюдатели отправили меня убить тебя.

– Я все прекрасно понял. Но ты не стал сразу меня убивать и захотел поговорить. Значит, у тебя есть какое-то предложение.

– Или послание, которое нужно передать перед смертью.

Джордан покачал головой:

– Не думаю, что Наблюдатели станут зря тратить слова на мертвеца, ведь они-то знают, что человек не унесет слова с собой в могилу, и они не станут терзать его после смерти. Слова, которые говорят человеку перед тем, как его убить, нужны убийце, это ему важно их сказать, а вовсе не жертве – их услышать.

– Похоже, ты неплохо знаешь своих тюремщиков.

– Если им нравится думать, что они держат меня в тюрьме, – пожалуйста.

Первый фамильяр кивнул на черный автокараван позади них, растянувшийся вдоль дороги.

– Но, конечно, ты здесь по своему собственному выбору и желанию.

– Так было не всегда, но сейчас – да.

Тина молча переводила взгляд с Первого фамильяра на Джордана и обратно и поражалась тому, как изменился разговор. Сначала вся власть и контроль были у Первого фамильяра, но сейчас соотношение сил сместилось. Тина ничего не знала о Джордане, но один тот факт, что он сумел частично взять контроль над разговором с Первым фамильяром, демонстрировал, почему Наблюдатели считают его проблемой, которую требуется устранить. Никому не нужны сильные игроки на поле, если они играют не за тебя.

Первый фамильяр изучал Джордана, слегка склонив голову вбок. Директор цирка молча пялился на него мозаичными очками. У Тины появилось впечатление, что эти двое затеяли детскую игру в молчанку.

Тишина становилась все глубже и глубже. Первый фамильяр оставался совершенно неподвижен, в то время как рука Джордана, которую он засунул в карман, слегка шевелилась. То ли она дрожала, то ли он что-то искал.

Долгое время молчаливое противостояние сохраняло равновесие, затем на губах Первого фамильяра заиграла легкая, нервирующая улыбка, а на лице Джордана – тщательно скрываемое замешательство.

– Ну так что, продолжаем говорить или ты уже убьешь меня наконец? – не выдержал директор цирка.

– Можешь вынуть руку, тебе это не поможет, – словно не услышав вопроса, сказал Первый фамильяр и добавил: – Не против меня.

Джордан послушно вынул руку из кармана, стиснутая в кулак ладонь сжимала что-то маленькое и блестящее.

Тина переводила взгляд с одного на другого; здесь и сейчас происходило нечто, скрытое от ее глаз, что-то, чего она не понимала. Некое невидимое противостояние, которое Джордан, похоже, проиграл.

– Ты хотя бы знаешь, чем я им мешаю? – спросил директор цирка сдаваясь.

– Их не устраивают твои планы.

– Откуда они… – Джоржан оборвал себя на полуслове. – Конечно, послушные зверушки, давно забывшие, что когда-то были дикими хищниками, вдруг захотели выбраться из клеток! Какая досада!

Первый фамильяр молча кивнул.

– Что ты хочешь от меня в обмен на мою жизнь? – в лоб спросил директор цирка, поняв, зачем Первый фамильяр затеял с ним этот разговор.

– Чтобы ты убрал директора «Колизиона», – так же прямо, без околичностей, ответил Первый фамильяр.

– Она тоже мешает Наблюдателям? Или тебе?

– А это что-то изменит?

– Нет, – чуть пожал плечами Джордан. – А потом?

– А потом мы вместе разберемся с Наблюдателями, и весь мир будет в нашем распоряжении.

– Зачем тебе делиться властью, когда можешь забрать всю себе?

Тина снова непонимающе уставилась на директора цирка. Неужели он понял, кто стоит перед ним? Но как?

– Править всем миром в одиночку не так просто; мне пригодится сильный соратник, с которым можно разделить эту ношу.

Вскользь брошенный комплимент о сильном соратнике, похоже, польстил Джордану.

– Ты действительно тот, о ком я думаю? – спросил он и прикоснулся пальцем к очкам, словно показывая, что это они подсказали ему ответ на вопрос.

– Я не знаю, что ты думаешь о том, кто я такой, – ответил Первый фамильяр. – Но ты уже знаешь, кем я могу стать. И кем можешь стать ты рядом со мной. Понимаю, еще недавно ты видел себя единоличным правителем мира, но обстоятельства меняются, и приходится подстраиваться. Решай.

Ничто в детском лице не выдавало внутренних эмоций Первого фамильяра, но Тина вспомнила его разговоры о том, как хостильеры станут править миром и людьми. Казалось, в его планах не было места людям – даже людям из цирков. Почему вдруг такие перемены? Если только… если это вовсе и не перемены, и Первый фамильяр просто собирается использовать Джордана в своих целях, а затем отбросить за ненадобностью.

Какую же игру на самом деле ведет Первый фамильяр? И сколько игр одновременно?

Молчание длилось и длилось, но Первый фамильяр ничем не выдавал своего нетерпения. Казалось, он может прождать так вечно; его терпению могли бы позавидовать камни.

Джордан опустил голову, снял очки и начал медленно протирать их извлеченным откуда-то платком. Затем он поднял голову, и Тина увидела глубокие провалы на месте глаз.

– Нет, – сказал Джордан, и Тина вздрогнула; не такого ответа она от него ожидала. Он отказывается от союза с Первым фамильяром? – Нет, я не знал о цене, – продолжил он. – Когда они среагировали на меня в реквизитной, я просто их надел. Я не знал, что для того, чтобы видеть в них, мне нужно перестать видеть собственными глазами.

– Жалеешь? – тихо спросил Первый фамильяр.

– Ничуть, – ответил Джордан, водружая очки обратно на переносицу, а вместе с ними словно возвращая себе способность подавлять окружающих одним своим присутствием. – Я получил куда больше взамен. И хочу еще больше.

– И?

– И расскажи, как мне избавиться от Крис.

На детском лице Первого фамильяра расцвела радостная детская улыбка.

– Вызови ее на дуэль цирков.