Колизион. Купол изгнанных

Глава 9

Первый фамильяр сидел на диване в гостиной и, словно самый обычный ребенок, смотрел телевизор. Тина бросила взгляд на экран. Мультики.

Кирилл редко смотрел мультики.

– Сама пришла или тебя делегировали? – не поворачиваясь к ней, спросил Первый фамильяр.

– С чего ты решил, что они меня делегируют? Я для них скорее нежеланный гость, которого приходится терпеть, – ответила Тина и сама поразилась тому, сколько скрытой обиды на хостильеров таилось в ее словах. Она их не знала, она не нуждалась в том, чтобы они ее одобряли или принимали, они вообще ей были не нужны! Отчего же их отношение к ней как к посторонней так сильно ее задевало?

Надо избавляться от Кристины как можно скорее! Кажется, чем дольше та остается жива, тем больше человеческих качеств будто перетекает от нее к Тине по ненавистной невидимой связи между ними.

– Твой иниций – прямой потомок ведьмы, которая когда-то меня вызвала, – все так же не глядя на нее, ответил Первый фамильяр. – Они могут счесть, что это нас как-то связывает. Возможно, даже думают, что я к тебе расположен.

Тина внимательно посмотрела на профиль Кирилла. Обычный мальчишка. А сейчас, когда еще и не смотрит на нее, он особенно напоминал ей Кирилла, который частенько мог так задуматься, что словно выпадал из реальности. Кажется, она постепенно начинала привыкать к тому, что Первый фамильяр принял облик ее брата, и это уже не выбивало почву из-под ног, хотя по-прежнему вызывало неприятие.

– Не знаю, как другим, но мне очевидно, что ты, мягко говоря, не испытывал нежных чувств к своему иницию, – откровенно заявила Тина. – А еще точнее – ненавидел. Так что если между нами и есть какая-то связь, то она тебя скорее раздражает, чем располагает ко мне.

Уголок губ Первого фамильяра дернулся.

– И это лишний раз доказывает, что они не видят дальше своего носа. Тоже мне завоеватели мира! – скривился он. – Вот уж достались мне соратнички! Впрочем, все к лучшему…

– Честно говоря, я думала, твоими соратниками станут инквизиторы. То есть Наблюдатели, – поправилась Тина.

– Мыши львам не соратники, – неожиданно жестко ответил Первый фамильяр.

– Тогда почему ты настаивал на встрече с ними?

– Держи своих друзей близко. Держи врагов еще ближе.

– Значит, они враги?

Первый фамильяр одарил Тину выразительным взглядом, красноречиво отражавшим все, что он думал по поводу глупых вопросов.

– Зачем держать врагов ближе? Не лучше ли от них избавиться? – попробовала вытянуть из него больше Тина.

– Нет, если на данном этапе у них превосходящие силы. К тому же и враги могут оказаться полезны.

– И как именно они могут быть полезны?

– Если все пройдет как надо, они не будут нам мешать.

– Не особо впечатляющая польза.

– Ты не осознаешь, какое это счастье – отсутствие боли, до тех пор, пока не испытаешь боль. Ты не знаешь, как это хорошо, когда инквизиция не вмешивается, пока не испытал, каково это, когда она мешает тебе на каждом шагу.

– И что они захотели от тебя взамен за свою… пользу? Кроме обещания тихой, мирной и спокойной жизни под их пристальным надзором, конечно?

– Все-таки тебя Ивар отправил, – кивнул Первый фамильяр.

– Нет, – покачала головой Тина.

Она не обманывала. Тина спрашивала не потому, что другие хостильеры просили ее об этом узнать, а потому, что ей и самой было очень интересно. И тревожно. Если верить тому, что рассказали сегодня Наблюдатели, Кристина вообразила себя этаким мессией, раз затеяла ни больше ни меньше, как восстановить барьер между их мирами.

Тина скептически относилась к способностям своего иниция – и обычным, человеческим, и уж тем более к колдовским. И все же тот факт, что Наблюдатели казались обеспокоенными, говорил о многом. Наблюдатели в этой «игре» уже несколько веков, опыта у них куда больше, значит, и риски они, по идее, видят лучше. И потому Тина постаралась отодвинуть в сторону свою предвзятость к Кристине и по возможности объективно оценить ситуацию.

– Они хотят, чтобы я остановил твоего иниция, – ответил Первый фамильяр. – И директора еще одного цирка.

– А он что, тоже хочет вернуть все, как было до Христианы?

– Нет. Он хочет сам править миром.

– Скромненькое желание, – фыркнула Тина.

Потенциальный захват мира ее беспокоил куда меньше, чем то, что задумала Кристина. В конце концов, даже если этот неизвестный ей директор и станет править миром, на ней это мало скажется – в отличие от планов Кристины, если та воплотит их в жизнь. Если чисто гипотетически допустить, что ее иницию все удастся, то между их мирами снова появятся барьеры, и больше ни один фамильяр не сможет прийти в этот мир сам, по своей инициативе, как они делают это сейчас, через слабые места – людей, почти не привязанных к своей жизни. И единственным способом снова оказаться здесь будет только вызов со стороны людей, как это было прежде. Но так как люди этого мира практически позабыли настоящее колдовство, подобных вызовов, скорее всего, почти не будет. А если и будут, то люди, скорее всего, снова станут осторожничать и помещать фамильяров только в тела животных, как раньше. Жизнь – это, конечно, прекрасно, но жить жизнь черной кошкой куда как менее увлекательно, чем жить жизнь человеком.

Словом, Тине было понятно, почему восстановление барьеров между их мирами невыгодно хостильерам и фамильярам. Но непонятно, зачем это Наблюдателям.

– Почему они не хотят, чтобы у моего иниция получилось? – спросила Тина. – Неужели только потому, что потомкам инквизиции положено охотиться на ведьм и колдунов? Но те давно все забыли и не представляют никакой опасности! А Наблюдатели, как ни крути, люди, значит, по идее, должны быть против фамильяров.

– Да, потомки колдунов и ведьм ослабли и многое забыли, – пожал плечами Первый фамильяр. – Но это же легко может измениться. А инквизиции выгодно, чтобы все наследники колдовской силы находились в цирках вместо того, чтобы быть разбросанными по всему свету. Так за ними куда удобнее приглядывать. Идеальный механизм: тюрьма, которая к тому же сама отыскивает, сама собирает и сама держит взаперти все новых потомков колдунов.

– Значит, человеческие колдуны, позабывшие все про магию, их беспокоят, а фамильяры, – колдовские, по сути своей, существа, которые будут спокойно проникать в этот мир, – не волнуют? – Тина фыркнула. – Да уж, последовательность – наше все.

– Обычные фамильяры не представляют угрозы, они не обладают особыми силами, и все, чего они хотят, это воспользоваться даром, который получили, и спокойно прожить обычную человеческую жизнь. А колдуны… Они же люди. Непредсказуемые существа. Как только они поймут свою силу, некоторым обычной жизни станет мало, и это только вопрос времени, когда одному из них взбредет в голову править всем миром. Как, например, директору другого цирка.

Тина кивнула. Что ж, в этом логика есть. Но…

– Но у хостильеров, в отличие от фамильяров, есть особая сила, спасибо их инициям-колдунам! Наблюдателей не беспокоит, что мы тоже можем возжелать захватить мир?

– Если кошке покрасить шерсть и назвать ее леопардом, она не перестанет быть кошкой. Вы можете называть себя хоть хостильерами, хоть еще кем угодно, но это не отменяет того факта, что по сути своей вы остаетесь такими же фамильярами, и базовая потребность – прожить жизнь – у вас точно такая же, как и у фамильяров. И она будет успешно вас сдерживать, какими бы способностями вы ни обладали.

Тина хотела возразить, но не смогла – вспомнила свою собственную потребность во что бы то ни стало защитить Кирилла и обеспечить достойную жизнь матери и отцу. Потребность, которая зачастую была сильнее ее. Поэтому Тина сменила тему:

– Будет вас сдерживать? А к тебе это не относится? Ты больше не фамильяр?

– Я, в отличие от вас, полностью свободен, – напомнил Первый фамильяр. – Освободившись от иниция, я освободился и от многих базовых потребностей фамильяров. Меня не сдерживает затмевающая все остальное потребность прожить человеческую жизнь. Почему, ты думаешь, инквизиторы сами меня нашли? Потому что почувствовали угрозу.

– Но ты же сказал им, что хочешь именно этого – прожить жизнь, и ничего больше!

– А я этого и хочу. – Первый фамильяр тонко улыбнулся. – И хочу прожить ее очень хорошо.

Простые, казалось бы, слова, но он произнес их так, что Тине сразу послышался в них скрытый подтекст. Вот только она не могла понять какой. Но одно она поняла наверняка: что бы там ни сказал Первый фамильяр Наблюдателям, он явно не собирается просто жить тихую, незаметную обычную человеческую жизнь, тем более – под их пристальным оком.

И все же у Тины еще оставались вопросы.

– Если Наблюдателям так мешают эти двое директоров, почему бы им самим от них не избавиться? Зачем привлекать тебя?

– Цирки были созданы в том числе и для того, чтобы укрыть колдунов от инквизиции, – напомнил Первый фамильяр.

– Положим, они не могут сами попасть в цирк, но что мешает им кого-то нанять? Даже я смогла отправить яггера! У них наверняка куда больше возможностей! И вообще – а если бы мы тебя не вернули, тогда что?

– Уверен, у них есть запасной план, – сказал Первый фамильяр. – И не один. Но раз уж я вернулся, почему бы не использовать меня? Не выйдет у меня, они все равно в выигрыше, потому что избавятся от меня и перейдут к следующему плану. А если у меня получится, они тоже в выигрыше, потому что избавятся от неугодных им директоров, а я… А я выторговал себе условия, на которых они согласны меня терпеть… Во всяком случае, какое-то время.

– Почему они так сильно хотят от тебя избавиться?

– Скажем так, когда-то давно у нас с ними случились непримиримые разногласия. Не поверишь, – усмехнулся Первый фамильяр, – но какое-то время мы даже были союзниками. Пока они не осознали, что им не нужен союзник с таким могуществом, и не избавились от меня. Правда, они были уверены, что избавились навсегда, но их поджидал сюрприз.

Глаза Первого фамильяра – глаза Кирилла – загорелись весельем.

– Но, несмотря на это, ты все равно собираешься помочь им избавиться от Кристины? – уточнила Тина.

– Да.

– А они в ответ милостиво позволят тебе – и нам – жить. Свободными, не привязанными к инициям.

– Именно.

– Так себе сделка, конечно, – откровенно заявила Тина.

– О, сделка прекрасная! – возразил Первый фамильяр и расплылся в улыбке, которая могла посрамить самые коварные улыбки на свете. – Ведь в ней не сказано ни слова насчет того, как долго я обязан выполнять их условия.