Колизион. Купол изгнанных

Глава 24

Первой от шока отошла Риона; увидев, что с исчезновением Наблюдателей на Вите наконец-то погасли линии его татуировок, она сразу бросилась к нему.

Ее возглас словно вывел остальных из ступора. Первый фамильяр взглянул на Фьора и уважительно покивал.

– Хорошая работа, инквизитор, – сказал он.

– Ты следующий, – предупредил Фьор.

– О, я так не думаю, – улыбнулся Первый фамильяр и жестом скомандовал своим соратникам продолжать приготовления к ритуалу. – Видишь ли, я уже видел эти трюки в действии от твоих предшественников. Они хороши на колдунах и обычных фамильярах, но не на мне. Прошлый раз потребовались совместные усилия нескольких инквизиторов и нескольких могущественных колдунов, чтобы со мной справиться, так что у тебя одного нет шансов, – развел он руками.

Фьор не ответил, он сосредоточился и сформировал в руках огненный шар.

Кристина знала, что ничего не выйдет, потому что видела выражение лица Первого фамильяра – лицо Кирюши! – и оно было почти скучающим.

Фаерщик метнул огонь, но тот прошел сквозь Первого фамильяра, не причинив ему никакого вреда.

Тем временем его помощники закончили приготовления, и линии начерченной на полу пентаграммы и древних символов начали наливаться слабым сиянием.

Циркачи всех оставшихся цирков незаметно сгрудились позади Кристины, словно ища в ней защиту, а Апи вообще спрятался у нее за спиной, и она чувствовала, как он дрожит, и все это отчего-то заставило ее почувствовать себя особенно уязвимой. Она не могла их защитить, она просто не знала как!

Внезапно Кристина почувствовала на себе взгляд своего фамильяра. Другая Кристина пристально смотрела на нее, даже не столько на нее, сколько на собравшихся позади нее циркачей, на тонкие руки обнимавшего ее сзади Апи, и хмурилась. И впервые за все это время Кристина ощутила некую нить, по которой до нее будто донеслись отголоски эмоций ее фамильяра: смятение, растерянность, сожаление и жажда… чего-то… чего-то теплого, близкого, чего-то, не поддающегося определению.

Прикосновение к плечу разорвало хрупкую нить – это Арлисс встал рядом с одной стороны, а вслед за ним с другой стороны – Ковбой. За плечом у себя Кристина увидела подошедших к ней поближе Те и Графиню и поняла, что ее вовсе не собираются оставлять сражаться в одиночку. От сердца несколько отлегло.

А затем к ней подошел Дэнни, нашел ее руку и что-то в нее вложил. Кристина автоматически сжала ладонь и поняла, что ей даже не нужно смотреть, что там, это были амулеты цирков. Она улыбнулась; мир вокруг рушился, но шут не терял времени даром!

– Спасибо, – прошептала она Дэнни.

– Всегда мечтал подарить понравившейся мне девушке драгоценности, – в своей обычной манере ответил он, и Кристина непроизвольно улыбнулась в ответ.

Только Дэнни умел вызвать у нее искреннюю улыбку в моменты, которые максимально не располагали к веселью!

Что ж, теперь у нее снова все пять амулетов цирка. Вопрос лишь в том, хватит ли их и усилий всех циркачей, чтобы справиться с этим… существом, которое заняло тело Кирюши.

– Кирюша, – вдруг позвала Кристина. – Кирюша, ты еще там? От тебя что-то осталось?

Первый фамильяр улыбнулся:

– А разве от него вообще что-то было? Тем он и удобен, твой брат – прекрасное пустое вместилище для подходящего сознания. Вот только тело подвело. Но это поправимо.

Кристина не осознавала, что плачет, пока что-то мокрое и соленое не коснулось ее губ.

– Что ж, а теперь пора заняться нашими делами, – заявил Первый фамильяр и повернулся спиной к циркачам, потеряв к ним всякий интерес. Осмотрев плоды труда своих помощников, он одобрительно кивнул: – Хорошая работа. – Те просияли. – Но раз уж нам больше никто не мешает, зачем ограничивать себя скромными планами? У нас есть все элементы, которые некогда приоткрыли нам дорогу в этот мир. Почему бы сейчас не прорубить сюда хороший тоннель?

Хотя Кристина до сих пор не вполне включилась в происходящее, все еще не отойдя от шока, связанного с Кирюшей, – да и с Фьором и Наблюдателями тоже, – эту фразу она прекрасно услышала. Первый фамильяр не собирается ограничиваться тем, чтобы освободить своих соратников от связи с их инициями; как говорится – вперед и с песней, она ничего не лишится от обрыва связи со своим фамильяром, которого так и так не ощущала! Он собирается открыть фамильярам беспрепятственный путь в этот мир.

При мысли о том, сколько вокруг несчастных, недовольных жизнью людей – идеальных «жертв» для фамильяров, – Кристине стало дурно.

– Нам нельзя позволить им сделать это, – прошептала она.

Сейчас на кону стояла не собственная свобода и даже не уничтожение цирков, сейчас на кону, как бы пафосно это ни звучало, стоял весь мир. Мир, который даже и не заметит, что его завоевывают, тихо и незаметно, пока не станет слишком поздно.

Но что они могут сделать? Что?

Первым подал пример, как ни удивительно, снова Кабар. Он щелкнул хлыстом, и огненные гончие послушно ринулись на Первого фамильяра и его соратников, а сам метатель ножей понесся следом за ними, на бегу доставая клинки.

– Сначала убираем помощников, они не такие сильные! – скомандовал он.

Кристина успела подумать, что это была дельная тактика – вывести из строя окружение и, когда Первый фамильяр останется один, попробовать разобраться с ним. Пока она об этом думала, мимо нее пронеслось то, что можно было бы описать как армию циркачей. В разноцветных костюмах, с остатками грима на лице, они бежали, и оружием им служил цирковой реквизит – тяжелые шары для жонглирования, шесты и ходули, булавы и канаты, даже бронзовые автоматоны, из тех, что помельче, которые можно было легко поднять и наносить ими удары. Среди этого пестрого набора ярко выделялись пистолеты Ковбоя, ножи Кабара и сабли Ронды.

Разноцветная цирковая волна налетела на Первого фамильяра и его помощников, и под куполом шатра закипела драка, а Кристина стояла поодаль, в компании одного лишь испуганного Апи, и, сжимая в кулаке амулеты, старалась вызвать тот же всплеск сил, как и во время столкновения с Официалом. Но амулеты оставались раздражающе и бесчувственно холодны, и Кристина ужасно злилась и на них, и на собственное бессилие.

Какое-то время было невозможно сказать, кто выигрывает; несмотря на заметное численное преимущество, измотанные длительной дуэлью циркачи не смели противника, более того, им приходилось прикладывать немало усилий, чтобы оставаться в живых.

В хаосе, без сомнения, самой странной битвы в истории человечества Кристина заметила, что вокруг Первого фамильяра и Ковбоя всегда оставалось свободное пространство, эти двое были заняты только друг другом. Видимо, прошедшие столетия не ослабили их вражду, и Кристине оставалось только гадать, какие же между ними счеты.

Некоторое время спустя битва начала утихать, и Кристина с испугом поняла, что циркачи потерпели поражение. Фьор еле дышал и больше не метал огненные шары, Ковбой тяжело ковылял, припадая на одну ногу, Дэнни держался за щеку, и между пальцами текла кровь. Те, по-прежнему в обличье ягуара, разъяренно шипел и бил хвостом, но тоже отступал.

Линии пентаграммы ярко вспыхнули, заключив в светящийся купол Первого фамильяра и всех его помощников.

– Все? – оглядел Первый фамильяр побитых циркачей. – Больше нет желающих? Вот и прекрасно. Сейчас начнем. Но прежде, – обратился он к своим сторонникам, – мне нужно решить одну маленькую личную проблемку, которая уже слишком затянулась.

Первый фамильяр нашел взглядом «викинга» и поманил его пальцем. Когда тот послушно приблизился, он указал на Ковбоя и вежливо, будто находился на официальном приеме, сказал:

– Будь так любезен, убей его для меня.

Кристина ахнула и услышала, как точно так же ахнула по другую сторону светящейся стены ее фамильяр.

«Викинг» послушно направился к Ковбою, а тот почему-то даже и не пытался готовиться к схватке. Даже не взялся за один из своих пистолетов! Хотя, скорее всего, в них давно кончились патроны… Почему он и не думает сопротивляться?

Ковбой обвел взглядом циркачей, умудрился подмигнуть Кристине, – она нервно хмыкнула – реально? сейчас? – и надолго задержался взглядом на Фьоре. А потом уголок губы дернулся вниз в кривой улыбке, и он кивнул на приближающегося «викинга».

– Будь другом, разберись с ним. А потом мне будет нужен сильный огонь. Ты поймешь когда.

Фьор кивнул, будто и впрямь что-то понял, а Кристина вздрогнула, почувствовав, как чья-то ледяная ладонь взяла ее за руку. Это была Графиня; когда она заговорила, ее голос звучал неестественно ровно, будто она находилась в трансе. Да она в нем и находилась, пустой стеклянный взгляд Графини не давал в этом усомниться.

– Твой брат все еще там. Его можно вернуть. Но для этого придется пожертвовать собой.

Сердце сжалось, а потом забилось с удвоенной силой. Кирюшу можно спасти! Но как именно?

– Как? – выкрикнула Кристина и от избытка эмоций схватила Графиню за плечи. – Как его спасти?

Это было ошибкой, состояние транса резко оборвалось, и Графиня встряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Что такое?

– Ты сказала, что Кирюшу можно спасти.

– Я так сказала?

– Черт! – застонала Кристина.

А потом ее отвлек громкий крик – это огненный снаряд Фьора сумел-таки пробить защиту «викинга», и сейчас тот катался по полу, пытаясь потушить охватившее его пламя.

Ковбой тем временем вплотную приблизился к светящейся стене пентаграммы, встал перед Первым фамильяром, чье лицо кривила улыбка превосходства, долгое мгновение на него смотрел, а затем сказал:

– Ты засунул меня сюда, рассчитывая вскоре вернуться и избавиться от меня, чтобы стать полностью свободным, но не успел, – они добрались до тебя первыми. Жаль, что они не покончили с тобой раз и навсегда. Но сегодня я это исправлю.

Первый фамильяр расхохотался – громко, почти истерично.

– Да что ты можешь сделать мне? Мне, своему иницию? Ничего!

Шумный вздох пробежал по толпе циркачей, а у Кристины закружилась голова, когда еще один кусок головоломки встал на свое место и показал ей всю картину.

Ковбой говорил ей, что его иниций не человек. Вот он, его иниций! Это Первый фамильяр!

– Я – это ты, – твердо сказал Ковбой, а потом вдруг бросил взгляд через плечо и улыбнулся… Фьору. А тот поднял большой палец вверх.

Кристина стала проталкиваться к фаерщику. Кажется, он понимает, что происходит, вот пусть и объяснит.

– Что? – вздрогнул Первый фамильяр, и улыбка сползла с его лица.

– Я – это ты. А ты – это я, – продолжил Ковбой и вдруг перешагнул сквозь светящийся барьер и оказался внутри.

Первый фамильяр отступил на шаг назад.

– Нет, нет, нет! – воскликнул он. – Ты – не я! Я убрал все, что было от него, и вложил в тебя! Ты – это он, а не я!

– Я – это ты, а ты – это я, – опять повторил Ковбой и снова шагнул вперед, к Первому фамильяру. – Ты не ненавидишь меня. Ты не боишься меня.

Каждая фраза сопровождалась шагом вперед, с каждой фразой Первый фамильяр все дальше отступал. Его помощники, включая фамильяра Кристины, лишь растерянно наблюдали за происходящим.