Колизион. Купол изгнанных

* * *

Направляясь к автобусу акробаток, в который поселили Франческу, Кристина увидела Арлисса, оживленно беседующего с одной из артисток цирка. Кристина ее не узнала, но это было неудивительно: в цирке появилось много новых людей, и она еще далеко не всех видела без грима.

Что до Арлисса, его она узнала сразу; от него и в повседневной одежде, без костюма и без грима, исходила аура уверенности в себе и в том, что все вокруг будет так, как он хочет. Кристина ощутила это еще под куполом «Инфиниона». Настоящий директор, сразу видно. И вовсе не потому, что Арлисс старался держаться как-то особенно, чтобы показать миру, что именно он здесь принимает решения. Он просто был таким.

Как и Джордан. Правда, невидимая, но почти физически ощутимая власть директора «Обскуриона» держалась главным образом на страхе. С Арлиссом было по-другому.

«А вот от меня точно никакого такой ауры не исходит», – подумала Кристина. Что, впрочем, объяснимо – она стала директором слишком недавно. Возможно, со временем и у нее появится этакая аура власти…

Арлисс заметил Кристину и приглашающе взмахнул рукой:

– Крис! Как дела?

– Неплохо, спасибо. Как вы? – ответила она, подходя ближе, и приветливо улыбнулась незнакомой молодой брюнетке с темными глазами.

Та была одета в удобные флисовые штаны и теплую куртку. Кристина окинула ее быстрым взглядом в поисках какой-то бронзовой детали в облике; она уже заметила, что, даже сняв сценические костюмы, многие артисты «Инфиниона» все равно оставили кто металлическую перчатку, кто – сапог, а кто – даже покрытие на ухо или повязку на глаз. Арлисс, например, свою перчатку с левой руки так и не снял. Интересно, почему? Но в облике этой брюнетки Кристина ничего бронзового не заметила.

– Привыкаем, – легко ответил Арлисс; без костюма и грима он оказался еще моложе, чем подозревала Кристина. – Знакомимся с новыми людьми, – добавил он и адресовал сдержанную улыбку брюнетке.

Кристина слегка нахмурилась. С новыми людьми? Разве эта брюнетка – не одна из артисток «Инфиниона»?

Незнакомка, похоже, поняла замешательство Кристины.

– Думаю, мне стоит снова представиться, – сказала она и протянула руку. – Франческа.

– Фра…а? – Кристина издала совершенно невежливое мычание и удивленно уставилась на собеседницу, автоматически пожимая ей руку. – Как? – выпалила она, вложив в короткое «как» все вопросы, которые ей хотелось задать одновременно.

Франческа, похоже, поняла, что стояло за этим коротким словом, и лишь развела руками в ответ.

– Это все он, – кивнула она на Арлисса.

– Как? – повторила Кристина, обращая вопрос уже к нему.

– Ты удивишься, каких потрясающих результатов можно добиться хорошим разговором по душам, – серьезно ответил он, но в карих глазах, и при свете дня казавшихся все такими же медовыми из-за бронзового мерцания, блестела улыбка.

– Не удивлюсь, – ответила Кристина. – Вчера я это испытала на практике, уговорив одного очень упрямого директора цирка меня выслушать.

Арлисс кивнул, признавая достойный словесный выпад.

– И все же, как? – продолжила Кристина, обращаясь к Франческе. – Все эти дни как мы только ни старались вас уговорить, – и ничего! Какое волшебство он использовал, чтобы убедить вас снять маски и костюмы?

– Да он и не убеждал, – усмехнулась Франческа.

– Я не знал, что они не члены вашего цирка. – Арлисс слегка пожал плечами. – Хотя и удивился немного, увидев все эти костюмы и маски во… внеурочное время. В любом случае, я был уверен, что они – ваши, а значит, в курсе происходящего. Спросил, встречались ли вы уже с цирками, которые отказались к вам присоединиться, получил недоумевающее молчание в ответ – и внезапно обнаружил себя в крайне странной ситуации: я объяснял ваш план другим, хотя сам познакомился с ним всего накануне, и то без особых подробностей.

– И все? – удивилась Кристина, ощущая одновременно облегчение, что Арлисс сделал за нее всю работу, сняв с циркачей «Инфиниона» маски с костюмами и введя их в курс происходящего, и недоумение.

Почему ее уговоры и увещевания ни к чему не привели, а сейчас, когда никто вообще не затрагивал тему костюмов и масок, циркачи добровольно с ними расстались?

– И все, – подтвердил Арлис, а потом в его глазах вспыхнула золотистая насмешка, только Кристина не поняла, над кем, – над ней, над Франческой или же над самим собой. – Иногда нам всем нужно, чтобы с нами обращались, как с обычными людьми, не обращая внимания на наши странности. И тогда мы сами куда охотнее с ними расстаемся.

Кристина шумно втянула воздух. Арлисс говорил про циркачей «Инфиниона», но его слова немедленно заставили ее вспомнить Кирюшу. Возможно, если бы она вела себя с ним, как с обычным ребенком, его особенности тоже проявлялись бы реже и слабее. Их последняя встреча в ночь цирколуния была тому ярчайшим подтверждением: у них никогда еще не было такого хорошего и такого настоящего разговора, как тогда. И все потому, что впервые в жизни она обращалась к нему нормально – не злясь на него за его особенности и не думая о том, как бы их обойти и подстроиться.

– Хм… чудесно, – пробормотала Кристина, пытаясь собраться с мыслями.

Что ж, это был сюрприз, но для разнообразия – приятный, а такими в последнее время жизнь не баловала.

– Значит, Арлисс вам все рассказал, – продолжила Кристина, рассчитывая узнать, что думает Франческа по поводу ее плана.

Не то чтобы ей так уж было нужно подтверждение со стороны, она все равно намеревалась идти до конца – ну или хотя бы попытаться, – и все же каждый раз, когда кто-то соглашался с ее планом и не считал его совершенно безумным, это действовало на нее успокаивающе.

– В общих чертах. И я подумала… – На лице Франчески отразилось неподдельное беспокойство.

«Начинается», – подумала Кристина.

Сейчас ей укажут на всю шаткость ее плана, на все его слабые места – как будто она сама их не знает! – и вежливо пошлют куда подальше.

Правда, «Обливион» не в той позиции, чтобы кого-то куда-то посылать – у них даже собственного транспорта больше нет, – но все же с точки зрения рисков шансы на успех ее плана вполне могли оценить еще ниже, чем шансы на выживание за пределами собственного цирка.

– У нас ведь больше нет амулета, так что, боюсь, и пользы от нас будет совсем немного, – закончила Франческа.

Кристина не сразу поняла, что та имеет в виду. Это она так деликатно отказывается от участия в ее авантюре? Или она искренне сожалеет, что не в силах стать тем союзником, на которого Кристина надеялась?

– Но мы сделаем все, что сможем, – с чувством продолжила Франческа. – Все, что в наших силах, чтобы помочь.

Ее слова звучали так уверенно, так решительно, что это поразило Кристину. Даже не потому, что никак не вязалось с настороженной, испуганной и смирившейся со своей незавидной судьбой Франческой, которую она знала, а потому, что такой решимости и уверенности Кристина не испытывала сама.

– Спасибо, – растерянно пробормотала она и выпалила под влиянием порыва: – Вы это серьезно?

– Думаю, с учетом всех обстоятельств, нам вполне можно переходить на «ты». И ты про что?

– Про помощь нам. Ты узнала о наших планах – сколько? Час назад? Да и то лишь в общих чертах, – и уже вот так твердо и однозначно готова участвовать? Так быстро?

– Эй! – полушутливо воскликнул Арлисс. – А я узнал о твоих планах всего лишь вчера! Тебе не кажется, что я тоже решился слишком быстро?

– Нет, – ответил Кристина. – Но ты… – Она помедлила, пытаясь подобрать слова, чтобы описать мысли, которые еще сама не до конца понимала. – Но у них, – кивнула она на Франческу, – была совсем другая ситуация. Их цирк исчезал, и они вместе с ним. Ну серьезно, они еще вчера вечером боялись расстаться со своими масками! А сегодня уже готовы в бой! Как так?

– И тебе это кажется подозрительным? – уточнил Арлисс. – Или, может, легкомысленным?

– Нет. Слушайте… слушай, – поправилась Кристина, обращаясь к Франческе, – я не хотела тебя обидеть. Просто… – Она выдохнула и наконец выпалила то, что было у нее на сердце: – Просто я сама до сих пор сомневаюсь! И боюсь… Я! Хотя именно я этот план и придумала! И мне удивительно, что кто-то, кто услышал о нем буквально вот только что, уже готов присоединиться. Особенно если учесть, на какой огромный риск мы идем.

– А-а-а… – понимающе протянула Франческа и задумчиво уставилась куда-то вдаль, мимо Кристины. – Знаешь, пока мы дрожали в своих ржавеющих автобусах и медленно умирали вместе с цирком, у меня было время подумать, и я много чего для себя поняла. Как я тогда не сомневалась – поняла слишком поздно. А сейчас нам выпал второй шанс. И я твердо знаю: куда лучше пойти на риск и проиграть, чем не рискнуть и жалеть об это всю оставшуюся жизнь. Когда ощущение риска превращается в сожаление, ты точно знаешь, что упустил свой шанс. А я больше не хочу ничего упускать.

Франческа замолчала, а Кристина так и продолжала стоять, слушая эхо ее слов. Каждое из них проникало прямо в сердце – и растворялось в нем.

Когда Кристина наконец снова вернулась в реальность, она поняла, что ей словно стало легче дышать, потому что часть сомнений, которые давили на нее все это время, рассеялась.