Провокации против России

Немецкая группа армий «Юг», действующая против КОВО (Юго-Западный фронт), не сумела обеспечить достаточной свободы маневра для моторизованных соединений. Поражало упорство противника в обороне и при контратаках.

Только немецкая группа армий «Центр», по оценке генерала Блюментрита, не встретила никакого сопротивления. «В 3 часа 30 минут вся наша артиллерия открыла огонь. И затем случилось то, что показалось чудом: русская артиллерия не ответила… Через несколько часов дивизии первого эшелона были на том берегу р. Буг. Переправлялись танки, наводились понтонные мосты, и все это почти без сопротивления со стороны противника. Не было никакого сомнения, что застали русских врасплох… Наши танки почти сразу же прорвали полосу приграничных укреплений русских и по ровной местности устремились на Восток». Через неделю обнаружилась катастрофа Западного фронта.

Итак, первые часы и дни приграничного сражения показали, что наши Вооруженные Силы, несмотря на проделанную работу по подготовке к отражению агрессии, вступили в войну недостаточно подготовленными.

Ни на минуту не сомневаясь в неизбежности войны с гитлеровской Германией, советское военное руководство, на мой взгляд, не уделило достаточного внимания начальному периоду войны и не сумело перестроиться на новые формы и способы вступления в войну. Цепляясь за формы начального периода Первой мировой войны, оно было уверено в том, что сил и средств на границе достаточно для отражения первых ударов противника, а с вводом в сражение отмобилизованных вторых эшелонов и резервов — для его полного разгрома. Такая уверенность стала главной причиной катастрофы Западного и Юго-Западного фронтов, которую фактически вряд ли можно было предотвратить, например, такими мерами, как приведение войск в полную боевую готовность, своевременное отмобилизование и т. д.

Что касается Сталина, то авторитетное мнение о нем в данном вопросе высказал Адмирал Флота СССР Н. Г. Кузнецов: «Анализируя события последних мирных дней, я предполагаю: И. В. Сталин представлял боевую готовность наших вооруженных сил более высокой, чем она была на самом деле. Совершенно точно зная количество новейших самолетов, дислоцированных по его приказу на пограничных аэродромах, он считал, что в любую минуту они могут взлететь в воздух и дать надежный отпор врагу. И был просто ошеломлен известием, что наши самолеты не успели подняться в воздух, а погибли прямо на аэродромах».

Переоценка Сталиным боеготовности Советских Вооруженных Сил, по-видимому, объясняется тем, что он в предвоенные годы усиленно занимался вопросами технического перевооружения Красной Армии, переводом промышленности на массовый выпуск новых образцов оружия и боевой техники, реорганизацией и переоснащением всех видов и родов войск. Поэтому из-за отсутствия времени редко инспектировал войска на предмет их боевой готовности, полагаясь в этом деле на Наркомат обороны и Генеральный штаб. Он знал многие слабости Красной Армии по результатам советско-финляндской войны, по докладу Тимошенко после приема Наркомата обороны в мае 1940 г., но надеялся, что новое военное руководство выправит положение дел. Ведь у Сталина были еще другие заботы: громадное хозяйство страны, военно-промышленный комплекс, сложнейшие вопросы дипломатии, создание государственных резервов и мобзапасов и т. д.

Без преувеличения можно сказать, что только благодаря Сталину созданный накануне войны достаточно прочный фундамент экономического и военного потенциалов позволил Советскому Союзу избежать полного разгрома в начальный период войны и обеспечить себе будущую Победу.