Китайские агенты. Разведка Поднебесной от Мао до Си

Мао уклоняется от французской полиции

В июле 1921 года двенадцать делегатов, представляющих пятьдесят семь боевиков из разных провинций Китая, встретились в якобы секретном месте, в доме родственника одного из делегатов: Уэнц-роуд, 160 во французской концессии.

В маленьком, тускло освещенном, задымленном салоне раздавали пепельницы и подавали чай, прежде чем участники начали дебаты с двумя эмиссарами Коминтерна, «Марингом» и «Никольским». «Маринг», на самом деле голландец по имени Хенрикус Сневлит, изложил позицию Москвы: создание коммунистической партии было отличной идеей, но было жизненно важно, чтобы она присоединилась к Гоминьдану, националистической партии, основанной доктором Сунь Ятсеном для осуществления демократической революции, начатой десятью годами ранее свержением последнего маньчжурского императора. Первые три дня дискуссии продолжались до поздней ночи, потом участники переехали в общежитие школы для девочек на улице Огюст-Боппе, где делегаты в конце концов выспались после таких изнурительных занятий (школьницы были в отпуске).

Вечером четвертого дня жарких дебатов в парадную дверь постучал мужчина странного вида, заявив, что он ищет кого-то по имени Ли или Чжан, оба очень распространенные имена. Затем, извинившись, что ошибся адресом, он развернулся и ушел.

Это был один из полицейских Фиори. Следуя совету российского посланника Маринга, делегаты поспешно ушли, «как мыши, с руками за уши», как говорится в китайском выражении. Их инстинкты совпали: через десять минут в дом ворвались китайские полицейские во главе с французским офицером.

История Коммунистической партии Китая только началась, и она уже обнажила темную сеть информаторов, тайной полиции и шпионов.

Китайцы склонны к фатализму, а не к унынию. На следующий день, в отсутствие двух представителей Коминтерна, делегаты перенесли встречу на прогулочный катер, на котором они проплыли вокруг озера в Чжэцзяне, провинции к юго-западу от Шанхая. Предлагаемые движения были столь же откровенны, как конфуцианские афоризмы; они обсуждали их, наблюдая за полетом диких журавлей и изящной походкой элегантных дам с зонтиками, когда они принимали послеобеденные конституционные процедуры.

На этом очаровательном фоне они ратифицировали свои решения в пятый день переговоров и окрестили свое новое движение Коммунистической партией Китая (КПК, или Гунчандан в Пиньинь). Основываясь на российской модели, младшая версия приняла прямую программу: создать красную армию, свергнуть буржуазию и установить правление пролетариата, при котором частная собственность и классовые различия будут устранены. Как настаивал товарищ «Ли-Нин» (Ленин), каждая коммунистическая партия должна была быть организована на основе принципа «демократического централизма», в рамках которого фракции не допускались, а профессиональные революционеры были связаны рамками железной дисциплины.

Лидер этих китайских большевиков был избранным генеральным секретарем, блестящим интеллектуалом, вдохновленным философией Просвещения и Французской революцией 1789 года: Чэнь Дусю. Среди молодых делегатов один человек из Чанши, столицы провинции Хунань, был известен своим талантом и сдержанностью. В будущем он станет известен как Мао Цзэдун, «Красное Солнце», и он чуть не попал во французскую тюрьму.

Коминтерн предпочел бы, чтобы КПК выбрала кого-то более гибкого, чем этот молодой тупица: например, кого-то, кто открыт для идеи «единого фронта» с Гоминьданом. Тем не менее Москва согласилась обеспечить потребности и образование новой партии так, как ей было удобно. Между тем ближе к концу 1921 года Маринг, питавший определенное недоверие к этой группе интеллектуалов, встретился с Сунь Ятсеном, который установил свое правительство на юге, в Кантоне (современный Гуанчжоу). Он предложил доктору помощь и даже, не посоветовавшись со своими китайскими товарищами, помощь КПК. Это положило начало сердечному соглашению между Гоминьданом и будущим СССР. По словам Ленина, цель последнего заключалась в объединении большого Китая, разоренного полевыми командирами, с помощью правительства левого толка, альянс которого разрушит политическую изоляцию, от которой страдает зарождающийся СССР.

КПК — несмотря на раздражение и рвение начать революцию тут же — сдерживалась, воодушевленная обещанием еще более светлого будущего. Однако был момент, когда казалось, что этого никогда не произойдет. Кто предал учредительное собрание партии? И как разрешить загадку, кроме как устроить расследование и создать небольшую шпионскую сеть? Эта книга — не что иное, как рассказ о том, как эта эмбриональная структура однажды станет крупнейшей сетью секретных служб в мире.

Ло Иньун, молодой студент, приехавший, как и Мао, из Хунани, которого позже отправят в Москву для обучения искусству шпионажа и революционного восстания, руководил расследованием проникновения на партийное собрание. Это показало, что вторжение французской полиции имело простое объяснение и что в этом виноват Коминтерн. Оказалось, что двое молодых посланцев из молодежной организации Коминтерна, привели за товарищами французские спецслужбы. Насколько можно установить, это были Анри Лозере и Жак Дорио, оба из Сен-Дени, пригорода к северу от Парижа. Понимая, что за ними следит полиция, молодые люди осторожно выбрали обходной путь, чтобы присоединиться к другим делегатам на собрании. Но их агент по связи, должно быть, был менее предусмотрительным.

После того как они вернулись во Францию через Москву, эти двое мужчин помогли создать парижское отделение КПК и, как мы увидим, помогли хорошо известному боевику, истинному отцу-основателю первоначальной китайской коммунистической секретной службы. Но оставим их на время, пока они садятся на теплоход до Владивостока, а затем на транссибирский экспресс до Парижа, через Москву и Берлин.